Сын Тишайшего 2
Шрифт:
А посмотреть есть на что. В центре поля выстроилось четыре прямоугольника. Это лучшая русская пехота в данный момент. Две тысячи четыреста бойцов, проявивших себя в недавнем походе и предыдущих войнах. Я основательно ограбил Коломенский, Тамбовский и Тульский полки, а также иные боевые части, создав новую боевую единицу.
Жалко, что ребята пока не умеют красиво маршировать. Но им этого и не нужно. Главное — военные навыки. Показуха мне без надобности, а умение держать строй надо тренировать для войны, а не парада.
Была мысль сесть на белого коня и толкнуть речь в героическом образе. Но к чему эти понты? Я лучше буду вещать с помоста при помощи глашатаев. Их расставили
— Мы собрались сегодня для весьма радостного события. Но сначала давайте помолимся за упокой воинов, кто не дожил до сегодняшнего дня, — решаю начать речь с небольшой доли трагизма, — Шапки долой! Отец Корнилий, начинайте.
Хмурый и уставший патриарх весьма громким голосом затянул молитву, проникающую в самую душу. Уж насколько я не религиозен, но всё равно проникся. Чего говорить об окружающих?
Наконец, священник закончил, народ истово перекрестился и надел головные уборы.
— Здесь присутствуют лучшие воины, доказавшие это право на поле боя. Поэтому именно с вас начинается новая веха великой истории русского воинства! — солдаты, замерев, слушают мои слова, передаваемые глашатаями, — Но перед тем как наградить вас, оглашу некоторые изменения.
Машу рукой и с высокого шеста срывают покров. Дружный выдох тысяч собравшихся стал реакцией на флаг, затрепетавший от небольшого ветерка. Чёрно-жёлто-белый с вышитым двуглавым орлом посередине, конечно.
— С сегодняшнего дня у Руси новый государственный стяг. Три его полосы обозначают — величие Руси, духовность и нравственную чистоту русского народа. А двуглавый орёл — это наш герб, как преемника Римской империи. Ибо сказано, что Москва — третий Рим, а четвёртому не бывать!
На площади стало так тихо, что слышно только хлопанье огромного полотнища. Даже вездесущие галки замолчали, будто проникнувшись важностью момента. Чего-то меня несёт намного не в ту степь. Я хотел сказать о Православии, Самодержавии и Народности. Но задумался перед построением и забыл. Потом подведём идеологическую базу, всё равно многие плохо понимают о чём речь.
— А теперь новый стяг русского воинства.
Указываю на второй шест, где затрепетал пурпурный флаг, разделённый золотым крестом. От штандарта Византии он отличался четырьмя буквами «Р» в углах, вместо «?».
Не дав народу выдохнуть, рынды показывают замерившей публике очередной штандарт.
— У России пока нет своего военного флота. Но вскоре мы начнём его строить. И на Каспийском море басурмане будут видеть корабли с Андреевским крестом. У боевых золотой крест на пурпуре, а у купеческий на белом полотне.
Ага. Именно пурпур, то есть императорский цвет. Мы правопреемники Византии, отсюда и будем строить идеологию. Вон у Петра и даже Ивана глаза сияют. Они неплохо знают историю, и мои намёки поняли. Братья стоят рядом и с трудом давят рвущиеся наружу эмоции. Ведь государство вместе с новыми символами закрепило идеологию и вектор дальнейшего развития. Думаю, османы очень удивятся произошедшему. Они считают именно себя наследниками Рума, так по-басурмански называется Византия.
Я хотел протолкнуть более скромную идеологическую базу, с упором на древних славян, но пришлось её отринуть. Мне хватает проблем с церковью, а всё, что касается греков — попы любят. Ну и имперская символика выглядит величественно! Главное — не поверить в свою исключительность и не надорваться. Но для этого есть я. Нам тут Крестовые походы не нужны.
Воевать надо рационально и желательно чужими руками.Последний пафосный штришок и пора заканчивать этот день. Вернее, сегодня народ с солдатами будет праздновать. Думаю, о покойниках и ссыльных все забыли. А бесплатный алкоголь поможет особо памятливым.
— Князь, Морткин? — обращаюсь к зятю, стоящему перед своими людьми.
— Я! — Фёдор делает несколько шагов к помосту, где расположился я с братьями.
Тут же подбегает Апраксин, и передаёт мне длинное древко с навершием в виде двуглавого орла, покрашенного в золото.
— Объявляю о создании Первого русского легиона! — передаю штандарт князю, едва дышащему от распирающих его эмоций, — Это знак легиона. Запомните, легион никогда не сдаётся и не отступает! Потеря штандарта — позор и расформирование! Поэтому берегите его и носите с честью! Что касается благ, то каждый легионер получит после службы землю. А в случае гибели, его семья и дети переходят на государственный кошт.
Думаю, ещё немного и солдаты в порыве чувств, бросятся качать меня. Как мало надо народу для счастья.
— Слава России! — произношу, глядя на строй воинов.
— Вечная Слава! — раздаётся дружный рёв в ответ.
Это приветствие пришлось офицерам и солдатам по нраву. И запоминается оно быстро.
Вспомнив бурную юность, рука машинально потянулась к солнцу. Но я быстро опомнился и вместе с двумя тысячами воинов ударил себя по груди. На парнях надеты нагрудники, поэтому звон вышел знатным. Красивое получилось легионерское приветствие. Обычные воины будут подносить руку к головному убору. Надо же как-то выделять лучших солдат.
Судя по сияющим лицам, церемония удалась. Ещё и публика запоздало огласила стадион приветственными криками. Надо всё-таки задуматься о строительстве Колизея. Там и акустика будет мощнее, плебсу понравится. Интересно, сколько будет стоить арена, если считать кораблями или крепостями? Угу, много. Поэтому глупости в сторону и пока обойдёмся стадионом для лапты. Или лучше спортивную площадку построим рядом, заодно зимой там каток зальём. А здесь будет плац и место для тренировок. Шагистика в пехоте необходима. Это пока наш главный противник — степняки. Что не мешает готовиться к встрече с янычарами или шведскими солдатами. А может, придётся воевать с австрийской или французской армией.
Неизвестно, как события начнут развиваться далее. Я ведь неслабо взбаламутил европейское болото. Пока круги на воде незаметны, уж слишком маленький, брошенный камешек. Но годика через три ситуацию измениться, и на Россию могут обратить внимание серьёзные игроки. Надо быть готовым.
— Через неделю поездка на верфь в Коломну. Затем тебя ждут в Гороховце, где назначена встреча с купцом Ершовы и первыми людьми Суконной сотни, — перечислял уставший, но крепившийся Щукин, а я делал пометки в ежедневнике, — После ткачей надобно прибыть в Нижний Новгорода. Строгановы, Никитин и остальные нужные люди уже извещены, государь.
Это мы согласовываем мой график на ближайший месяц. Я вроде царь и должен наслаждаться своим положением. Балы там, красавицы и хруст булки. Мне же приходится метаться по стране, вникая в детали. Так просто больше шансов добиться нормального результата. Например, в Гороховце надо осмотреть новые прядильные станки. Не сказать, что я специалист, но могу помочь избежать тупикового пути. В Нижнем, сразу два дела: обсуждение паевого участия бояр, купцов и промышленников в УГМК и ВТК. Коломна же сейчас один из центров судостроения, о чём я никогда не слышал. Именно там, через год, должны сойти со стапелей первые русские галеры.