Сын Тишайшего 3
Шрифт:
Пока же хватит работы. Надо ехать в Воробьёво. У меня там не менее важная встреча, а затем можно уделить внимание моим девчулям. А через два дня у меня первое свидание с Анной Звенигородской. Только она об этом не знает, думая, что ей предстоит знакомство с Иваном. Вот и удивим потенциальную царицу.
— Отличные виды, Ваше Величество! Сначала я не мог оценить красоты русской природы.
Не знаю, врёт ли гость, но с Воробьёвых гор открывается умопомрачительный вид! Вся Москва лежит перед вами. Отсутствие Лужников и прочих монументальных сооружений общей картины не портит. Я научился находить очарование и в этом времени. Потому и приказал устроить смотровую площадку на том же месте, что и в будущем. Сейчас здесь разбиваются дорожки, пригодные для пеших прогулок. Народу в округе живёт немного, и это хорошо. Имеет царь право на тишину
Беседа с венецианским послом особой тайной не являлась, но для неформального общения лучшего места не придумать. Предварительные переговоры мы уже провели, сегодня второй раунд. Он не последний, просто мы должны обменяться своим видением на войну с Портой. Именно Венеция является главным и непримиримым врагом османов. Сейчас торговая республика пошла в атаку, пожалуй, последнюю в своей великой истории. Адмирал Франческо Морозини, дядя посла, недавно захватил часть Далмации и занялся Мореей. После потери Крита в 1669 году, чья осада длилась двадцать пять лет, это настоящий успех, который надо развивать. А помочь венецианцам могут только Россия и Речь Посполитая. Испанцы больше заняты внутренними делами и колониями. Австрия выйдет из войны в любой момент, как ей будет выгодно. Франция вообще поддерживает Константинополь, не давая Европе объединиться против людоедской империи, уничтожающей христиан.
— Вы можете быть уверены в нашем желании воевать. В отличие от большинства союзников Венеции, для России это вопрос дальнейшего развития. Именно Порта стоит на нашем пути, устраивая набеги кочевников, захватывающих в рабство моих подданных и разрушающих приграничные поселения. То же самое касается Польши, но там решение принимает совет магнатов, который выделяет деньги и войска. У нас дела обстоят иначе. Если я подпишу с Венецией тайное соглашение, то оно будет выполняться. До моей смерти уж точно, — произношу с усмешкой.
Лицо посла неприятно сморщилось. Это он вернул мне улыбку, но из-за шрамов, она получилась весьма специфической. Джакомо больше воин, нежели дипломат. Не знаю, как адмирал выбирал посланника, но мы сразу нашли общий язык с его племянником.
— Надеюсь, Ваше Величество понимает, что сейчас Венеция ничем не может помочь России. Мой дядя сосредоточил основной удар на Греции. Думаю, мы разобьём османский флот, но магометане боятся открытого сражения, предпочитая действовать через своих алжирских вассалов, заставляя нас защищать огромную территорию. В любом случае Венеция, Тоскана и Мальта оттянут на себя весомую часть турецких кораблей, которые покинут Чёрное море. В свою очередь, это развяжет руки вашим казакам, привыкшим нападать на побережье Крыма, — младший Морозини неплохо знал наши расклады. — Согласовав действия, мы сможем бить по слабым местам османов. Надеюсь, что Священная лига продержится хотя бы три года. Тогда у наших стран появится возможность закрепиться на новых рубежах. Далее всё в руках божьих. Если повезёт, то войну лучше продолжить, или будем готовиться к следующей. Вы правильно заметили, что у султана нет более непримиримых противников, нежели Венеция и ваша держава. Признаюсь честно, на Польшу мы особо не рассчитываем. Мне понятны действия короля Собеского, спасшего Вену и решившего усилить свою державу. И я осуждаю императора, отплатившего спасителю чёрной неблагодарностью. Что не отменят ненадёжности поляков. Их государственное устройство весьма неустойчивое. Поэтому нам нужен договор именно с вами.
Посол говорил на немного непривычном варианте немецкого, но мы прекрасно понимали друг друга. Он и сам больше похож на немца, будучи русоволосым и голубоглазым. Только солидный нос выдавал в собеседнике итальянца. Хотя бог его знает, как сейчас выглядит тамошняя элита. В Северной Италии правят больше потомки лангобардов, смешавшихся с местной знатью. На юге так вообще у власти хватает потомков норманнов.
Между тем Джакомо продолжил:
— Я скорее солдат, чем политик. Мой дядя тоже, хотя он обладает государственным умом. Умные люди в Венеции прекрасно понимают, что второй возможности сломить Порту может не представиться. Вернее, это касается нас. Республика слабеет, наши торговые пути перехватывают голландцы и англичане. Французы так вообще дружат с османами, а их купцы чувствуют себя в магометанских городах как дома. Нам же приходится постоянно воевать, теряя огромные деньги и людей. Республика может опереться только на Мальтийский орден и Испанию, чьи короли иногда вспоминают об общем враге. И мы прекрасно понимаем, что Россия может ограничиться завоеванием степей, заключив с Портой мир. Но я предполагаю, что у вас есть условия для заключения долговременного
союза. У меня есть определённые полномочия, выданные дядей. По крайней мере я могу сразу сообщить, на что готова пойти республика.Мне тоже нравится такой подход в дипломатии. Плюс нам пока нечего делить с венецианцами, в отличие от поляков и даже австрийцев. Не думаю, что император обрадуется моим планам по консолидации православного и славянского мира. Скорее, наоборот, это поставит крест на зарождающемся союзе. А пока мне необходима Священная лига в полном составе. Именно её армия сейчас оттягивает на себя лучшую часть османских и крымских войск.
— Мне нужно всё западное побережье Чёрного моря, ныне входящее в состав Османской империи. Внутренние районы вроде вассальных Валахии и Молдавии России без надобности. Константинополь, включая Восточную Фракию, а также Западная часть Анатолии от проливов до Атталии[8], должны стать русскими. Что касается Леванта и Палестины, то этот вопрос обсуждаем. — По мере понимания мох хотелок, брови посла поднимались всё выше и выше. — Мы в любом случае добьёмся этого. Просто вместе с Венецией и Тосканой это случится раньше. Но большая война между Россией и Портой неизбежна. Мы к ней усиленно готовимся последние три года и будем продолжать наращивать мощь.
А чего мелочиться? Если воевать с турками, то только до их полного уничтожения. Тем более сейчас подвернулась удобная возможность, а в ближайшие двадцать пять лет Россия никому не нужна. В моей реальности Пётр истратил это время и колоссальные ресурсы, включая людские, на завоевание узкой полоски суши на Балтике. Мне кажется, что будущее страны лежит на юге, который мы будем постепенно перемалывать. Если к альянсу с Венецией присоединится Персия, то это будет совершенно иной расклад.
Что касается текущих переговоров, то я бы объявил о своих притязаниях и на Кипр. Но у России пока нет флота. По идее, он пока не нужен. Ещё и Венеция вполне обоснованно считает остров своим[9].
— Я подозревал о ваших амбициях, но думал, они окажутся более скромными. Прошу простить меня за дерзость, Ваше Величество, — тут же исправился удивлённый посол, — мне необходимо согласовать ваши условия в Венеции. Но в любом случае вы можете быть уверенными, что Республика продолжит войну, даже если Священная лига решит её закончить. Главное условие — это участие в конфликте России.
Вот и ладушки! Никуда итальянцы не денутся. Морозини верно заметил, что для Венеции это последний шанс вернуть хотя бы часть утраченных земель и пошатнуть Порту. Желание знати торговой республики полностью совпадает с моим планом. От этого и будем отталкиваться.
[1] «Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси» — памятник польской историографии XVI века, наиболее известная работа Матея Стрыйковского, созданная в 1570-е годы. Впервые опубликована на польском языке в Королевце (ныне Калининград) в 1582 году, состояла из 25 книг с разделением на главы. Это первая печатная история Великого княжества Литовского. Стрыйковский описывает политическую историю Польши, Великого княжества Литовского и Руси, затрагивает проблемы этногенеза славян, утверждая о единстве их происхождения, высоко оценивает историческое прошлое восточнославянских народов и литовцев.
Стрыйковский достаточно подробно раскрывает историю Великого княжества Литовского от Палемона до Стефана Батория, преимущественно по «Хронике Великого Княжества Литовского и Жомойтского» и Хронике Быховца, которые были известны автору в 15 списках и использованы им добросовестно, но не критично. В хронике имеется значительное количество неточностей и отсебятины, некоторые сведения, изложенные в ней, явно фантастические.
[2] Андрей Иванович Лызлов (ок. 1655 — не ранее 1697) — русский историк, переводчик, автор «Скифской истории».
[3] Приказная школа — наиболее раннее русское поэтическое объединение, осознающее себя как группу, корпорацию. Оно сложилось к концу 20-х — началу 30-х годов XVII века и существовало до реформ патриарха Никона. Название «приказная школа» было дано исходя из статуса принадлежавших к ней стихотворцев: ее участники происходили из неродовитых семей и принадлежали к приказным чиновникам. В их число входили справщик Савватий, Алексей Романчуков, Петр Самсонов, Тимофей Анкудинов, Ермолай Азанчеев, Евфимия Смоленская и другие. В русскую поэзию XVII века приказные авторы привнесли «понимание человеческого достоинства, вписанного в историко-литературный облик автора» (что часто приписывается Симеону Полоцкому как новаторство). Для наследия приказной школы характерно обилие формул, усиленное соревновательное начало, а также особое внимание к таким категориям, как мудрость и остроумие.