Сын василиска Волошина

Мне очень нравится старая Москва. И когда-нибудь я тоже буду здесь жить. Именно здесь, с внутренней стороны Бульварного кольца. Откуда у меня возьмутся деньги на здешнее жильё, одно из самых дорогих в мире? Ну не знаю, откуда-нибудь да возьмутся, время есть.

А пока я живу в казарме. Ну как в казарме. Большая комната на четверых в общежитии на территории спецфакультета Академии внешней разведки (АВР). Похоже на Кадетский интернат – лес, КПП без вывески, на территории – плац, спортплощадка и пара пятиэтажных корпусов, соединённых застеклённым виадуком. В одном корпусе, учебные кафедры, лаборатории и аудитории, а в другом, жильё – казармы, общежитие и столовая. Но конечно в интернате условия жизни были значительно лучше. Однако, как раньше было написано в Уставе?

«Военнослужащий обязан стойко переносить все тяготы и лишения военной службы».

Сейчас такого в Уставе уже нет, но тяготы и лишения остались.

Да, да, 19 августа мне исполнилось 17 лет и я уже настоящий военнослужащий. В конце августа я даже принял Военную Присягу. Но для первокурсников военных училищ это обычное дело, когда Военную Присягу принимают несовершеннолетние. Бывает что и в 16 лет её принимают, у кого день рождения осенью.

Присяга

1-го августа всех зачисленных на 1-й курс спецфакультета АВР погрузили в автобус и отправили в обычную воинскую часть в Подмосковье, проходить «Курс молодого бойца» и присягать Родине. Там всех постригли под «ноль», переодели в солдатскую форму, поселили в палатках.

И началось…

То ли местных старослужащих сержантов не предупредили о некоторых особенностях отдельных представителей воспитуемого контингента, то ли они сами не поверили в «бабкины сказки». В общем, лично я не был против занятий по окапыванию саперной лопаткой и строевой подготовки с изучением уставов и стрельбой из АКМ. Но вот ночные внеплановые тренировки «отбой/подъём» с полным одеванием формы и заправкой кровати с отбивкой одеяла и подушки, мне совсем не понравились, впрочем как и остальным моим товарищам.

В итоге старослужащих сержантов нам заменили и мы с новыми воспитателями с сержантскими погонами благополучно дотопали до Присяги. А тем любителям ночных «попрыгушек», я считаю крупно повезло. Они сразу попали в санчасть с лютой диареей и не успели встретиться на узкой дорожке с первокурсниками с характерными фамилиями Волков, Медведев и Кабанов.

На присягу в часть ко всем приехали родители и родные, понавезли вкусняшек. А ко мне приехали старший прапорщик Борис Михайлович Захарченко и дядя Толя, который как бы приехал ко всем нам, но ко мне думаю немного больше. Он произнёс короткую патетическую речь и больше мы военной формы не видели.

На занятия в академии, которые как положено начались 1-го сентября, мы ходим как обычные студенты, кто в чём. А ещё нам уже выдали первую стипендию. Очень и очень неплохую! Это в интернате всё что нужно Михалыч приносил. Здесь же все нужно покупать в магазине.

А сегодня у меня первое увольнение после начала занятий и я свободно гуляю по Москве. В Кадетском интернате увольнений не было. Была пара экскурсий – в Кремль, Бородинскую панораму, и всё. Да и некуда и некогда было в увольнение ходить.

Патрули мне не страшны, волосы уже отросли, одет я в гражданское – майка, джинсы, короткая кожаная куртка, кроссовки. А в качестве документа прикрытия мне выдали общегражданский паспорт. Приду вечером, изымут до следующего раза. Ещё, на самый крайний случай, у меня есть номер дежурного по Управлению «Л» Администрации Президента России. Приедут, заберут хоть откуда. Но это всегда ЧП, так что лучше этим номером не пользоваться.

На углу у Патриарших есть тихое кафе с уличной верандой и с потрясающими тортиками и какао в меню, м-м-м!

Миша Плотник

Передо мною стоит моложавый, хорошо одетый мужчина, лет 35. Он был бы неотличим от себе подобных деловых московских мужчин его возраста – дорогой костюм, рубашка без галстука, если бы не загар. В Москве в середине сентября такой загар большая редкость и возможно его носитель большая шишка или олигарх, не вылезающий с южных курортов.

– Разрешите я присяду? – спрашивает меня мужчина, приветливо улыбаясь.

– Швободных штоликов штоли мало? – не очень вежливо отвечаю я с набитым ртом, доедая третий кусок торта – бисквит с клубникой. Ну какие же они здесь вкусные эти торты.

– Василий, не груби старшим, это невежливо. Мне нужно с тобою поговорить!

– О-о-о! А откуда Вы меня знаете?!

– Работа такая. Так я присяду?

Я киваю. Какой-нибудь проверяющий из Управления. Но бояться мне нечего, ничего такого я не сделал, да и трезвый как стекло.

– Я представлюсь, – говорит мужчина, садясь за мой столик, – Полковник Михаэль Плотник из МОССАД. Управление «Тевель» – политические акции и связи с иностранными спецслужбами. Прямой аналог вашего Управления «Л». Вот моё служебное и командировочное удостоверение. У нас кое-какие общие дела с ФСБ и вот пригласили. Да и с тобою нужно было встретиться, поговорить. На русском конечно. Дед мой из Астрахани, поэтому в семье мы говорим по-русски.

Я полностью охреневший сижу тихо. В центре Москвы за моим столиком в кафе сидит старший офицер вражеской спецслужбы, которому видите ли нужно со мною встретиться и шпарит по-русски без акцента.

– Во-первых, хочу тебя поздравить, Василий, с принятием Военной Присяги, – улыбаясь, говорит Плотник, – Теперь ты полная собственность государства, обязан выполнять любые его приказы и погибнуть за него в любое время. Впрочем, как и все мы, военные.

А здорово он сформулировал, я про такое и не думал.

– Во-вторых, я тоже госликвидатор много лет и знаю, что пока мы умерщвляем криминал и террористов, на худой конец, сбежавших предателей, которых суд приговорил к смерти, никаких проблем с химерой «Совесть» у нас не возникает. Но вот когда нам приказывают уничтожить семью оппозиционного политика с двумя маленькими детьми…

– Вы меня вербуете? – перебиваю я его.

– Нет, – коротко отвечает Плотник, – Для этого ты ещё слишком юн, толком не осведомлён и неопытен. Мир, в котором ты живёшь, очень мал – интернат, КПП, ещё одно КПП, вот и вся твоя Родина, которую от тебя требуют любить и которой ты уже присягнул на верность. Но кроме этой твоей Родины, есть мир, огромный и прекрасный. Но он уже не для тебя. Более того, если кто-нибудь сейчас захочет тебя убить вместе с твоим даром, доставшимся от отца, то сделает это без проблем. Думаю, генерал Титов говорил тебе об этом, когда вербовал. И ухмылка судьбы в том, что наши с ним отцы, полковник Александр Титов (КГБ) и полковник Иеримия Плотник (МОССАД) были вместе, когда они убили твоего отца – Кима Волошина. Вместе они тогда и исчезли. И с ними исчез ещё один полковник, из ЦРУ, Майкл Хайтауэр. А его сын Джеймс, тоже полковник, и тоже госликвидатор из ЦРУ. И он передаёт тебе привет. Теперь понял, как всё закручено?

Ох-х, это ещё один сын «сослуживца» отца. И еще один. ЦРУ мне как раз не хватало. Ой, мама!

– А как Вы меня нашли в этом кафе? Я не планировал…

– Москва, Вася, еврейский город, особенно центр Москвы. Всё понял? – перебивает меня Плотник.

Я киваю головой, чего тут не понять.

– Так вот, – продолжает полковник помолчав, – Две самых мощных спецслужбы мира, ЦРУ и МОССАД…, ваше ФСБ я не могу таковой назвать, слишком уж часто её кардинально реформировали в последнее время, в связи с произошедшим с твоим отцом и исчезновением наших офицеров, по поручению своих правительств, самым тщательным образом разбирались с источником происхождения его дара. Как и почему он стал василиском. И ответ вот здесь и он очевиден!