Сын ведьмы. Дилогия

Алексей приложил палец к губам и придержал Марата за локоть. Узники в камере вновь засуетились, загомонили. В коридоре послышались удаляющиеся шаги подбитых железными подковками каблуков, и глухое бормотание надзирателя.

— А с дверным замком такой фокус можешь проделать? — азартно подначил Марат, вовсе не рассчитывая на такое чудо.

— Если только растяпа забыл замок на ключ запереть, — рассмеялся Алексей и, подступив вплотную к двери, закрыл спиной обзор остальным узникам.

Но Марат сбоку видел, как Алексей приложил ладонь к сплошной железной обивке двери на уровне врезного замка, потом сжал пальцы в кулак и пару раз провернул, словно кран отвинчивал. Внутри двери тихо клацнул механизм замка.

— Вуаля, — сделал приглашающий жест ладошкой взломщик и на сантиметр приоткрыл створку двери.

— Неужели, правда, забыл замкнуть? — не мог поверить в чудеса бывалый зэк.

— Не будем подставлять хорошего человека, — прикрыл дверь Алексей и крутанул скрюченными пальцами воздух у железной обивки.

Марат недоверчиво толкнул дверь ладонью, дёрнул за ручку — стоит, как влитая!

— Ну, Гудини, тебе бы в цирке выступать!

— Я лишь простой шаман, — скромно потупился юноша. Похвалы было слышать лестно, но как — то непривычно.

— Почему прямо сейчас — то не сбежишь? — отходя с кудесником опять к окну, и нервно закуривая вторую папиросу, удивлённо спросил Марат.

— Некуда здесь бежать, — грустно вздохнув, признался Алексей. — Назад в станицу я не вернусь. Стыдно казакам в глаза смотреть. Сколько душ на войне сгинуло? Сколько ещё сражается? А я, хоть и не по своей вине, вроде как дезертиром числюсь.

— Можно дальше уйти, на Кавказ. Там знаменитым бы абреком стал, — смущал лихой жизнью Марат.

— Ни деньги, ни слава меня не прельщают, — небрежно отмахнулся Алексей и мечтательно глянул сквозь решётку окна на проплывающие по небу облака. — Мир повидать хочу.

— Чистая у тебя душа, Алексей. Трудно тебе в грешном мире жить, — сочувственно обнял парня за плечи Марат и подвёл под свой интерес: — Поможем мы тебе заграничье повидать, но и ты партии подсоби чуток, освободи важного товарища из мест заключения.

— Только, если будет по пути, — не хотел менять планы Алексей. — Я своим друзьям обещал свободу дать.

— Ну, я слышал, Волков уже бежать передумал. Отсидится тихонько где — нибудь в Туруханском крае. Жить можно — лично проверял, — рассмеявшись, отмахнулся от слабого аргумента Марат. — А товарищ Карпин пойдёт, куда партия прикажет.

— Мне — то, какой резон кривыми дорожками петлять? — понимал, что большевики хотят его просто использовать в своих целях Алексей.

— Твоя дорога как раз распрямится, да ещё и надёжных попутчиков обретёшь, — продолжал обрабатывать простака опытный агитатор. — Тебе судом уготован путь в северные края. Из ссылки ты сбежишь без проблем — дикие таёжные просторы тебя не остановят. Однако петля на север надолго задержит, и ты всё равно вернёшься обратно на Сибирский тракт. Дальше у тебя два возможных пути: тысячи километров вдоль границы империи, аж до Дальнего Востока, или переход через горы и пустынные степи в северный Китай. Но, учти, китайского языка и местных обычаев ты не знаешь, а тамошний народ пришлых европейцев очень не любит. Во времена боксёрского восстания на окраине Китая почти всех иноземцев вырезали. Ты же не хочешь устилать свой путь трупами?

— Я вообще человек мирный, если меня не злить, — кивнул Алексей, поощряя сказителя продолжить охмурение младенца.

— Надо изменить тебе и Карпину статью с политической на уголовную, — всматриваясь в глаза казака, нагло предложил беспринципный революционер.

— Мне всё едино, из-под какой статьи бежать, — пожал плечами Алексей. — И железные кандалы не помеха. Только, что изменится?

— Маршрут движения, — рассмеялся Марат. — За казённый счёт доставят на восточный край земли Русской империи.

— На Камчатку?

— Нет, там пока каторги ещё не организовали, — отрицательно помахал папиросой Марат. — На угольные копи Северного Сахалина.

— Южный Сахалин под оккупацией Японии, — показал знание географии казак. — Думаю, япошки беглецам не будут рады.

— Пройдёте на рыбацкой шхуне вдоль восточных берегов Руси к портам Кореи. Контрабандисты часто туда шастают. Оттуда легко добраться до свободных портов: португальского Макао или английского Гонконга. Ну, а там, на пассажирском пароходе, уж рукой подать до Америки, хоть Северной, хоть Южной. Деньги на билет и проживание партия раздобыть тебе поможет.

— Заманчивое предложение, — задумался над логично продуманным маршрутом Алексей. В одиночку ему было бы тяжело провести столь сложный переход.

— Соглашайся боец, — соблазнял агитатор. — Твоя сила, воинские навыки и шаманские штучки сложатся с житейским опытом бывалых товарищей и материальной поддержкой подпольной организации — вместе вы непобедимы.

— Доведу товарищей только до Макао, там расстанемся, — ограничил рамки операции Алексей. — Где я вашего важного узника встречу, и как казённый маршрут сменю?

— Товарища зовут Артёмов Михаил Семёнович. Подпольная кличка — Артём. Ждёт он тебя с нетерпением уже второй год на Сахалинской каторге. Здоровье узника сильно подорвано царским режимом, третьей суровой зимы ему не выдержать. Кстати, говорят, ты ещё и знахарь отменный.

— Я на фронте лишь полевую хирургию слегка освоил, — скромно уточнил шаман.

— Карпин уверен, что тебе по силам оживлять даже мёртвых, — с прищуром глянул в глаза медику — самоучке Марат.

— И вы в это верите? — усмехнулся Алексей.

— Да я даже в бога не верю, — рассмеявшись, хлопнул парня по плечу революционер. Потом резко оборвал смех и опять впился взглядом в глаза казака. — Хотя, после твоих фокусов, колдун, готов поверить и в чёрта.

— Называйте лучше шаманом, — смутился казак.

— Пусть твоим партийным псевдонимом будет — Шаман, — нарёк товарища новым именем глава революционной ячейки.

— Шаман — подходящее имя, — одобрительно кивнул Алексей. — Но мы не обговорили все детали операции. Как я легально попаду на Сахалин?

— Всё произойдёт почти, что само собой, — хитро подмигнул бывалый зэк. — Спокойно катишься до Иркутска. Там формируются этапы на Север и Дальний Восток. Тебе надо перескочить на восточный маршрут. Для этого ты и Карпин станете уголовниками.

— Чтобы в кандалы заковали надо кого — то убить? — недовольно скривился казак.

— С твоей воинской подготовкой и казачьим гонором — это проблемой не будет, — успокоил совесть парня Марат. — Тебя вынудят стать убийцей. Видишь ли, начальник пересыльного пункта в Иркутске очень не любит политических. Вроде бы, бомбисты — анархисты, при покушении на советника царя, взорвали полицейских, и среди них погиб брат иркутского тюремщика. Поэтому начальник смешивает на короткий период потоки политических и уголовников, объясняя скученность нехваткой помещений. А уж тебя, как анархиста, обязательно бросят в один барак с уголовниками. Тюремщикам нравится, когда урки грабят и унижают интеллигенцию. Уголовников не наказывают, там на каторгу отъявленные душегубы кучкуются. А вот если гонор проявляют политические, то им местные судьи охотно меняют статью на уголовную. Ну, а за убийство наказание вообще однозначное — угольные шахты Сахалина. Артём так туда и попал, когда наглого уркогана в драке зашиб до смерти. А простыми тумаками ты оборзевшую от безнаказанности шваль не урезонишь. Да и драться вам с Карпиным придётся вдвоём против всей оравы, интеллигенция предпочтёт отсидеться в сторонке, чего и вам будет настоятельно советовать.