Сыновья

Труднее пришлось десантникам у лицея. Душманы успели укрыться за толстыми дувалами. Их гранатометчики открыли огонь по подошедшим боевым машинам. Один бронетранспортер задымил, и вскоре из его моторной части выплеснули наружу языки пламени. Вести огонь из тяжелого оружия атакующие не могли, за дувалами могли быть и дети, которых бандиты намеренно не выпускали из лицея. Поэтому командир разведывательного взвода, выставив три БМП на прямую наводку, огня из орудий не открывал. Он искал выход из создавшегося положения. Душманы, занявшие позиции на плоских крышах домов и укрывшись за гребнями дувалов, вели бешеный огонь.

Окружить полностью территорию лицея удалось быстро. Но как попасть вовнутрь?

К старшему лейтенанту, укрывшемуся за БМП, подбежал командир саперной роты Фоменко.

— Слушай, у меня идея. Давай поставим дымовую завесу и под ее прикрытием мои ребята взорвут ворота?

— Но ты же видишь, какой плотный огонь. Не погубим людей?

— А ты одну БМП поставь напротив ворот и пусть чешет из пулемета по гребню дувала, а остальное я сделаю.

Иванько доложил комбату обстановку и о принятом решении. Бунцев согласился. Старший лейтенант вскочил в БМП, и машина начала отходить назад. Затем она развернулась и, сделав небольшой крюк, преодолев небольшой арык, остановилась метрах в пятидесяти от ворот. Душманы усилили огонь. Пули сплошной дробью застучали по броне.

Но вот заработал пулемет БМП. Он прошелся длинной очередью по верху дувала.Под его прикрытием отделение десантников залегло в складках местности в цепь. Солдаты открыли огонь из ручного пулемета и автоматов.

Командир взвода приказал одному отделению занять позиции по сторонам дувала так, чтобы солдаты могли видеть этот дувал даже тогда, когда будет поставлена дымовая завеса.

После этого наступила очередь саперов. Через минуту сплошная стена дыма стояла перед душманами, и те стреляли наугад. Вскоре громыхнул взрыв — и ворота разлетелись в щепки. Во двор устремилась боевая машина пехоты. Десантники, спрятанные за броней, вели с обоих бортов прицельный и плотный огонь. За БМП на территорию лицея ворвались саперы и еще одно отделение десантников…

А к этому моменту те, кто был блокирован душманами в зданиях уездного царандоя и комитета партии, уже смогли соединиться с советскими солдатами и вместе начали преследовать врага.

Бунцев вместе с работниками уездного комитета партии и начальником отдела царандоя торопились к женскому лицею. Их туда срочно вызвал командир разведывательного взвода Иванько.

Когда прибыли на место, навстречу из-за дувала начали выходить четырнадцати — шестнадцатилетние девушки. Многих выносили или выводили солдаты.

— Что тут у тебя? — спросил комбат у подошедшего старшего лейтенанта Иванько.

Лицо командира взвода было бледным.

— Товарищ подполковник, я такого еще не встречал. Идите посмотрите, что эти звери сделали с девочками-подростками.

Он повернулся и пошел впереди. Вошли в ворота. Внутри территории виднелся еще один дувал. Через узкую калитку проникли внутрь. И здесь, оцепенев от ужаса, они остановились, пораженные человеческой жестокостью.

— Звери!.. — только и смог выдохнуть Бунцев и, повернувшись к замполиту, крикнул: — Где врачи?! А вдруг кто-либо еще жив?!

Секретарь уездного комитета тронул за рукав комбата и тихо сказал по-русски:

— Не надо врачей, товарищ! Все они мертвы, видите, душманы вспороли им животы… Спасибо вам, что остальных девочек спасли, их здесь учится триста двадцать.

К комбату подбежал посыльный и доложил:

— Товарищ подполковник! Командир третьей роты старший лейтенант Пузанов сообщает, что плотина у противника отбита. Он просит срочно прислать саперов, там обнаружены тянущиеся в сторону какие-то провода.

Бунцев приказал капитану Фоменко немедленно отправиться со своими людьми к плотине и подошел к радисту.

— Связь с нашими, которых направили к автоколонне!

Через минуту комбат облегченно вздохнул: успели вовремя. Бандиты не смогли уничтожить колонну, и сейчас подоспевший афганский батальон «Командос» преследует их в «зеленке».

Из лицея солдаты продолжали выводить пленных душманов. Комбат понимал, что весть о злодеянии вот-вот распространится по уездному центру, и тогда возмущенные жители могут попытаться свершить свой суд над извергами. Он приказал образовать боевыми машинами квадрат, внутрь которого до подхода афганского батальона согнать пленных.

Бунцев не торопясь отошел в сторонку и, прислонившись к стволу дерева, достал из нагрудного кармана письмо. Оно было распечатано: комбат уже читал его сегодня. Он развернул небольшой листок. «Можешь на меня обижаться, Миша, но больше я так не могу. Быть замужем и жить без мужа — это не для меня. Не скрою, встретила я здесь одного человека, он мне по душе. Поэтому будь в своей Афгании сколько хочешь, а мне дай согласие на развод, обязательно письменное, а то в загсе не согласятся на оформление документов…»

Дальше Бунцев не стал читать. Он смял письмо и, сжимая его в руке, направился через сад туда, где приказал развернуть медицинскую палатку. У палатки горел небольшой костер, кипятили воду. Бунцев бросил в огонь письмо и спросил у подошедшего Шукалина:

— Какие потери?

— Двое ребят погибли, пятеро ранены, двое из них тяжело, один бронетранспортер выведен из строя.

«У ВАС ОБРАТНОГО ПУТИ НЕТ»

Дни шли за днями. Все меньше Леонова беспокоила боль в боку. Вместе с Николаевым они уже разработали план побега и сейчас ждали подходящего случая. Им был необходим грузовик, оставленный на ночь у дувала, да еще чтобы дежурил круглолицый с короткими усиками душман. Он никогда ночью не сидел у дверей, а выходил из коридора и устраивался на ступенях дома.

Как-то раз Леонову, когда он в сопровождении двух конвоиров направлялся к туалету, попался на глаза кусок тонкой проволоки. Но как ее поднять? В туалете Леонов придумал, что предпринять, и, когда вышел во двор, руками поддерживал брюки, так как заранее вырвал иуговипу. Конвоиры смеялись, даже сам Антон улыбнулся. Он демонстративно осмотрел местность: нет ли чем прикрепить брюки, и, «увидев» проволоку, поднял ее. Охранники не стали отнимать находку.

В камере Леонов показал Алексею проволоку.

— Молодец, Антон! — обрадовался тот.

Обдирая длинные ногти, руками взрыхлили землю в углу и запрятали туда проволоку. После этого долго смотрели в оконце. Ребята уже знали порядок службы охранников. Правда, огорчало еще одно обстоятельство: к ним перестал приходить афганец-возница, на которого оба делали большую ставку, надеясь постепенно склонить его к оказанию помощи.

И вот сейчас, стоя у окна, они вспоминали о нем.

— Черт возьми, я так надеялся на него, — говорил Леонов. — Он же сам старался незаметно для других выразить свою симпатию к нам.