Сыновья

Дома Вера Федоровна позвонила Нине Тимофеевне.

Та только что пришла с работы и как раз собиралась в госпиталь. Не стала Коблик расстраивать подругу и только предупредила ее, что фрукты она может не нести. Чайкина спросила:

— Вы видели Пашу?

— Нет, его в палате не было, а во дворе я его не нашла.

С тяжелым сердцем Вера Федоровна принялась за домашние дела.

Но не прошло и десяти минут, как в прихожей зазвонил телефон. Звонки звучали часто и длинно. Вера Федоровна поспешила к аппарату и, взяв трубку, услышала голос Леоновой, мамы Антона. Поздоровавшись, она сразу же поинтересовалась:

— Вера Федоровна, голубушка, вы давно получали письма от Коленьки?

— Всего два дня назад я получила длинное письмо.

— А он об Антоне ничего не пишет?

— Он написал, что Антона усиленно ищут. А что у вас, Анастасия Макаровна, слышно?

— Все по-прежнем}. Сегодня пришло письмо от командира батальона подполковника Бунцева. Он пишет, что Антон пропал ночью, во время боя, и что, скорее всего, он не убит, а захвачен душманами. Обещает, что будут искать. Рассказывает, как ребята переживают, в общем, хорошее, человеческое письмо. Но разве может оно меня успокоить? Господи, как только подумаю о том, что мой сыночек в лапах врага, что, может быть, в этот момент его пытают, бьют, унижают, то самой не хочется жить на этом свете. Не знаю, куда броситься, к кому обращаться? Кто может дать совет? Как нам тяжело, Вера Федоровна, вы даже не представляете. Муж весь осунулся, почернел, дочь каждый день плачет. Мне временами кажется, что я схожу с ума. У меня все валится из рук, не нахожу себе места. Где найти силы, чтобы пережить все это!

Не сдержавшись, она разрыдалась. Плакала и Вера Федоровна, мучаясь, что не может найти слов утешения. Она только на секунду представила себя на месте Леоновой, и ее охватил озноб.

Договорившись о том, что созвонятся сразу же, если появятся новости, они распрощались.

Долго сквозь слезы смотрела Вера Федоровна на фотографию сына. Молодой, красивый, с чуть заметной улыбкой он смотрел прямо на мать. «Сыночек мой, что мне сделать, чтобы судьба была милостива к тебе?! Если бы я могла быть рядом с тобой, уберечь тебя от беды!»

Нет, не могла сидеть в этот вечер дома Вера Федоровна. Она долго бродила по улицам, но сколько ни успокаивала себя, пытаясь думать о другом, ее сердце все с большей тревогой частило в груди.

Не покидала ее тревога и дома. И ночью никак не могла уснуть, ходила по комнатам, беспокоя Сергея.

В прихожей тихонько скулил пес Кузя. Вера Федоровна вышла к нему. Кузя потянулся к руке. Вера Федоровна погладила его.

— Ну что ты, Кузя, не спишь?

Повизгивая, пес беспокойно закружил вокруг нее. «Уж не заболел ли он? — подумала Вера Федоровна. — Завтра надо будет ветеринару его показать». Она пошла в кухню, попила воды и стала у окна. Кузя прижался к ее ноге, и она почувствовала, что он мелко дрожит.

Утром она приготовила завтрак и, не дожидаясь, пока проснется Сергей, направилась пораньше на работу. Решила как молено скорее управиться с делами и обязательно свозить Кузю в ветлечебницу.

Но так случилось, что работы было много, и Вера Федоровна смогла лишь в обеденный перерыв забежать домой. Кузя лежал в коридоре на своей подстилке. Он почти не реагировал на появление хозяйки, вода и еда остались нетронутыми.

— Ну что с тобой, Кузя? — гладила пса по голове Вера Федоровна. — Что болит? А гулять хочешь?

Раньше стоило произнести слово «гулять», как Кузя начинал визжать от радости и носиться по квартире, нетерпеливо требуя, чтобы быстрее одевали на него ошейник с поводком. Но сейчас Кузя даже, не шевельнул ухом и остался лежать в прежней позе.

Вера Федоровна, возвратившись на работу, отыскала номер телефона ветлечебницы и, позвонив туда, поинтересовалась, до которого часа можно привезти на обследование собаку. Оказалось, что лечебница работала до девяти вечера.

Ехать в эту самую лечебницу пришлось через весь город. В душном автобусе свободных сидений не было, и Вера Федоровна с Кузей на руках стоила на задней площадке. Ее толкали, прижимали к поручню, тянувшемуся вдоль стекла, кое-кто поругивал: «Автобус в транспорт для собак превратили!».

Вера Федоровна не реагировала на это. У нее на сердце росла тревога; И дело, конечно, было не только в болезни пса. Она возилась с собакой, стараясь отвлечься от беспокойных мыслей о сыне.

Показав Кузю врачу, Вера Федоровна даже с каким-то безразличием восприняла его слова о том, что Кузя совершенно здоров.

Она не стала дожидаться автобуса и, взяв такси, поехала домой. В подъезде сразу же заглянула в почтовый ящик — пусто.

«Может, Сережа уже взял письмо», — подумала она и заспешила домой.

Сергей открыл дверь и, увидев тревожное лицо матери, спросил:

— Ну, что врач сказал?

— Все нормально, Кузя здоров.

— А чего же тогда ты такая расстроенная?

— Сережа, письма не было?

— Нет, мам, только газеты, да и письмо же мы получили пару дней назад. Он — же и так часто пишет. Звонили Чайкина и Лемехов. Они пошли в госпиталь. Возможно, позвонят позже. Ты кушать будешь? Я приготовил твой любимый салат.

— Спасибо, Сереженька, я не хочу.

Вера Федоровна направилась в свою комнату. Сергей, увидев, как за ней понуро поплелся пес, прикрикнул:

— Кузя, на место!

Пес медленно побрел к еврей, подстилке и сел, а когда закрылась дверь за Верой Федоровной, неожиданно завыл.

Даже Сергей потрясенно замер.

Вера Федоровна тут же выскочила из комнаты.

— Что, что с ним?! Что это значит? — громким шепотом спросила она. Голос у нее срывался, лицо было бледным, а в глазах застыл страх.

Сергею тоже было не по себе, но, увидев в таком состоянии мать, он испугался за нее и, обняв за плечи, увлек обратно в комнату.

— Ничего, ничего, мамочка. Кузя просто себя плохо чувствует, вот и воет.

А в коридоре снова послышался вой. Даже не верилось, что маленькая собачка может издавать такой жуткий, леденящий душу звук. Сергей бросился в коридор и щелкнул выключателем. Но раздался щелчок, и в квартире стало темно.

«Перегорели пробки», — понял Сергей. Пока он в темноте открывал дверь, затем возился с электросчетчиком, Вера Федоровна сидела на диване и широко открытыми глазами глядела в темноту. А в коридоре снова раздался жалобный вой. В нем было столько боли, что, казалось, сама душа этого преданного, беззлобного и ласкового пса рвалась наружу.

Наконец вспыхнул свет. Вера Федоровна позвала:

— Кузя, иди ко мне!

Пес вошел в комнату, но, не доходя до нее, неожиданно лег и начал ползти. Подполз и положил голову на ее ногу.

Вера Федоровна наклонилась к нему и погладила.

— Ну что с тобой, Кузя?

Ей было страшно. Захотелось вскочить и куда-нибудь бежать, кричать и требовать, чтобы кто-нибудь немедленно позвонил туда, в Афганистан, и спросил, все ли в порядке у ее сына. Но куда побежишь? Кто позвонит?

Она почувствовала себя совсем беззащитной, бессильной перед судьбой. Ей оставалось только одно: ждать. Вера Федоровна твердо решила, что, как только наступит утро, она направится в военкомат и будет требовать, чтобы немедленно по телефону или радио связались с кем надо и выяснили все о ее сыне.