Сжечь правду

– Нет, я просто не люблю, когда мне указывают на ошибки, не замечая, что делают то же самое.

– С чего это ты взяла, что я несчастлив? Я, в отличие от тебя, ни одного упрека в адрес жены еще не сказал.

– Да, но и пылающих любовью слов ты тоже не сказал в ее адрес… Ты просто скрытный и привык все прятать внутри.

Это уже было слишком! Не знать меня и давать мне такие четкие характеристики.

– Ты психоаналитик и видишь людей насквозь? – полюбопытствовал я.

– Нет. Я корректор в журнале. Я тебе уже сказала, что работаю в издательстве, – невозмутимо ответила она. – Почему ты тогда не отказался от катания на горных лыжах ради любимой беременной жены? – прищурив глаза, спросила Кьяра.

– Почему я должен отказываться, если она все равно уехала на месяц в командировку?

– В командировку?! – изумилась Кьяра. – Беременная?! На месяц?!

– Да, – кивнул я как можно более равнодушно. Если честно, этот факт меня самого не приводил в восторг. Меня вообще не приводили в восторг эти ее длительные командировки. Полгода назад она точно так же провела в отъезде больше месяца, и мне это решительно не нравилось. А такое отсутствие во время беременности вызывало у меня еще менее приятные чувства. – Изначально мы должны были приехать сюда с ней вместе, но потом узнали о беременности. Я предлагал изменить место отпуска, но она не захотела, сказав, что перенесет командировку на это время, а я могу спокойно ехать кататься один.

– У тебя удивительная жена, – сказала моя «ученица». – Впервые слышу о таком желании у будущей матери уехать подальше от мужа.

– У беременных еще и не такие причуды бывают, – немного резко сказал я, попытавшись изобразить беззаботную улыбку.

У меня не было желания говорить плохо о моей жене, тем более с незнакомыми людьми. Я не считал это правильным, потому все шероховатые вопросы наших отношений были исключительно моей печалью. Единственным человеком, которому я иногда мог пожаловаться, был мой друг Мирко – тот самый, у которого девушка тоже была из Апульи. Это мой самый лучший и близкий друг, мы шагаем с ним рука об руку еще с тех пор, когда бегали в коротеньких штанишках. Еще с тех пор мы начали реализовывать с Мирко массу безбашенных планов. Идейным вдохновителем всегда был я, а Мирко с готовностью брался за их исполнение. Правда, мои идеи были вполне адекватными, но стоило за дело взяться Мирко, как мы попадали в различные переплеты, потому что он всегда жил сиюминутным порывом и никогда не думал о последствиях. Нередко в историях участвовали и представительницы прекрасного пола, потому что Мирко, я уверен, является прямым родственником любвеобильного венецианца Джакомо Казановы. Таким образом, наша молодость прошла весьма бурно, но я уже пять лет назад отрубил себе все возможности приключений, остановив свой выбор на Лоретте. А Мирко до сих пор ищет свою вторую половину. Точнее он ее не ищет, потому что он категорически не готов каким-либо образом ограничивать себе возможность приключений. Я весьма удивлен, что он уже долго состоит в отношениях с одной и той же девушкой, но у меня есть серьезнейшие основания полагать, что он, увы, не остается ей верен. Я, правда, еще не знаком с ней, но мне ее уже искренне жалко.

– На каком месяце твоя жена? – донесся до меня сквозь гул потока моих мыслей вопрос Кьяры.

– На пятом, – ответил я, поднося ко рту вилку с casoncelli.

– По крайней мере, она поехала в командировку в наиболее безопасный период.

– В каком смысле? – недоуменно спросил я. К моему стыду, я не был очень сведущим в вопросах беременности. Лоретта вообще меня не просвещала на эту тему (и у меня было ощущение, что и себя тоже), поэтому все мои познания ограничивались рассказами друзей да несколькими статьями в Интернете. Что касается Лоретты, то она работала как сумасшедшая, пропадая в офисе с утра до ночи, иногда, по-моему, забывая, что она ждет ребенка. И дело было не в том, что я мало зарабатывал, и нам не хватало средств к существованию. Я был руководителем отдела маркетинга в одной успешной флорентийской фирме, потому зарабатывал достаточно. Дело было в том, что Лоретта была одержима своим домом моделей, а последнее время она вообще внедрилась в сферу высокой моды. Она становилась популярным модельером и все глубже погружалась в работу.

– Середина беременности – обычно период самого лучшего самочувствия, когда мама и малыш находятся в наибольшей безопасности по сравнению с первыми и последними месяцами.

– У тебя что, есть ребенок? – я даже перестал поглощать свою пасту и в удивлении воззрился на нее.

– Нет, зато у моего брата их трое, – засмеялась она.

– И какое отношение имеют к тебе дети твоего брата, кроме родственной принадлежности?

– Пока я не переехала во Флоренцию, мы жили все вместе. У наших родителей большая ферма недалеко от Альберобелло, большой дом. Когда брат женился, то остался с нами. Жена у него, Стефания, – потрясающая девушка, и они отлично поладили с родителями. Так вот у них уже трое детей, и я со всеми возилась. Первые два – погодки, а у Стефании вторая беременность проходила со страшным токсикозом. Поэтому я почти все время занималась с их первенцем. Она же 4 месяца почти не выходила из туалета. Ее страшно рвало, ее даже в больницу на сохранение клали. Поэтому о беременности и уходе за детьми я знаю немало, – улыбнулась она с легкой грустью в глазах.

– Скучаешь по племянникам?

– Конечно. Особенно в минуты одиночества хочется вернуться домой, – печально ответила она. – Но глупо поехать за своей мечтой, а потом отправиться обратно, даже не познакомившись толком с городом мечты…

Как бы я хотел показать ей мою Сантиссиму⁷ и рассказать все, что я о ней знаю! Я представил себе, как мы гуляем по мощеным улочкам моего любимого города, заглядываем в соборы, а я рассказываю ей разные истории…

– Ou, Флавио! Ты уже витаешь в своих мыслях… – с грустной иронией сказала она. – Извини, я утомила тебя своими рассказами. Действительно, никому не интересна жизнь чужого человека.

– Чужие люди иногда оказываются ближе тех, с кем живешь годами под одной крышей, – заметил я, не выходя из своей мечтательности.

Кьяра несколько мгновений изучающе меня рассматривала.

– Ты веришь, что мужчина и женщина могут быть близкими друзьями? – неожиданно спросила она.

– Если только они не нравятся друг другу физически, – усмехнулся я.

– Наверное, ты прав… – улыбнулась она.

– Почему этот вопрос? Хочешь стать моим близким другом? – невинно приподнял я бровь.

– Почему нет?

– Значит, моя внешность тебе не нравится? – напустил я на себя обиженный вид.

– Да нет, почему? – поспешно воскликнула она в смущении. – Ты вполне симпатичный, – но произнеся эти слова, Кьяра смутилась окончательно. Мое же сердце споткнулось в груди, но я попытался не поддаваться его учащенному ритму и невозмутимо продолжил докапываться до ее подсознания.

– Как же тогда ты собираешься дружить со мной, считая симпатичным? – с самым серьезным видом спросил я, пряча улыбку.

– Послушай, я ведь не говорила, что… что ты мне нравишься, как мужчина и вообще… – начала она сбивчиво выпутываться, а я внутренне едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Она была забавна и вместе с тем прекрасна в своем смущении.

– А как еще я тебе могу нравиться? – спросил я.

– Как отличный инструктор по горным лыжам! – вспыхнула она.

– Сомнительно, – скептически заметил я, решив бросить ей спасательный круг. – Я уверен, что сегодня ты переусердствовала с катанием, чего никогда бы не допустил хороший инструктор. И когда завтра ты с трудом будешь сползать с кровати, охая, что у тебя все болит при любом, даже самом слабом движении, ты вспомнишь в мой адрес весьма изощренные эпитеты. Даже те, которых до этого момента не знала.

– Я и сейчас с трудом передвигаюсь, – облегченно расхохоталась Кьяра, – но пока ни одного нелицеприятного эпитета не вспоминается. Ты надолго в горах?

– Я здесь уже четвертый день из двух недель. Ты?

– Я вчера приехала на две недели. Ладно, может, мы встретимся с тобой через полторы недели, перед твоим отъездом, на том же склоне и скатимся вместе с крутой горы, – улыбнулась она. Не знаю, показалось мне или нет, но в глазах ее мелькнуло сожаление.

Я испытующе смотрел на нее. Интересно, смогу ли я кататься с гор, знать, что она катается где-то рядом, и не искать встречи с ней?

Глава 3

Высоковольтное напряжение

На самом деле я не смог.

Наши отели были недалеко друг от друга у самого подножия гор, и когда следующим утром я вышел на улицу и отправился в сторону подъемника, я увидел впереди ее, идущую в том же направлении. Я хорошо понимал, что мне стоило бы сразу же изменить курс моего движения, вычеркнуть ее из своей памяти и постараться больше не вспоминать. Но я не спал полночи, занятый именно тем, что думал о ней. Это было помешательством. Я подсознательно понимал, что медленно, но верно погружаюсь в какое-то неведомое мне чувство, которое не имело права на существование.