Т В Б Л (Так Всем Будет Лучше)

Модная группа устала петь, минут десять назад объявила перерыв, и в ресторане наступила тишина.

– Борь, может, пора домой?
– спросил Игнат.
– А то у меня терпение уже кончается. Я что. железный, да? Ты почти весь кредит на себя ухайдакал, а мне зарплату все обещаешь.

– Завтра будет много бабок, и кредит вернем, и всем зарплату дадим, уверенно сказал Топчанов.

– А что случится завтра?
– спросила Ляля.

– Продам тыщу тонн высоколегированной стали венграм. Они деловые, эти негры... в смысле, венгры, только стали у них нет, кастрюли не из чего делать. Пришли ко мне - выручай, Боря, ты гендиректор фирмы...

– С чего ты взял, что у них нет стали?

– мрачно спросил Игнат.

– Может и есть, но не такая. Я ж им космическую сталь предлагаю. Прикинь, Ляля - для венгерских кастрюль!

– А может, и такая есть. Откуда ты знаешь?
– упрямо гнул свое Игнат.

– Ну, значит, дорогая, а у меня - дешевая, - быстро нашелся Топчанов.
– Завтра приходит состав, я его отдаю чехам, они мне - бабки. Все довольны, все смеются.

– Чехам или венграм?
– спросила Алиса.

– А какая между ними разница? Кончаем базар и уходим плясать! Лялька - приглашаю!

На помосте появились музыканты, Топчанов направился к ним, протянул пятидесятидоллароую купюру солисту, заказал песню "Ой мороз, мороз". Алиса с завистью поглядывала на танцующих, ей тоже хотелось быть рядом с Топчановым.

– Классный мужик, - с тоской сказала она.

– Историк!
– презрительно усмехнулся Игнат.

– В каком смысле?

– Кликуха у него такая. Любит истории всякие рассказывать. А надо дело делать... Баламут.

– А мне нравится, - сказала Алиса.

– Ну и дура, - брякнул Игнат.

Алиса обиделась, отвернулась от него. Подумаешь, какой-то жалкий водила! Еще и гадости про босса говорит. Сам дурак!

Александр Барвихин, высокий, короткостриженный шатен с голубыми глазами, сидел на паласе в своей однокомнатной квартире в позе "лотоса", руки соединены в мудре Сосрелдоточения. Квартира была весьма скромной - два простеньких кресла, гардероб, деревянная кровать и письменный стол с настольной лампой. На стене, перед столом, висели в рамках две грамоты "Лучшему педагогу школы" и "Лучшему историку ЗАО". Телевизора и радиоаппаратуры в комнате не было. Барвихин принципиально вел скромный образ жизни и не брал деньги у богатого отца, который ныне служил в Администрации самого президента России. Отец регулярно приносил их единственному сыну, но Александр просто складывал доллары в ящик стола, а жил на зарплату учителя. И только на нее. А ещё фотография красивой брюнетки, внизу которой красным фломастером был написан номер телефона, а ещё "Помни всегда, звони в любое время, твоя Ольга".

Барвихин звонить не собирался, он сидел на паласе и говорил сам себе:

– Желая обрести сиддхи в этом рождении, действуй в соответствии со своей изначальной природой, непрестанно занимайся самосозерцанием!

Закрыл глаза и углубился в самосозерцание. Минут пять созерцал себя, в потом зазвонил телефон, пришлось прервать сие приятное занятие и взять трубку.

– Саня, ты уже два дня мне не звонил!
– возмущенно закричала в трубку Ольга.
– У тебя что, другие бабы?

– Оля, как ты можешь говорить такое?
– возмутился Барвихин. Воспитанная девушка не может допускать подобные выражения. Я занимаюсь самосовершенствованием.

– Хорошо, не буду допускать... А вместе мы не можем совершенствоваться?

– Извини, но это сугубо индивидуальное действие. Ты можешь совершенствоваться сама, если хочешь.

– Саня, дурак, я соскучилась по тебе. В конце-концов, я твоя невеста, или кто?

– Разумеется, невеста. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что... потому! Мы могли бы...

– Непременно. Но только после свадьбы.

– Ладно, я завтра к тебе прибегу вечером, но вообще-то... Дурак ты, Саня!
– крикнула Ольга и бросила трубку.

Барвихин пожал плечами, встал с паласа и пошел на кухню. Там вскипятил чайник, залил кипятком овсяные хлопья, медленно размешивая их, положил перед собой листок бумаги и аккуратно написал сверху "План урока по начальному периоду царствования Александра 1". Подчеркнул заголовок и задумался. Звонок Ольги вывел его из душевного равновесия. Ну, невеста она, он любит её, а звонить бестолку зачем? Ясно же было сказано - сексуальные отношенря - только после официального оформления их отнрошений. Театры и прочие увеселительные заведения, вроде ресторанов и всяких там концертов, он презирает. Тогда почему она звонит? Барвихин задумчиво ел кашу и напряженно думал о плане завтрашнего урока. Он педагог и должен относиться к своей работе со всей серьезностью, потому что от неё зависит будущее России. И это не пустые слова! Насколько молодые люди поймут её историю, проникнутся уважением к ней, настолько будут работать на благо своей страны.

Синяя "Тойота" плавно катилась по улицам Москвы в сторону Крылатского, где Топчанов снимал квартиру. Алиса сидела на переднем сидении, а Ляля сзади с Топчановым, который с веселой яростью тискал девушку. Он уже обследовал её груди пальцами и языком, и теперь пытался приспустить её джинсы. Ляля хихикала и упиралась, как могла. Эта игра обоим доставляла удовольствие, и злила тех, кто сидел впереди. Игнат с мрачным видом вел машину, Алиса то и дело оборачивалась, отслеживая развитие событий на заднем сидении. Она все ещё надеялась, что ночь проведет именно с Топчановым, Ляля надоест ему своим жеманством, и он обратит внимание на нее. Но что-то не спешил обращать.

– Я тоже хочу на заднее сидение, - капризно сказала Алиса, решив, что нужно брать ситуация в свои руки.
– Остановись, Игнат, я пересяду

– Не положено, - сурово ответил Игнат.

– Почему?

– Не отвлекай моего телохранителя, Алиска, - сказал Топчанов, отрываясь от Ляли.
– А то, если нарушит правила движения все нас посадят.

– Почему - всех?
– испуганно спросила Ляля.

– Потому что у меня есть враг, майор Сараев, следователь. Хочет, чтобы я ему бабки отстегивал. Я бы рад, но у меня все финансы - в деле, в работе. Так ему и говорю - извини, Сарай, расходы на тебя не предусмотрены. А он - посажу, говорит. За малейшее нарушение. Ты прикинь, какая наглость!

– Но он же... не имеет права!
– возмутилась Алиса.

– Имеет, - сказал Игнат.
– Борьку досрочно освободили год назад. Если нарушит - получит два, что не досидел и ещё кое-что.

– За разглашение конфиденциальной информации лишаешься очередной премии, Игнат. А ты, Алиска, не переживай. Начнем просто - я с Лялей, ты с Игнатом, все нормалек. Виски есть, Игнат, когда выпьет, добрым становится. А потом поменяемся.

– Я не хочу меняться!
– решительно заявила Ляля.

– Это почему же?
– нахмурилась Алиса.

– Потому что!

– Ну ты и зараза!

– Кончайте базар, - сказал Игнат.
– Борь, ты бы звякнул Моторному, а если какие проблемы случились?

– Какие там могут быть проблемы? Моторный для того и торчит в офисе, чтобы все отслеживать и корректировать. Все на мази. Завтра пьянствуем по полной программе.

– Я согласна. А Моторный - это кто?
– спросила Ляля.

– Мой первый зам. Фирма "ТПЧ" веников не вяжет.