Т. 11 Угроза с Земли

Они повезли Джонса и Уингейта в Адонис. Это теперь было не опасно, ибо Джонс официально стал их владельцем. «Крокодил» возвратился из Адониса в общину, нагруженный различными товарами, которые, как настоял Джонс, должны были считаться их выкупом. В сущности, разрешение, данное Начальником, никогда не рисковавшим тайнами своей общины, было получено именно потому, что его привлекла возможность послать надежного и не вызывающего подозрения властей агента за запасами, в которых община сильно нуждалась. Планы Уингейта начать борьбу за отмену работорговли не произвели на него никакого впечатления.

Прощание с Большеротым и Джимми оказалось для Уингейта более тяжелым и грустным, чем он мог ожидать.

В первые две недели по возвращении на Землю Уингейт и Джонс были слишком заняты, чтобы часто встречаться. За время обратного путешествия Уингейт обработал свою рукопись и теперь проводил целые дни, знакомясь с приемными издателей. Только один из них проявил к нему больший интерес, чем того требовала формальное письмо с отказом.

— Мне очень жаль, мой друг, — сказал ему этот издатель. — Я охотно опубликовал бы вашу книгу, несмотря на ее спорный характер, если бы она имела хоть малейший шанс на успех. Но, откровенно говоря, она не имеет никаких литературных достоинств. Я охотнее прочитал бы краткое изложение.

— Я вас понимаю, — ответил Уингейт сердито. — Крупная издательская фирма не может себе позволить печатать то, что вызовет раздражение у сильных мира сего.

Издатель вынул сигарету изо рта и взглянул на молодого человека, прежде чем ответить.

— Я, очевидно, должен был бы обидеться, но я не обижаюсь. Все это — широко распространенное недоразумение. Сильные мира сего, как вы их называете, не прибегают к насилию в нашей стране. Мы издаем то, что публика будет покупать, для этого мы и занимаемся изданием книг. Я предложил бы вам, если вы меня послушаетесь, один способ привлечь к вашей книге внимание читающей публики. Вам нужен соавтор, человек, владеющий искусством писать книги, он сделает вашу книгу интересной.

Как раз тот день, когда Уингейту вернули от тайного соавтора переработанную рукопись, его посетил Джонс.

— Сэм, — обратился к нему Уингейт. — Погляди, что этот сукин сын сделал с моей книгой! Слушай: «…Я снова услышал свист бича надсмотрщика. Худощавое тело моего товарища покачнулось от удара. Он закашлялся и медленно соскользнул в воду, доходившую ему до пояса; цепи на ногах потянули его вниз». Честное слово, Сэм, ты когда-нибудь слышал подобный вздор? И взгляни на новое название книги: «Я был рабом на Венере»! Это звучит как признание в суде.

Джонс молча кивнул.

— Послушай-ка это, — продолжал Уингейт. — Рабыни, «битком набитые в тесном помещении, как скот в загоне, с обнаженными телами, блестевшими от пота, отпрянули от…» — о черт, я не могу читать дальше!

— Да ведь на них ничего и не было, кроме набедренных повязок!

— Да, но это не имеет никакого отношения к делу. Костюм работниц Венеры — это необходимость в тех климатических условиях. Нет оснований ухмыляться по этому поводу. Этот человек превратил мою книгу в идиотскую эротическую писанину, у него хватает наглости защищать свой текст! Он утверждает, что полемическую брошюру на социальную тему надо писать сочным языком.

— Ну что ж, он, может быть, и прав в некотором отношении. В «Путешествиях Гулливера» имеется несколько колоритных эпизодов, а сцена бичевания в «Хижине дяди Тома»- отнюдь не подходящие чтение для детей, не говоря уже о «Гроздьях гнева».

— Будь я проклят, если прибегну к такого рода дешевой сенсации. Я борюсь за честное дело, которое каждый может понять.

— Так ли это? — Джонс вынул трубку изо рта. — Интересно, сколько пройдет времени, пока у тебя откроются глаза. Что представляет собой твое дело? В нем нет ничего нового; то же самое происходило на Старом Юге, а затем в Калифорнии, в Мексике, в Австралии, в Южной Африке. Почему? Потому что в условиях свободного предпринимательства, когда денежная система не может удовлетворить его нужды, использование капитала метрополии для развития колоний неизбежно приводит к снижению жизненного уровня в стране и к рабскому труду в колониях. Богатые становятся богаче, а бедные — беднее. Любая добрая воля правящих классов не изменит этого положения, потому что основная проблема требует научного анализа и математического ума. Ты полагаешь, что сможешь объяснить эти проблемы широкой публике?

— Я могу попытаться.

— А чего я достиг, когда пытался разъяснить это тебе, до того как ты своими глазами увидел последствия? А ты ведь — малый не дурак. Нет, Хамф, эти вещи слишком трудно объяснить людям, они слишком абстрактны, чтобы заинтересовать кого бы то ни было. Ты ведь на днях выступал в женском клубе?

— Да.

— И что же, ты имел успех?

— Да вот… Председательница позвонила мне заранее и попросила ограничить мое выступление десятью минутами, так как должна прибыть их президентша и у них будет мало времени в запасе.

— Хм… Ты видишь теперь, с чем конкурируют твои великие социальные откровения! Но это не беда. Десяти минут вполне достаточно, чтобы объяснить эту проблему человеку, если он способен ее понять. Ты кого-нибудь убедил?

— Ну… Я не уверен.

— Ты меня не убеждай, что не уверен! Может быть, они тебе и хлопали, но сколько человек подошли к тебе после выступления и выразили желание подписать чеки? Нет, Хамф, благоразумные рассуждения никуда не приведут тебя в этом развращенном мире.

Для того чтобы заставить слушать себя, ты должен быть демагогом или политическим проповедником, вроде этого типа — Негемии Скаддера. Мы весело и с треском несемся на всех порах в преисподнюю, и это не прекратится, пока все не провалится ко всем чертям!

— Но… О черт, что же мы можем сделать?

— Ничего. Все должно стать гораздо хуже, прежде чем стать немного лучше. Давай выпьем!

УГРОЗА С ЗЕМЛИ

Меня зовут Холли Джоунс, мне пятнадцать лет. Я очень умная, но по виду этого не скажешь — выгляжу я, как недоделанный ангелочек, то есть тускло и скучно. Родилась я здесь же, в Луна-Сити, что почему-то удивляет всяких типов с Земли. Если уж на то пошло, я — местная в третьем поколении, дед с бабкой участвовали в строительстве первого поселка, где теперь мемориал. Живу с родителями в Доме Артемиды. Это кооператив в Пятом уровне, на глубине восьмиста футов. Но дел у меня по горло, так что дома я появляюсь редко.

По утрам я в технической школе, во второй половине дня занимаюсь или летаю со своим компаньоном Джеффом Хардести, а когда прибывает туристический корабль, сопровождаю землероек. Вот и сегодня прямо из школы отправилась его встречать.

Из карантина, как стая гусей, тянулись туристы. Я не стала лезть вперед, мистер Доркас и без того знает, что работаю я лучше всех. В гидах я временно, мое основное занятие — космические корабли. Но раз уж взялась за что-то, делай как следует.

Мистер Доркас меня заметил.