Та, что будет моей

И как только она могла забыть выпить эту чертову таблетку?

Но свои чувства и эмоции он откладывал сейчас на второй план, больше его волновала Аглая. Ее чувства и эмоции. Он представлял, как она ходит сейчас их угла в угол в своей крошечной кухне, что думает о нем бог весть что. Волнуется, злится, переживает. Возможно, плачет. И это она еще не знает о беременности Джес…

Артур понимал, что эта новость станет тем самым камнем преткновения, что разведет их снова. А терять ее он больше не хотел. Возможно, Келлерман поднимет все свои связи и двери большого бизнеса в сфере инноваций для Вишневского будут закрыты, скорее всего ему даже не позволят быть "воскресным" отцом — но это его сейчас тоже волновало меньше всего. Все друг стало каким-то мелким и неважным на фоне того, что он снова может потерять ту, что только приобрел.

Он снова набрал ее номер и снова услышал то же самое. Написав короткое сообщение с просьбой позвонить, Артур вышел-таки из спальни и увидел, что на первом этаже горит тусклый свет. Подойдя к перилам, посмотрел вниз — гостиная была пуста…

Мелькнула нелепая мысль: а может, вот это все ему просто приснилось? Никакая Джессика не прилетала и уж тем более не огорошивала новостями о беременности. Он вдруг подумал о том, что это разом избавило бы его от всех проблем. Подумал… и даже испытал не слишком знакомое ему чувство вины. Ведь прежде он никогда не бежал от ответственности. Не собирался бежать и теперь, но как совместить двойное отцовство с разными женщинами из разных стран — пока представлял плохо.

Все слишком резко навалилось. Оказалось, что даже крейсерам иногда нужна поддержка…

Спустившись вниз, Артур вошел на кухню и увидел Инну Алексеевну — женщина, не включив свет, сидела в одиночестве за огромным пустым столом. Почти пустым — напротив стояла бутылка белого вина и практически допитый бокал на высокой ножке.

Игнорируя мать, Вишневский открыл холодильник и достал миску салата. Игнорируя правила этикета тоже, поставил ту на стол с противоположного от матери конца. Никаких приборов и прочего дерьма, просто хотелось набить чем-то желудок, ведь там ничего не было с самого утра.

Утро… Он вспомнил, что они проснулись сегодня с Веснушкой и ощутил острейшую потребность хотя бы просто ее увидеть. Как-то успокоить, все объяснить. Сказать, что все, что сейчас происходит — это временно. Что все обязательно разрешится. Что он по-прежнему хочет, чтобы они все вместе жили в их новом доме. Что ничего по сути не изменилось. Хотя увы, на самом деле изменилось многое…

— Где она? — хмуро спросил он, наколов на вилку оливку.

— Джессика?

— Джессика.

— Она очень устала и легла спать. С головной болью от слез, плюс семь часов разница. Я поселила ее в комнате для гостей.

Артур молча кивнул и продолжил есть. Скорее на автомате, ведь аппетита не было. Согнувшись над миской, не смотрел на женщину, которая его родила, а вот Инна Алексеевна наоборот, не сводила глаз с сына. Взгляд ее не был злым или осуждающим, скорее он был наполнен… сокрушающей грустью, что не смогло остаться незамеченным.

— Что? — коротко спросил Артур, глядя на мать из-под нахмуренных бровей. Даже жевать перестал.

— Ничего. Просто смотрю на тебя… Ты так похож на своего отца.

— Я не похож на отца, — буркнул он, снова опустив взгляд в тарелку. Но следующие слова матери заставили его забыть и о еде, и о беременности Джес. И вообще обо всем на свете.

— Я о твоем настоящем отце, Артур.

Вишневский нахмурился, пребывая в неподдельном замешательстве.

— В смысле — настоящем?

Инна Алексеевна протяжно вздохнула и, вытащив с характерным гулким хлопком пробку, снова наполнила бокал.

— Хочешь вина?

— Мам!!!

Сделав глоток, женщина отодвинула фужер и снова вздохнула.

— Альберт, он… в общем, он не твой отец.

Казалось бы — почти двадцать семь лет, уже взрослый мужчина, но услышав эти слова, Вишневский ощутил, как съеденное застряло где-то в трахее, мешая сделать нормальный вдох.

Опустив вилку в миску, вперил взгляд в мать, пытаясь прочитать на ее лице хоть какие-то намеки на шутку.

Но намеков не было.

— Это прикол такой чтобы обстановку разрядить? — все-таки решил уточнить, даже криво усмехнулся.

— Нет, это абсолютная правда, — ее голос был тихим, но твердым. Она тоже смотрела сыну прямо в глаза. — Твой отец — настоящий отец, биологический, — другой человек.

— И кто же он?

— Николай Игнатов.

— Игнатов? — в первую секунду Артур даже не понял, кто это, но это в первую секунду, а потом… — Игнатов? Охранник, которого убили? Так он же… он же отец Аглаи.

Шок, непонимание, ужас. Какофония мыслей в единую наносекунду. Если отец Аглаи и его отец, то они с Аглаей…

— Бред. Не может этого быть! — отрезал, переубежая больше самого себя. — Это чушь какая-то.

— Нет, это правда, — грустно опровергла Инна Алексеевна. — Николай твой родной отец. Только вот он не отец Аглаи.

И тут Артур запутался еще больше.

— Подожди. Если не он отец Аглаи, то чья она дочь? Только не говори, что моего, как оказалось, не биологического отца. А еще говорят раньше скучно жили, — даже стало смешно. Но матери смешно не было.

— Нет, конечно. Наш папа тут совершенно не при чем. Ее отцом был совсем другой человек, я его не знаю и никогда не видела. Впрочем, как и ее мать.

Так, все ясно.

Артур поднялся с места и забрал со стола бутылку.

— Мам, прекращай пить, ну серьезно. Ты сама себя слышишь? Что за чушь ты несешь!

Но она, кажется, совершенно не удивилась подобной реакции.

— Пожалуйста, Артур, сядь, — "кивнула" взглядом на соседний стал. — Садись. Я все тебе расскажу.

Не сводя глаз с матери, Артур на удивление послушно опустился рядом. Она не была пьяна и совершенно точно отдавала отчет в том, что говорит. Это-то и было самым настораживающим в данной ситуации.

— Когда мы познакомились с твоим папой, он только-только окончил институт и включился в бизнес родителей. Мне он понравился, моей маме тоже. Мы решили, что он мне…

— Подходит? — перебил Артур, и так прекрасно зная ответ.

— И это тоже, — спокойно подтвердила Инна Алексеевна, ничуть не смутившись. — Ты же знаешь, кем были твои бабушка и дедушка, я всегда жила в достатке и не хотела менять после замужества свою жизнь. И я не считаю, что это плохо!

— Ну конечно, с чего бы вдруг ты так считала.

— Дослушай, — терпеливо попросила она и сделала еще один крошечный глоток, скорее по инерции, больше чтобы успокоить нервы. Было видно, как она волнуется, слова явно давались ей с трудом. — Папа сделал мне предложение, и я согласилась, мы начали готовиться к свадьбе. Тогда были девяностые, время неспокойное, у семьи Альберта было много недоброжелателей и конкурентов, поэтому было решено нанять человека, который бы следил за его и заодно моей безопасностью. Так он познакомился с Колей…