Та, что меня спасла

Его слова – как обухом по голове. Я молчу лишь потому, что онемел от неожиданности. Хотелось бы знать, откуда он такой умный и знающий.

– Беременные не пьют противозачаточные таблетки, – сжалился он надо мной.

Опять таблетки. По кругу заново. Но с этим я уже буду разбираться позже. Сказать, что я разочарован – ничего не сказать. Кажется, кто-то слишком буйно фантазировал. Оказывается, Тая опять всё решила самостоятельно, не спрашивая моего мнения. Мы никак не можем прийти к единому знаменателю.

– А если ты так уж хотел видеть её беременной, наверное, нужно было бы озвучить своё желание. И спросить, как она на это смотрит.

Кажется, кто-то пытается меня учить. Но он прав, прав, чёрт побери. Откуда ей знать, что я хотел бы ребёнка? В последний раз, когда мы говорили об этом, я рычал и пугал её.

– Я сам. Разберусь и с этим, – кидаю ему уже на ходу. – А ты не лезь, не лезь со своими сплетницами. Грош цена их болтовне.

Он разводит руками. Согласился или нет – не знаю. И не пообещал ничего – это я тоже понимаю слишком хорошо. Более мутного и противоречивого типа с очень глубокими корнями неожиданных сюрпризов я ещё не встречал. Попался же он на Таином пути, будь он неладен, этот элитный щенок Ланской!

В тот же день я договорился о встрече с Варшавиным. Он ответил мне почти сразу. Благосклонно выслушал мои извинения за то, что я пропал на неопределённое время. Я так и видел, как он снисходительно кивает головой и ухмыляется. Но мне, честно говоря, было плевать. Главное – он согласился встретиться. Завтра. И опять не в кабинетной обстановке, а на приёме. Пришлось и это глотнуть. Илья всегда отличался редкостным упрямством и непредсказуемостью.

Хвала богам, в этот раз не требовалось приложение в виде жены.

– Расслабься, – Сева снова рядом, делает вид, что сдувает пылинки с моего пиджака. Сегодня он и счастливый, и серьёзный одновременно. Сытый лев. Самодовольный, как не треснет.

Он ничего не рассказывает, но я и так вижу: у него всё в порядке. И рука на перевязи как у особы королевской крови. И сам он – невыносимо сияющий, будто его в чане с хлоркой отмыли.

– Да. Всего лишь ещё одна ступень, – это аутотренинг.

– Всё будет хорошо! – хлопает Сева меня по плечу. Мне бы его уверенность и бодрость.

Это тихая вечеринка. Почти домашняя. Не вычурная. Летом жизнь немного замирает: приходит время отдыха и курортов. Но подобным вечерам есть место. Здесь уютно. Я хорошо знаю хозяина дома и его жену. У нас общие инвестиции и два совместных проекта, один из которых не завершён.

Варшавин опаздывает. Я терпеливо скучаю. Отказываюсь и от шампанского, и от закусок. Хватит с меня сюрпризов.

Он появляется с Еленой. Красивая пара. Но я бы всё же предпочёл, чтобы это хотя бы внешне походило на полуделовую встречу. С присутствием Елены это невозможно.

– Дядя! – целует она в обе щёки Петра Григорьевича Янышевского. Того самого партнёра по бизнесу. Хозяина дома. Как гром среди ясного неба. Дядя?!..

– Дорогая! – воркует и вьётся вокруг Елены Изольда, жена Янышевского. У неё пристрастие к ярким принтам. Преимущественно в сиренево-фиолетовых тонах. Почти фишка.

И от этой семейной идиллии я неимоверно напрягаюсь. Интуиция вопит, что за всем этим скрывается какая-то первостатейная гадость. И она не медлит появиться. Так молниеносно, что я даже опомниться не успеваю.

– Здравствуй, Эдгар, – чувствую холёную женскую руку на своём локте. Бледно-розовые ногти. Три золотых кольца обвивают тонкие аристократические пальцы. На одном из них поблёскивает бриллиант. Мне даже не нужно вглядываться, чтобы понять, кто так плотно и почти эротично припал к моему телу. Так, словно я её собственность.

– Снежана, – всё же смотрю на белые волосы, собранные в аккуратную причёску. На пухлые губы. Томный взгляд из-под длинных ресниц. Слишком длинных, чтобы быть естественными. Влажные глаза трепетной лани. Карие с поволокой. Лань. О, да. Снежана явно весит больше пятидесяти килограмм, хоть всё с фигурой у неё в порядке. Не к месту меня начинает душить смех. Зря.

– Как я рада видеть тебя, сестрёнка, – капризно кривит губы Елена. И от звука её голоса, и от того, как с прищуром она смотрит на меня, словно оценивая, я понимаю, что это только начало действа, которое мне не понравится.

– А я рада снова оказаться дома, среди родных, – льнёт Снежанна ко мне почти неприлично. – А ты всё такой же, Эдгар. Мужественный и возбуждающе красивый, – горячо шепчет она мне на ухо.

– Я глубоко и прочно женат, – пытаюсь отлепить её от себя, но у девушки воистину бульдожья хватка.

– Если ты сейчас обидишь или оскорбишь нашу дочь, – сладко улыбается мне Изольда, – можешь забыть об инвестициях и прочих радостях большого бизнеса. Потонешь как финансовый труп.

Эти слова холёная мегера Янышевская шепчет мне в другое ухо. Сквозь зубы, не забывая улыбаться на все свои тридцать два прекрасных, но фальшивых зуба.

Вспышки фотоаппаратов. Насмешливый взгляд Варшавина. Приподнятая бровь. Тонкая улыбка на губах Елены. Пышущие здоровым румянцем щёки Павла Григорьевича. Кажется, он любуется со стороны на застывший натюрморт: я в окружении его жены и дочери.

Хорошо продуманный спектакль. А я в нём – пешка. Разменная фигура. Козёл отпущения.

31. Тая

Весь Интернет забит фотографиями с приёма в доме Янышевских. Лиловую я узнала сразу. Акула. Удав, что способен проглотить жертву целиком, а потом довольно урчать, переваривая сытную трапезу.

Новостные ленты, сплетни и даже репортаж. Мой Эдгар в тесной близости с красоткой. Крашеная блондинка. Холёная. Шикарная от кончиков волос до пяток. Красивая – что уж там… Ни одного изъяна ни во внешности, ни в фигуре. Они с Эдгаром смотрятся потрясающе. И, кажется, он не выражает недовольства. Не пытается избавиться от блонди-дивы. Не улыбается – и на том спасибо. Но он вообще редко проявляет эмоции на людях.

– Эдгар Гинц – самая одиозная фигура в современном бизнесе последнего десятилетия. Не успел отгреметь скандал с его нашумевшей скоропалительной женитьбой, как, кажется, известный бизнесмен – снова в активном поиске, – бодро шпарит плоскогрудая журналистка с хваткими манерами и глазами. – В этот раз предмет его интереса – Снежана Янышевская, дочь известного инвестора и бизнесмена Петра Григорьевича Янышевского, с которым Гинца связывает долгая дружба и деловые отношения. Эта парочка засветилась вместе несколько лет назад, но тогда дело до венца так и не дошло. Молодые люди расстались. Снежана отправилась на стажировку за границу, а Эдгар Гинц продолжил носить титул завидного жениха. И вот они снова вместе. Что это? Отличный пиар-ход или старые чувства не ржавеют?