Та, что правит балом

— Что там место, я, когда глаза залью, саму себя не могу обнаружить!

— Вам обязательно надо говорить в таком тоне? — вздохнул он. — Олег действительно вам безразличен?

— Чудеса, — сказала я нараспев и потянулась за телефоном. Почему-то была уверена, что Рахманов не захочет отвечать, но он ответил сразу, точно ждал моего звонка, хотя кто знает, может, в самом деле ждал? Услышав голос Олега, я спросила:

— Что это ты жалуешься на меня своим друзьям?

— Ты виделась с Антоном?

— Сидит напротив и расписывает твои страдания.

— Идиот, — разозлился он. — Я его об этом не просил.

— Поздравляю, вы идиот, — сообщила я Тони.

— Переживу, — ответил он.

— Он не обиделся.

— Чего ты дурака валяешь? — вздохнул Рахманов и спросил:

— Что будем делать?

— А что ты делал раньше, когда мы ссорились?

— Приезжал к тебе как ни в чем не бывало.

— Ну, так и валяй.

— Прямо сейчас? Я занят до десяти вечера, — поспешно сообщил он.

— Наши графики не совпадают, но ради тебя, так и быть, оставлю девок без ноктюрна. Жду тебя в десять в кафе «Каприз». Знаешь, где это?

— Нет. Почему не у тебя? Хочешь поговорить на нейтральной территории?

— В твоих же интересах, вдруг мне опять придет охота скандалить?

— Хорошо, — помедлив, согласился он, — «Каприз» так «Каприз». Название какое-то дурацкое… Где это?

— Ну, вот, — сказала я Тони, растолковав Рахманову, где следует меня искать. — Милые бранятся, только тешатся. Не стоило беспокойства. — И подмигнула сидевшей напротив Верке:

— Благая весть: рояль сегодня отдыхает.

* * *

Рахманов опоздал на полчаса. Когда он вошел в кафе, я поняла, что место для встречи выбрала неудачно. Это мне здесь вполне уютно, а Рахманову заведение таковым вряд ли покажется. В своем элегантном светлом костюме он выглядел наследным принцем, заплутавшим в городских трущобах. Парни в линялых джинсах с небритыми физиономиями с удивлением на него косились. Кое-кто наверняка узнал, по залу прошелся шепоток. Я решила, что Олег это переживает. Я-то уже пережила приступ всеобщего внимания, когда полчаса назад явилась сюда в ярко-красном платье и в полной боевой раскраске. Маскарад предназначался для Рахманова, но за неимением последнего им наслаждались парни за соседними столиками. По вечерам здесь шла игра, и кафе в основном посещали картежники, по той же причине женское общество сводилось к минимуму: две девицы в компании зловещего вида мужчин и дама за стойкой, то ли бармен, то ли администратор. До появления Рахманова я отразила шесть попыток составить мне компанию и отвергла три предложения познакомиться.

— Славное местечко, — присаживаясь, сказал Олег. — А получше в городе ничего не нашлось?

— Там, где получше, следует вести себя прилично, а тут перебьются.

— Отлично. Даже если мне здесь выбьют все зубы, что вполне вероятно, я рад доставить тебе удовольствие.

— Если хочешь, уйдем отсюда, — предложила я.

— Нет, отчего же. Красивое платье, — кашлянул он. — В этой забегаловке найдется что-нибудь выпить?

— Конечно. И кормят вполне сносно.

— Нет уж, не стоит рисковать.

Он подозвал официанта и сделал заказ. Официант смущенно смотрел на меня. Забавно смотрел, точно я прямиком свалилась ему на голову из его ночных фантазий. Олег замолчал, недовольно хмурясь, а он все смотрел и смотрел.

— Очнись, парень! — сказала я и засмеялась, а он покраснел и торопливо удалился.

— Нравится ощущать себя всемогущей? — усмехнулся Рахманов.

— Иногда, — пожала я плечами.

— На меня ты никогда так не смотрела, — продолжил он едва ли не с обидой.

— Как?

— Обволакивая взглядом или притрагиваясь.., да, как бы притрагиваясь к лицу своими глазами. А может, ты и не видела его, может, ты не умеешь видеть?

— Слушай, а ты стихи не пишешь? — хмыкнула я.

— Иногда, — ответил он, отвернувшись.

Парень принес ему выпивку, теперь Олег вертел бокал в руке, разглядывая рубиновую жидкость, и молчал.

— Не стоило нам сюда приходить, — вздохнула я.

— Напротив, — заговорил он. — Парней за стойкой видишь? Примолкли, потому что ты посмотрела в их сторону, просто посмотрела и улыбнулась. И те двое за столом у окна — у них лица детей, увидевших красивую игрушку. Ты не замечаешь, как они смотрят на тебя? С сожалением и страхом.

— Да ладно, нормально смотрят.

— Я знаю, как мастерски ты можешь прикидываться. Кривляйся сколько угодно, но я ни за что не поверю, что ты не замечаешь… А знаешь, я им благодарен, — вдруг заявил он.

— Кому? — не поняла я.

— Всем этим.., людям, — сделав широкий жест рукой, сказал он с заминкой. — Я впервые за многие годы почувствовал себя счастливым. И знаешь, почему? Потому что сижу с тобой и могу взять тебя за руку, и никто не крикнет: «Святотатство!» и не ткнет меня мордой в грязный пол, потому что кто-то там на небесах…

— Все, хватит, — махнула я рукой. — Сколько ты выпил сегодня?

— Достаточно для того, чтобы наплевать на свое обычное здравомыслие. Я знаю, что бы я ни сказал сейчас, это будет выглядеть попыткой себя оправдать. Поэтому я не стану говорить, что знать ничего не знал.., черт, все-таки оправдываюсь. В общем, ты должна понять одно, как бы смешно это ни звучало: моя жизнь не стоит без тебя ломаного гроша и…

— Олег, не дури, — поморщилась я. — Тебе это даже не грозит.

— Ты поймешь, что я искренен, очень поздно, когда все будет бессмысленно.

— Ты просто пугаешь себя, тебе это приятно. Совершенно новое ощущение…

— Нет.

— Да.

— Нет. И ты сама знаешь.

— Я не верю тебе, — покачала я головой.

— Придется поверить.

— Просто сейчас ты не хочешь быть самим собой. Завтра ты удивишься.

— Приятно, что ты считаешь меня законченным мерзавцем, — усмехнулся он.

— Ты такой, какой есть.

— И ты меня не любишь, — кивнул он.

Очень хотелось ответить правду. Но я не смогла. Хотя чего проще просто сказать «да». Но что-то меня остановило. Может, страх все еще притаился где-то во мне и нашептывал: «С ума сошла, идиотка несчастная? Это твой шанс, у тебя их не так много, вот и не фига раскидываться». И я возразила:

— Я люблю тебя.

— Ты не притворялась, не пыталась меня использовать? — перебил он.

— Пыталась, конечно, — усмехнулась я. — Я ведь хочу выжить.

— Мое предложение остается в силе. Переезжай ко мне. Прошу. Я тебе клянусь: мне безразлично, кто и что скажет по этому поводу, а если кто-нибудь еще раз посмеет…

— Не строй из себя сумасшедшего, — поторопилась вмешаться я, пока он тут лишнего не наболтал. — Разумеется, я согласна.

— У меня есть условия.

— Как же без них, — хмыкнула я.