Та, что правит балом

— Если ты зовешь меня предаться воспоминаниям…

— Зачем, лучше все повторить… О'кей. Значит, случайная встреча. Казино подойдет?

— Вполне.

— Играешь?

— Иногда. По маленькой.

— Ну, вот и сыграем. По-крупному. Завтра в десять вечера, казино «Эльдорадо».

Он повесил трубку, а я задумалась. Разговор показался странным, особенно предложение сыграть по-крупному. Я размышляла, стоит ли рассказать о звонке Нику, и в конце концов решила, что это пока подождет. Послушаю, что скажет Ден, а там…

* * *

Ровно в десять я вошла в казино, немного замешкалась на входе и направилась в центральный зал. Здесь было довольно многолюдно, публика солидная, не из тех, что просаживают последнее. Охранник на входе задержал на мне взгляд. Впрочем, не только он, мужчины оглядывались, стараясь делать это незаметно. Неудивительно, раз я сегодня больше часа торчала перед зеркалом, а потом еще столько же выбирала платье. Бог знает, что на меня нашло, может, это из-за извечной женской боязни выглядеть покинутой, несчастной? Несчастной я точно не выгляжу. Вот и прекрасно.

Дена в зале не было. Мельком взглянув на часы и убедившись, что время терпит, я устроилась за столом, где было свободное место, но поставить не успела, ко мне подошел парень, судя по костюму, не из охраны заведения — вместо белой рубашки на нем был темный свитер. Наклонившись ко мне, тихо произнес:

— Идемте, пожалуйста, со мной.

Выходит, он один из личной гвардии Дена. Я приглядывалась к парню, пока мы шли через зал — ничего особо опасного в облике, приятное лицо, он открыл передо мной дверь, пропуская меня вперед подчеркнуто вежливо. Мы оказались в служебном помещении, откуда вело несколько дверей.

— Сюда, пожалуйста, — сказал парень, постучал в дверь и открыл ее.

Я вошла и увидела Дена. Он стоял возле окна в просторном кабинете. Жалюзи на окне были опущены, так что неизвестно, что он там видел. Услышав, как дверь закрылась, он медленно повернулся, а я сказала:

— Салют.

Он улыбнулся и раскинул руки, точно готовясь принять меня в объятия.

— Привет, сладкая. Волшебно выглядишь. Верно говорят, материнство женщине на пользу.

Я попыталась улыбнуться. Наверное, получилось не очень удачно, потому что Ден спросил:

— Не стоило говорить об этом?

— Почему же, — пожала я плечами.

Он приблизился, обнял меня и поцеловал, вполне дружески.

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — ответила я, устроилась в кресле, закинув ногу на ногу, но, поймав на себе его взгляд, сменила позу и теперь сидела, как гимназистка, поджав ноги.

Он засмеялся, запрокинув голову, и его лицо стало привычным: наглым, высокомерным и дерзким.

— Как твои дела? — спросил он.

— Мне бы не хотелось говорить о своих делах, — отводя взгляд, сказала я.

— Да? Жаль. Я, собственно, и пригласил тебя, чтобы поговорить о твоих делах.

— Вот как? — на мгновение я забылась и вновь закинула ногу на ногу.

Он протянул руку и погладил мое колено. Пальцы его были цепкими, очень сильными, а взгляд стал требовательным и властным, и голос теперь звучал иначе.

— Я думал о тебе.

— Ден, пожалуйста…

Он убрал руку и усмехнулся.

— Значит, ты родила Рахманову ребенка. А он у тебя его отобрал, — насмешливо начал он. — Тебе не нужен твой сын?

— Нужен, — ответила я, внимательно глядя на него и пытаясь отгадать, куда он клонит.

— Тогда почему ты его не вернешь?

Я покачала головой.

— У меня нет шансов выиграть дело. Ребенок носит его имя, и он легко докажет, что я никудышная мать… Зачем ты меня позвал?

— Чтобы помочь, естественно, — пожал он плечами.

— Помочь? Ты имеешь в виду, что суд…

— Детка, какой, к черту, суд? Рахманов окружил свой дом охраной, но для моих парней это ерунда.

— Ты предлагаешь мне выкрасть сына? — спросила я. Он кивнул. — И что потом?

Он пожал плечами.

— Ты уедешь подальше от этих мест и будешь жить со своим ребенком. Разве не этого ты хочешь?

— Сколько это будет стоить? — спросила я с усмешкой. — Ночь любви?

— Если захочешь, — развел он руками и продолжил деловито:

— Ситуация простая: Рахманов не отдаст тебе сына, и если тебе даже удастся отсудить свое право.., уверен, он пойдет на все. Значит, выход у тебя один: выкрасть ребенка. Я спрячу вас в надежном месте, о котором буду знать только я. Хотя ты можешь вернуться сюда, если захочешь, конечно, и жить в моем доме. В этом случае тебе будет нечего бояться.

— Ты хоть иногда появляешься на улице? — спросила я, разглядывая свои руки. — Я имею в виду, просто так, без охраны. Уверена, нет. Ты существуешь среди видеокамер и банковских дверей, окруженный парнями с «пушками». Не думаю, что такой жизни можно позавидовать.

— Это всего-навсего разумная предосторожность, — улыбнулся он, а я усмехнулась: поменять одну тюрьму на другую, добровольно отдать своего сына в заложники этому типу? Нет уж, пусть лучше остается с родным отцом.

— Спасибо, — кивнула я. — Но мне это не подходит.

— Ты не веришь мне? — спросил он.

— Верю. Ты не обманул в прошлый раз, возможно, и сейчас ты искренен. Спасибо. Если не возражаешь, я пойду.

Я поднялась и сделала шаг. Когда проходила мимо него, он взял меня за руку.

— Не спеши. Подумай.

— Ден, ребенок это не вражеское знамя, которое надо захватить в бою. Возможно, мы еще договоримся с его отцом.

— И ты опять пустишь Рахманова в свою постель?

— Надеюсь, это не понадобится.

— Тебе было хорошо с ним?

— Ден, пожалуйста…

— Наверное, хорошо. Такие женщины, как ты, не рожают от тех, кого презирают. Так? А от меня ты бы родила?

Он поднялся и теперь стоял слишком близко и смотрел мне в глаза.

— Можно попробовать по-другому, — тихо произнес он. — Можно заставить его отдать ребенка.

Теперь я смотрела на него очень внимательно. Он усмехнулся и отошел к окну, встал спиной ко мне.

— Как? — не выдержала я.

— Самый простой способ — шантаж.

Я покачала головой.