"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"

— Камон, гайз, — говорит он неуверенно, — я ж не спецом. Ну, что вы агритесь? Ну, такая вот фигня, что ж мне порваться теперь?

— Да ты охренел, укурок! — орёт на него пожилой мужик с дробовиком на плече, — и так еле тащимся всю дорогу, сроки летят, а теперь ещё и это! Я тебе сейчас мозги-то прочищу!

— Да дай ты ему в глаз! — советует кто-то сзади. — Ишь чего удумал!

— Точно, — поддерживает его товарищ, — мы из-за этого урода деньги терять не хотим!

— Так, в чём беда, купечество? — спокойно, но авторитетно спрашивает Слон.

Голос у него такой командирский, что все сразу замолкают.

— Вот в этом утырке беда, — нехотя сообщает пожилой караванщик. — А вы, собственно, кто?

— Слон я. Потому что большой, добрый и с хоботом. Не могу проехать мимо чужих проблем. И что натворил этот неформал?

— Говорит, что не может дальше вести караван! Сил, мол, не хватает! Предлагает бросить половину машин! С грузом! Ну, не охренел, а?

— Да вмажь ему уже! Сразу силы появятся! — снова предлагает его агрессивный коллега. — Надо было рассчитывать, когда на караван вставал!

— Но, гайз, — разводит руками хипарь, — ну, что вы, как неродные? Когда отправлялись, тянул, норм тянул, без проблем. А потом как будто груза кто подкладывает, каждый перегон всё тяжелее и тяжелее. Я не жаловался, тащил…

— Скажи лучше «тащился»! — зло комментирует кто-то. — Еле ехали!

— Ну, блин, как мог! А теперь всё, народ, не могу. Ну, что вы шумите, я же не виноват!

— Он не виноват, — сказала громко Аннушка, и внимание переключилось на неё.

— Проблема не в глойти, а в самой Дороге, — продолжила она. — Мы тоже еле едем.

— А вы кто, дамочка? — спросил главный караванщик.

— Я Аннушка, курьер.

— Та самая… Та самая… — послышались шепотки сзади.

Экая у меня женщина знаменитая! Каждый раз удивляюсь.

— И что нам делать прикажете? — мрачно смотрит на неё караван-баши. — Не лучшее место, чтобы доживать тут остаток дней.

— Бросайте машины, вывозите людей. Потом вернётесь порожняком и заберёте.

— Да ты офигела? — спросил кто-то. — А груз? Растащат ведь!

— Уверяю вас, в ближайшее время всем будет не до чужих грузов, свой бы довезти. Оставьте записки в кабинах, мол груз такого-то каравана, мы за ним вернёмся. Нормальные не возьмут, а остальные… Жизнь дороже.

Хипарь, воспряв духом, показал ей большой палец.

Караванщики загалдели, заспорили, замахали руками, но мы уже пошли обратно к своей машине. Не знаю, что они там решили, не дождались, уехали.

— И вот так сейчас у всех, — мрачно прокомментировала Аннушка. — Иногда я думаю, что Керта с его бизнес-проектами кто-то проклял.

* * *

Док встретил нас нейтрально. Не обрадовался, но и прочь не погнал.

— Ждал тебя, — сказал он Слону, — ну, и вы проходите.

— Да мы, в принципе, просто по дороге заскочили, — пояснил я скромно.

— Заскочили, и хорошо. Как раз обедать скоро сядем, Анахита вечно готовит, как будто нас тут полк. Должен же кто-то это есть? Оставайтесь, посидим, выпьем, отдохнёте, завтра поедете.

Мы не стали отказываться, потому что действительно вымотались в пути.

— Снайперша моя до тебя добралась? — спросил Слон.

— Лирка-то? Да, вон, в саду, с сестрой сидят, чаи гоняют.

Девушка помахала нам издали, девчонка-школьница скромно выглядывает из-за её плеча.

После обеда начался тот разговор, ради которого, как я понимаю, Слон и приехал.

— Докище, — начал он с задушевной интонацией уличного разводилы, — знаю, что сто раз обсуждали, и ты сто раз меня послал, но давай в сто первый, а?

— Вот же ты упёртый, Слон, — ответил Док. — Ну, ладно, мне не сложно отказаться ещё раз. Нет, дорогой ты мой командир, я не хочу обратно. Я хочу лечить чужих детей и растить своих. Я не хочу больше убивать. Я уже убил достаточно. Я приму твоих раненых, я всегда рад тебе, как другу, но воюй без меня. Я слишком старый.

— Не гони, Докище, ты в отличной форме, я вижу. И я же не в штурмовики тебе предлагаю. Никакой стрельбы вообще не предполагается. Просто прогуляемся.

— Вспомни, чем это кончилось в прошлый раз? Когда ты меня выдернул из бессрочного отпуска? Тоже «просто прогуляться»?

— А чем, Докище? — тон Слона неожиданно стал жёстче. — Напомнить? Мне ж нетрудно. С чего там началось? Экзальтированная белобрысая девица с прыщами. Хм… И что же с ней сталось в итоге? Не она ли жена твоего сына и мать твоего внука?

Все невольно повернулись в сторону дома, где на веранде, сидя в плетёном кресле, читает сыну Алиана.

— Кстати, я тебя тогда, между прочим, из застенков местной сигуранцы вытащил! Если бы не я, и ты бы сгинул, и девчонка эта, а до внуков и вовсе бы дело не дошло.

— Ладно, ладно, — скривился Док, — я уже понял, что ты хочешь сказать…

— Нет, уж Докище, позволь мне договорить. Давай дальше пройдёмся по итогам того анабазиса, который тебе так не хочется вспоминать. Нагма. Дочь твоя любимая, за которую ты всех порвать готов. Умница-красавица-талант и море обаяния. Откуда она взялась, напомнить?

— Не надо…

— Надо, друг мой, надо. В кои-то веки я решился натыкать тебя носом в ту лужу, в которой ты сидишь и квакаешь своё «невермор», и ты меня, глядь, выслушаешь. Итак, это прелестное дитя ты подобрал в горном кыштаке, где она росла среди домашних коз и диких аборигенов, а её мамашу, которая сегодня нас так прекрасно накормила, держали там за ведьму и собирались сжечь, кажется?

— Побить камнями, — уточнил Док.

— Точно, это же совсем другое дело, извини. Но я продолжу. Если бы ты не пошёл тогда со мной, вы бы не встретилась, и судьба этой девчонки была бы печальна. Кто там ещё на твоём попечении? Катя? Тоже милая девчушка, натуральная принцесса, не кот насрал. Помню, как я офигел, увидев, что ты пихаешь её ко мне в багажник. Напомню, она должна была умереть в возрасте пяти лет от Алой Смерти. Да, я знаю, что всё могло быть не так, и Лейхерот чёртова задница, но…

— Я похоронил там семью.

— Ты нашёл там семью. Я знаю, как тебя перепахала та история, но разве ты хотел бы, чтобы всё вышло, как планировалось, и тот мир отменился, не оставив памяти?

— Нет, — коротко ответил Док.

— Об этом я и говорю, дружище. Ты слишком много думаешь о том, что потерял, но лучше бы ты подумал, что получил. Всё то, над чем ты так трясёшься, обретено там. Но я еще не закончил. Ония, сестра моей снайперши, приёмная внучка. Их обеих ты вытащил из немыслимой по глубине задницы, но встретил где? В том чёртовом срезе засранца Креона, куда я тебя приволок чуть не за шиворот. Посмотри на них — они есть. А ведь не было бы. Сгинули бы в той самой жопе, куда мы как раз собираемся вернуться.