Та Сторона Одиночества

Морис отвесил ей галантный поклон и протянул свою руку.

– Так принято при Дворе? – Не без любопытства спросила девушка, доверяя ему свою ладонь.

Было смешно смотреть на них, идущих между грядок, к дровяному сараю, что располагался в самом дальнем углу сада Эльзы.

– И так тоже.

– И как это? Весело? Жить там… Балы, светские приемы? ...

– Скукотища смертная. – Морис позволил себе улыбку, Мирия же звонко рассмеялась.

– Вы правда думаете, что я соглашусь на ваше предложение после этих слов?

– Кто-то же должен управлять государством… планетой.

Дверь в этот старый сарай была перекошена – здесь особенно ощущалось отсутствие мужских рук в доме. Но зато дрова в поленницах были аккуратно утрамбованы, а сверху над ними ждали своего часа сухие вязаные веники из различных пород деревьев.

Мирия ловко, как кошка, забралась по одной из поленниц вверх, и Морис заметил, что эта стопка дров довольно-таки шаткая, но девушка не обратила на это внимания – она держалась прямо и беспрестанно улыбалась, выбирая веники из связки.

– Мирия, осторожней…, - напутствовал ее граф, но та не обращала на его слова никакого внимания.

– Вы какой предпочитаете, граф Анедо? Есть можжевеловый, дубовый, может, берёзовый?

– На твой вкус и, умоляю, спустись оттуда…

Не успел он договорить, как Мирия резко развернулась к нему лицом, ненадежная конструкция из дров заплясала под ее ногами, и…

Кроме боли от падения Морис почувствовал бешеное биение сердца – его или её? Мягкая и душистая волна волос рассыпалась по его лицу. Желанная тяжесть на теле. Губы невольно соприкасались с нежной кожей щеки. Секунда – и она подняла голову, и их лица были настолько близки, что Морис мог до тончайшей черточки разглядеть все линии ее лица.

Глаза были напуганы, смущены и виноваты одновременно. Губы чуть приоткрыты, и легкое дыхание едва касалось его – так, что он затаил свое.

– Граф…, - неуверенно произнесла она, чуть заерзав, и он понял, что его руки все еще крепко прижимают тело девушки к своему, и он просто игнорирует все её попытки подняться.

Неловкий момент... Граф ослабил хватку.

Мирия отпрянула в сторону, с ужасом взирая на свои содранные в кровь ладони и колени.

– Мать меня убьёт. – В конце концов заключила девочка. – Она терпеть не может, когда со мной что-нибудь случается.

– Я чувствую, она убьёт нас обоих. – Морис поднялся сам и протянул руку девушке. – Но сдаваться все равно придётся, раны нужно обработать…

***

Глава 3. Мирия.(Часть 5)

В этот вечер луна была просто огромной – и Мирия пригласила графа взглянуть на нее, прогуливаясь под звездами. Эльза отказалась идти с ними, сославшись на усталость, попросив, однако, чтобы они не уходили далеко от дома.

Мирия одела для прогулки легкое летнее платье желтого цвета и из девочки-подростка сразу же превратилась в женственную девушку.

Луна играла серебряным светом на её длинных распущенных волосах и в глазах девушки отражались лунные блики и звезды. Морис любовался ей почти что откровенно – в темноте не было видно колечек бинта на ее руках и ногах, и в целом для него она казалась совершенством.

Они шли рядом, и от Мориса не укрылось, что Мирия вдруг загрустила, погружаясь в дебри собственных раздумий.

– Я волнуюсь за маму, граф. – Пояснила вдруг она. – Если я соглашусь – это значит, она останется здесь одна… Знаете, у нас уже был разговор. Она сказала, что ни за что на свете не вернётся на Грессию. Ее дом здесь. И ещё добавила, что если я соглашусь лететь с вами, то уже никогда не вернусь сюда…

Морис понимал опасения и сожаления девушки. Приёмная мать не могла ей просто запретить, она действовала другими методами, и не только из эгоистичных побуждений – она всей душой любила свою дочь и пыталась помочь ей по-своему.

– Я был недостаточно откровенен с вами, Мирия. – Граф остановился и девушке пришлось сделать шаг назад. – Но об это я хочу поговорить только с тобой.

Морис выдержал паузу – любопытство в глазах Мирии нарастало.

– Ты уже не ребёнок. – Продолжал он. – И я думаю, могу рассчитывать на то, что ты умеешь хранить чужие тайны.

– Возможно. – Голос Мирии прозвучал совсем по-взрослому, и она насторожилась.

Граф кивком принял её ответ.

– В моём стремлении вернуть дочь Эдварда Элсона на Грессию есть и мой личный интерес. – Просто сказал он. – Я вне закона, Мирия, этот статус держится за мной уже несколько лет. Я политический преступник Грессии. Я и верные мне люди – те, что пошли за мной несмотря ни на что, вынуждены скитаться от планеты к планете, преследуемые Легитерией Грессии – космической полицией, за нашу поимку или уничтожение назначена хорошая цена.

Мирия внимательно слушала и смотрела на него, вероятно, пребывая в некотором шоке, а потом спросила:

– Вы хотите, чтобы в обмен на мое возвращение Правитель вернул вам своё расположение? И в чём же состоит ваше преступление, граф?

Это был критический момент. Морис как мог оттягивал его, но честность всегда была его главным аргументом.

– Я не убивал, не занимался разбоем, махинациями и другими противозаконными действиями. Нет. Но я совершил один не слишком правильный поступок. Я переспал с женой Эдварда, а он застал нас вместе за этим занятием.

Морис видел, как медленно открывается рот девочки – в невероятном, неприятном удивлении. Несколько секунд замешательства – и она спросила:

– Вы правда занимались… любовью с моей биологической матерью?!

Морис, не опуская глаз, уверенно кивнул. Похоже из всего вышесказанного лишь это обстоятельство произвело на девочку такое неприятное впечатление.

– Не беспокойтесь, граф, моя мать ни о чём не узнает. – Сухо бросила она, разворачиваясь к дому.

Домой они вернулись молча. Вечер был безнадежно испорчен, и Мирия без лишних объяснений сразу же поспешила в свою комнату. Эльза же ждала их на кухне и будто бы догадывалась о случившем – взгляд ее был хмур, однако голос всё так же вежлив и приветлив.

– Не спешите, граф, попейте чайку.
– По-простому позвала она его и когда тот вежливо согласился и присел на стул, выполнила то, что задумала. – Я вижу, Морис, как вы смотрите на НЕЁ. – Начала Эльза уверенным голосом. – Ваш отец тоже когда-то так смотрел на меня. Ну, или почти так.

Морис хотел было что-то ответить, застигнутый врасплох наблюдательной женщиной, но хозяйка перебила его.

– Не отрицайте, граф. Я не осуждаю, это нормально, когда мужчина так смотрит на женщину. – Снова пауза. – Но Мирия – моя дочь, и я не хочу, чтобы вы причинили ей какой-либо вред, осознанно или неосознанно. Она молода и ни черта не понимает ещё в этой жизни… И если она решит отправиться с вами – а я не в силах, да и не в праве её удерживать – поклянитесь! Поклянитесь памятью вашего отца, достойнейшего человека, что по вашей вине страдать она не будет!