Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
Сладко потянувшись в постели и зевнув еще разок, Попова уточнила:
— А который час?
— Почти одиннадцать! — отрапортовала Антонина. Усевшись на свою кровать в позе лотоса, старшекурсница вооружилась зеркальцем и косметичкой.
— Как? — ужаснулась Юля. — Я же заводила будильник на десять тридцать!
— Все верно, — подмигнула собеседница, — просто я догадалась, что тебе сегодня к третьей паре, и дала возможность поспать лишние полчаса — слишком уж мало ты спишь в последнее время. Так нельзя!
— Господи! — Попова вскочила на ноги так быстро, что закружилась голова.
Торопливо
Сон как рукой сняло, ибо до начала пары оставалось всего каких-то сорок минут. И за столь ничтожный срок ей нужно было умудриться не только себя в божеский вид привести, но еще и забежать в местную типографию, чтобы забрать готовые красочные плакаты для их группы поддержки. Вечером между факультетами намечалось масштабное мероприятие — игры КВН на местном уровне. Естественно, оставить свою команду без соответствующей атрибутики она просто не могла. Ее свои же и растерзали бы потом.
Тем более весь инвентарь приобретался на университетские средства, и отчитаться по расходам ей предстояло непосредственно перед Каримовым.
«Даже представить страшно, что будет, если я не заберу их сегодня! Нет-нет! Я все успею! Иначе Серп… да он же с меня кожу живьем снимет!»
Мысли о заведующем кафедрой порождали странные чувства в душе.
Несомненно, она боялась его. В присутствии этого мужчины ее всякий раз охватывала нервная дрожь, и тело сковывало от волнения.
Но было и еще кое-что кроме этого необъяснимого трепета.
Кое-что, чему Юля никак не находила объяснения.
У нее внутри все сжималось, стоило только перехватить на себе его тяжелый безразличный взгляд. В такие моменты она чувствовала себя беззащитным зверьком, угодившим в клетку к голодному разъяренному тигру.
Видела в тех бездонных темных омутах свою погибель и никак не могла отделаться от столь дикого ощущения. От ощущения полной беспомощности. Благо контактировали они довольно редко.
Но, как говорится, зато метко!
Марат Евгеньевич держался с ней предельно строго, холодно и отстраненно. Создавалось впечатление, будто теперь (после всего случившегося) Юля жутко раздражала его. Раздражала одним лишь своим существованием.
И это странным образом… ранило ее. Девушке приходилось публично отдуваться за любую оплошность своих одногруппников. За любой их маломальский проступок. Не говоря уже о бесконечных поручениях, которые Каримов без зазрения совести спихивал на нее, как на старосту группы.
Естественно, отказаться от их выполнения без последствий она не могла.
Приходилось все терпеть. Молчать. И подчиняться.
«Ладно, прорвемся! Мне просто тяжело дается… адаптация к нагрузкам!»
Разглядывая свое отражение в небольшом зеркале, закрепленном над раковинами в умывалке, Юля задавалась одним единственным вопросом:
«Но… надолго ли меня хватит с таким ритмом жизни?»
Шел всего семнадцатый день ее обучения в университете, а под глазами от недосыпания уже стабильно начали появляться темные
круги. И вообще, каждое утро девушка просыпалась со стойким ощущением усталости.«Потом себя пожалею! Потом! Если опоздаю, будет катастрофа!»
Закончив все гигиенические процедуры, Попова вернулась в комнату.
Там, уподобившись самому настоящему электровенику, она очень быстро натянула на себя тонкие капроновые колготки и строгое черное платье, поверх которого накинула довольно плотный пиджак кремового цвета.
Щедро прокрасив ресницы тушью и немного подушившись, Юля схватила сумочку, приготовленный с вечера вместительный тубус и ринулась к двери.
Однако Антонина решительно преградила ей путь.
Уперев руки в бока, девушка строго заявила:
— Нет уж! Позавтракай сперва!
— Не успеваю! — попыталась отмахнуться девушка, выискивая свои туфли.
— Ничего не знаю! Я приготовила для тебя бутерброд и налила кофе!
— Тоня… спасибо огромное! Но… я же опоздаю…
— Просто вызовешь такси! В конце концов, ты имеешь право потратить на себя лишние сто рублей, раз уж готова работать целыми сутками!
«А ведь она права! — осенило ее вдруг. — Это сэкономит мне кучу времени!»
Благодарно улыбнувшись, Юля покорно уселась за стол и с наслаждением приступила к утренней трапезе. Настроение постепенно улучшалось.
А уже спустя четверть часа таксист высадил ее у главного входа в университет. Юля бегло взглянула на дисплей телефона — до начала третьей пары оставалось чуть более десяти минут, и это не могло не радовать.
Ведь сегодня она успела все: и хорошенько подкрепиться, и в типографию заехать, и на занятиях появиться вовремя. Блаженно улыбаясь, Попова поудобнее перехватила тубус с плакатами для КВН и уверенной поступью двинулась к крыльцу. Да только замерла в следующий миг будто вкопанная, обнаружив на своем пути… бывшего парня. Жуков поджидал ее на крыльце, держа в руках небольшой букет цветов. То были желтые розы. Ее любимые.
«Что все это значит? Какого черта он здесь забыл?»
Перехватив ее встревоженно-недоуменный взгляд, Илья улыбнулся.
И от той улыбки — нежной, знакомой до жути и некогда родной — Юле стало не по себе. И горько сделалось от воспоминаний. И больно. И противно.
«Ты всегда дарил их мне в мой день рождения. И на обе годовщины наших отношений. И если бы мы не расстались, сегодня у нас была бы… третья!»
Тревога склизкой змеей шевельнулась в груди. Во рту внезапно пересохло.
Что есть мочи девушка стиснула дрожащими пальцами шершавый ремешок тубуса. В другой руке не менее отчаянно сжала свою сумочку.
«Так вот оно что! — настигло прозрение. — Решил напомнить?»
— Привет! — пользуясь ее замешательством, молодой человек приблизился к ней практически вплотную. — Я уж думал, не дождусь тебя!
— Привет! — сухо обронила Юля. — А зачем меня ждать?
Проигнорировав вопрос, Илья проникновенно заглянул ей в глаза.
— Сегодня особенный день! Разве нет?