Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— С чего такие выводы?
— Ты спрятал мои вещи…
— Я и тебя бы спрятал! — абсолютно серьезно буркнул профессор. — Но увы — уголовный кодекс запрещает! И нет, ты далеко не пленница!
Юля робко улыбнулась:
— Значит, я могу уйти?
— В любое время, — Марат прищурился. — Прийти — тоже!
— Хорошо! — немного взволнованно. — Я хочу уйти!
— Почему?
— У меня… у меня дела!
— Какие?
— Важные!
Глаза профессора опасно сверкнули, а руки лишь плотнее сжались на ее талии. Охнув от неожиданности, Попова прикоснулась ладонью к его щеке:
— Пойми меня правильно, — затараторила самозабвенно, — так много всего случилось за последние сутки! Новость о переводе на бюджет, столкновение
Каримов молчал так долго, что девушка всерьез забеспокоилась — а не парализовало ли его, часом? Но в конечном итоге он все же заговорил:
— Я отвезу тебя. Артем, принеси Юле ее сумку!
— Спасибо!
Когда мальчуган сорвался с места и выбежал из кухни, Марат продолжил:
— Особо не радуйся! У меня будут условия!
— Что за условия?
— Ты ни при каких обстоятельствах не забываешь, что ты — моя! Моя во всех смыслах. Это раз. Отныне большую часть своих ночей ты проводишь здесь! Со мной. В моем доме и в моей кровати. Это два. И наконец, ты доверишься мне и откажешься от своей работы прямо сейчас — это три! Кивни, если согласна!
Юля медлила. Страх неизвестности сковывал ее нутро стальными прутьями.
— Но как же я буду…
— Доверься, малышка! — пророкотал он ей прямо в ухо. — Просто доверься мне!
И противиться этому призыву было крайне сложно. Поразмыслив немного и придя к выводу, что она все же может попытаться найти другую работу, если с деньгами станет совсем туго, кивнула:
— Хорошо.
Будто не веря собственным ушам, Марат замер, удивленно вскинув брови.
А после стиснул ее в объятиях так крепко, что Юля поморщилась от боли.
— Ну, наконец-то! — пробормотал, довольно урча. — Умничка!
Затем он извлек из кармана свой мобильник и набрал номер Назимова. Попова взволнованно прикусила губу, когда Каримов включил громкую связь и водрузил телефон на стол.
Пространство заполнили короткие гудки.
— Здорово! — вскоре раздался голос ее начальника.
— Живой, что ли? — иронично поинтересовался профессор. — Не сдох еще после вчерашнего?
— Сука! — дико загоготал Назимов. — Не дождешься!
— Ловлю на слове!
— Хорошо, что позвонил! Я и сам набрать тебя собирался…
— Даже так? — протянул Марат. — Случилось чего?
— Типа того!
— Володь, не пугай меня!
— Да не… новость хорошая. Расслабься.
— Вещай уже!
— Даже не знаю, с чего начать-то, — хмыкнул Владимир Маркович. — Тут такое дело… Лилька наша в соцсетях отыскала жену твоего Давыдова и написала ей целую поэму, капитально пропиарив фирму твоего отца. Так, мол, и так! Земляки ваши хотят сотрудничать с вами. Отзовитесь. А Лера эта вполне адекватной девкой оказалась. Сказала, что подобные решения она не принимает, но внимание своего мужа на вашу компанию обязательно обратит. Тем более, через несколько дней они всем своим семейством собираются в гости к ее отцу. В наш город. Есть реальный шанс познакомиться с ними поближе. А там и до соглашения о сотрудничестве недалеко! Так что сам понимаешь — с тебя причитается!
Каримов ошарашенно присвистнул:
— Вот это твоя свояченица дает!
— Веришь? Сами в шоке! На нее это вообще непохоже!
— Передай ей мою благодарность! Если все срастется, в долгу не останусь! Спасибо, дружище!
Назимов довольно забубнил в трубку:
— Да брось! Свои люди — сочтемся! А ты… чего звонишь-то?
Мужчина выразительно посмотрел на Юлю.
— Не я! — отозвался равнодушно. — Тут с тобой поговорить хотят!
— Кто?
— Здравствуйте, Владимир Маркович! — пропищала Попова, зажмурившись
до белой ряби в глазах. — Спасибо вам за все, что вы сделали для меня! Но…— Сама уйти решила? — перебил ее Назимов. — Или он заставил?
Юля задумалась. Крепко задумалась. Зато спустя несколько мучительно долгих секунд произнесла с небывалой легкостью и уверенностью в своих словах:
— Сама!
Глава 42
В общежитие Юля вернулась далеко не сразу.
Пришлось задержаться в доме Каримова по ряду причин…
Во-первых, «переговоры» относительно ее увольнения из «Запретного плода» затянулись. Вполне справедливое требование Назимова отработать еще две недели было воспринято Маратом в штыки. Однако Попова его точку зрения не разделяла. Прекрасно понимала, что Владимиру Марковичу потребуется время, чтобы подобрать ей замену. Словом, остаться равнодушной к его просьбе она не могла. Согласилась, ибо поступать по-скотски с человеком, который протянул ей руку помощи в трудную минуту, не собиралась. Сказать, что Марат был в ярости от подобного решения — не отразить и сотой доли действительности. Он бушевал так, что Назимов несколько раз бросал трубку, предлагая ему остыть. В конечном итоге им все же удалось договориться. Мужчины сошлись во мнении, что Юля будет отрабатывать неделю вместо положенных двух. А если новый сотрудник найдется в самое ближайшее время — и того меньше.
Во-вторых, едва закончив разговор и пребывая в весьма скверном расположении духа, Каримов велел Артему отправляться в свою комнату, включить телевизор и не выходить оттуда, пока он сам за ним не придет. Мальчуган безропотно подчинился. Очевидно, таким раздраженным он видел своего дядю впервые. Чего греха таить, в тот момент и Юля от страха сжалась в комок, мечтая слиться с воздухом. Или попросту исчезнуть.
Едва они остались одни, Марат схватил ее за локоть и настойчиво поволок куда-то. Ничего не объясняя. Молча. Вскоре они оказались… в его кабинете, судя по всему. Там-то он и набросился на нее словно сумасшедший. Безумно дикий. И оголодавший так сильно, будто и не было между ними ничего менее часа назад. Пока самозабвенно вколачивался в глубины ее тела, присваивая и порабощая одновременно, он говорил Юле такие вещи, от которых у нее мозг плавился, разум мгновенно отключался, сердце грохотало в груди, а лицо и уши полыхали огнем. На сей раз мужчина не сдерживался ни капли. Его страсть была примитивной, ненасытной и бескомпромиссной.
Когда все закончилось, стоять самостоятельно Попова уже не могла.
И передвигалась исключительно по стеночке. Ее шатало из стороны в сторону. И это страшно забавляло Каримова. Он триумфально скалился, прожигая в ней дыры своим пугающим, до жути потемневшим взглядом.
Чтобы прийти в себя и восстановиться после подобного марафона, Юле потребовалось время. И несколько бесценных минут контрастного душа.
Потом они направились к Артему. Пока Марат выуживал из детского шкафчика чистую одежду для него, мальчуган с упоением пересказывал ей сюжет своего любимого мультфильма. Глядя в чистые искренние глаза ребенка, Юля испытывала странное томление в груди. Самый настоящий трепет. И необъяснимую нежность. Поддавшись порыву, она мягко погладила его по щеке. Просто так. Без причины. Артем робко улыбнулся и накрыл ее руку своей ручонкой, прижимаясь к ее пальцам еще плотнее.
Кажется, в этот момент он даже не дышал — так сильно волновался.
И девушку внезапно осенило: ему не хватает этого. Всего этого!
Нежности. Ласки. Женского тепла. Матери, в конце концов.
— А где родители Артема? — спросила Юля раньше, чем успела подумать. — Почему он живет с тобой?
Казалось бы, банальная фраза заставила Марата вздрогнуть.
На его мощной шее взбугрились вены. Он напрягся всем телом. Нахмурился.
И холодно уточнил, сверкая сталью в твердом непреклонном взгляде: