Табу

Я глубоко вдохнула и спросила:

– А что у тебя за зверь?

– Медведь. Только лысый, как я сам. И я прекрасно контролирую зверя. Ты можешь не бояться. Тем более, оборотень скорее сдохнет, чем хоть когтем тронет свою пару.

Что-то я уже слышала про эти пары и истинных, но только сейчас, когда Скала говорил об этом таким серьезным тоном, задумалась всерьез. Это что – я, что ли? Истинная пара?

Меня разобрал смех. Наверное, нервное.

– Давай, – сказала смело.

Но это все бравада. Просто чем дольше я об этом думала, тем страшнее. А вот обижать Скалу не хотелось. Я видела, как для него это важно.

Да и, честно говоря, мне все еще не очень верилось во все эти сказки.

– Мне надо снять одежду, – вдруг сказал мужчина.

– Это перебор, – я замотала головой.

Скала рвано, но как-то согласно вздохнул. Закрыл глаза, и фигура сначала начала раздуваться, одежда пошла по швам, а потом все будто смазалась и оп – передо мной то самой чудо-юдо – огромный лысый медведь.

Я не закричала только потому, что смотрел этот самый зверь так, словно сейчас сам готов расплакаться. Жалобно так. Или это я сама себе придумала, чтобы не завопить?

– М-м-м, – кивнула я.

Медведь посмотрел на меня, и я так и представила вопрос в голове Скалы: “Мычит, потому что с ума сошла?”

И я не отрицала даже. Сошла. Наверное, именно поэтому совсем потеряла страх и протянула руку, чтобы потрогать лысую шкуру.

Если опасный – не даст. Тогда с детьми нужно бежать подальше.

Но зверь подошел ближе и сам подставился под мою руку. Стал ластиться, словно кошка.

Я засмеялась:

– Знаешь, не удивлюсь, если на самом деле я сошла с ума.

Зверь посмотрел на меня с осуждением. Ничего себе!

Я засмеялась еще громче.

Медведь обеспокоенно переступил с лапы на лапу.

Я силой заставила себя немного успокоится. Посмотрела на одежду на полу, которая превратилась в лохмотья и протянула:

– Так вот почему тебе нужно было раздеться.

Этот факт добавил плюсов в человечность оборотней. И пусть мне до сих пор не совсем верилось в происходящее, я уже немного освоилась в этой новой действительности.

Оборотни – оборотнями, а вот пропавшая собака – это истерика и слезы детей.

– Пойдем искать мопса? – обратилась я к зверь, слабо надеясь на ответ.

Не заговорит же он, в самом деле? Или…

Медведь кивнул.

Ладно, хотя бы все понимает.

Зверь повел меня сначала через сад, потом через открытую калитку, выходящую в лес.

– Босс тут? – Я удивленно посмотрела на зверя.

Однако медведь совершенно по-разумному кивнул. Снова.Пока он у меня слабо ассоциировался со Скалой. Мозг отказывался соотносить эти два образа.

Я решила проверить сознание зверя на схожесть с человеческим. Все ли он понимает? Как будет реагировать на вопросы с подтекстом?

– А может быть такое, что Босса съели? – спросила осторожно.

На самом деле это был мой страх, который облачился в форму юмора. На что зверь резко развернулся и категорично мотнул головой. А потом показал мордой в направлении леса.

– Босс! – позвала я сначала тихо и вопросительно посмотрела на медведя.

Тот одобрил кивком головы.

– Босс! – громче позвала я.

И тут медведь напрягся, вышел вперед меня, словно загородил собой. А потом стал отталкивать попой в сторону калитки, словно загоняя обратно в сад.

И тут из кустов показалась мопсья морда. А потом рядом – кабанья. Дикая свинья выскочила первой из зелени, посмотрела на медведя, сделала поворот в сторону с крайне независимым видом и пошла быстрым шагом. А за ней – три кабаненка и мой мопс.

– Хрю! – издал Босс, покосившись на Скалу.

И скрылся с семейством кабанов в лесу.

– Вот это да. Я даже не знаю, как об этом рассказать мальчишкам.

Медведь захрюкал. Я даже обошла его со стороны, чтобы посмотреть, не подавился ли он там чем. Он дергался, издавая то ли рычание, то ли сопение, то ли все вместе. А потом обернулся в Скалу, который просто рыдал от смеха.

Я села на землю рядом, и мне почему-то не было смешно. В этот момент я поняла, что мир сошел с ума.

Скала приобнял меня рукой, а я старалась смотреть куда угодно, но только не на его голое тело. Он стирал слезы смеха с лица.

– Будем спасать собакена или пусть гуляет?

– Мальчики не поверят, если я расскажу, – я ошалело покачала головой.

Что со мной? Смеюсь, когда не надо. Когда надо – не смеюсь.

– Ничего. Мы потом выследим семейство и видео снимем. Поверят.

– А зимой? Как Босс зимой?

– Да вернется пес. Сейчас побродит, освоится, да еще тявкать на всех начнет.

– А у вас тут животные есть?

– Мы сами наполовину животные.

– Ну я про кошек, собак, хомячков…

– Рыбки у Леона есть. А так все звери предпочитают нас обходить стороной. Исключая кабанов-понтовщиков. Те вечно рядом ошиваются.

– А-а-а, – протянула я, будто все поняла про их мироустройство.

Чушь собачья. Ничего я не поняла.

Может, пес ушел, потому что почувствовал, что я его никогда не хотела? Обиделся, что про него забыли?

– Нин, – позвал Скала.

– А?

– Не принесешь мне одежду.

– Что?

– Если тебя не смущает, конечно, я так так пройдусь до дома.

– А, сейчас! – Я вскочила на ноги и побежала к дому.

И зачем я пробежалась взглядом по его телу? Теперь щеки горят ярче костра.

Когда мы вернулись к мальчишкам, новости про мопса сообщал Скала. Меня же язык не слушался.

Удивительно, но мужчина так весело смог рассказать о том, что мопс завел себе кабанью семью, что все смеялись, держась за животы. Все, кроме меня.

Похоже, накрыло.

– Давай мальчишки у нас поиграют, а ты дома отдохнешь? – Альбина взяла меня под локти.

Я кивнула, чувствуя отупение.

– С ними все будет хорошо, можешь не беспокоиться.

Хорошая мама во мне протестовала. Говорила, что надо забрать мальчишек с собой. Мама-флегматик же заметила, что так хоть дети будут заняты, а я смогу передохнуть.

Решил все Скала, когда наши взгляды снова встретились:

– Все будет хорошо, – прошептал он.

И я поверила.