Тафгай 3

– А что это за книжка? – Удивилась Лешкина мать. – И кому?

– Ему, - я кивнул на маленькую кроватку. – Как немного подрастёт, сразу читайте каждый день перед сном. Владимир Маяковский «Что такое хорошо и что такое плохо», издание коллекционное. Это чтоб вашего сына, когда ему стукнет пятнадцать годков, не потянуло лесную промышленность поднимать на Урале. Ну, с наступающим!

«Хороший же парень был Леха, - думал я, обойдя ещё четыре дома и пробираясь по сугробам восвояси к своей машине. – Один раз, когда нам исполнилось лет одиннадцать, девчонок из класса провожали. И тут кодла «городских», человек семь и все на год старше. Я тогда неудачно поскользнулся, так он один меня чудом отбил. Можно сказать жизнь спас. А я вот помочь ему не смог. Будет ли толк от книги? Чёрт его знает, возможно, у нас у каждого своя индивидуальная странная судьба».

– Мяу, - высказался Фокс, сидя у меня почти целиком за пазухой, и лишь одной мордочкой выглядывая на падающие большущие снежинки.

***

31 декабря все спортсмены, фигуристы, лыжники, хоккеисты, которые не успели сбежать с базы «Зелёный город» праздничный вечер решили устроить в столовой. Установили в ней живую ёлку, составили в ряд столы. Кто-то принёс магнитофон, кто-то шампанское, кто-то салаты, солёные огурчики, грибки и прочую закуску. Меня девчонки-фигуристки попросили нарядиться дедом Морозом. Благо опыт вручения подарков уже был, как и сам костюм. Однако я для вида пять минут помялся и от нечего делать согласился.

Так-то вратарь Витя Коноваленко звал на новый год к себе и ещё капитан «Торпедо» Лёша Мишин приглашал. Но я сказал, что ближе к вечеру должен прилететь «Малыш», а бросить его одного на базе я не могу. Кстати, кроме меня в «Зелёном городе» решил гулять Саша Скворцов, Володя Ковин, Витя Доброхотов и Вова Минеев. Скворцов приоделся в Швеции, все деньги ухнул на заграничный вельветовый костюм. И Миней по этому поводу больше всех ныл, что в Москве такую красоту не продают. А Скворец резонно заметил, что ты Минеев, везунчик, на Олимпиаду поедешь, а я в Горьком останусь, поэтому не завидуй.

В мою комнату, где я наводил последний лоск, чистил шубу деда Мороза от кошачьей шерсти Фокса, вдруг в районе девяти часов вечера кто-то постучал.

– Что ещё?! Сказано, буду через десять минут! – Психанул я, так как фигуристки забегали ко мне каждые две минуты, с одним единственным вопросом «когда я уже приду?», как будто в новый год нельзя выпить без сказочного дедушки с посохом и бородой.

– Иван, это я, Волков, - робко заглянул ко мне надоедливый шаман. – Захотелось в новый год посидеть с таким же путешественником во времени. Я и закусочку принёс.

– Заходи, куда ж тебя девать? – Тяжело вздохнул я. – Сейчас шубу с бородой надену, и пойдём в столовую. Или ты опять поговорить?

– Вот, письмо написал на имя председателя КГБ Юрия Андропова. – Шаман Волков осторожно шагнул в комнату и протянул мне конверт, кстати, продукты действительно были при нём.

– Держи липучку, пока я читаю, очищай шубу, на которой Фокс зараза такая сегодня поспал. – Я протянул Волкову кусок строительной липучки и развернул письмо.

В своём послании к товарищу из КГБ шаман приводил даты распада союза, какие республики первыми отколются, какие вторыми. Всё это он узнал из моих рассказов. И требовал наивный Михаил Ефремович предотвратить ошибочный вод войск в Афганистан 1979 года, из-за которого посыплется вся экономика страны. Предлагал помочь предотвратить сращивание теневого криминального бизнеса и органов правопорядка. Предупреждал Волков и об аварии на Чернобыльской АЭС 1986 года.

– Как? – Посмотрел на меня наивными большими глазами шаман.

– Десять лет без права переписки с отбыванием в местах максимально приближенных к Северному Ледовитому океану. – Подытожил я. – Был когда-нибудь на берегу моря Лаптевых? Будешь.

– Ну, нельзя же просто сидеть, сложа руки! – Взвыл Михаил Ефремович Волков.

– Я же тебе уже говорил, что встречался с Юрием Андроповым, целых три минуты. – Я протянул письмо добровольному самоубийце и продолжил. – Я ему объясняю про то, что хоккей может приносить большие деньги экономике страны, а он мне - так вы перейдёте в моё «Динамо»? Я ему рассказываю, что в чемпионате для коммерческого успеха должны играть примерно равные по силе соперники. А он – вот и прекрасно, так значит, вы согласны на переход? Пойми Волков у тебя учёт в чём ведётся? В оболваненных тобой гражданах? Так?

– В исцелённых, - пробубнил глядя исподлобья шаман.

– Допустим, - согласился я. – У меня в заброшенных шайбах, а у председателя КГБ в посадках. Чем больше посадит – тем лучше его работа. Это тупиковый путь. Сегодня ты сажаешь тех, кто настоящий враг. А завтра будешь хватать любого инакомыслящего. То есть разгонишь всех думающих людей, и обложишься вокруг себя одними ворами и жополизами. А это сто процентный крах всей стране. Ведь такое государство – это как автомобиль, у которого рулевой механизм не работает, и проехать он сможет не дальше первого поворота.

– Может Суслову написать? – Снова поникнув головой, спросил Волоков. – Он ведь скромно живёт. Почти как мы, рабочий класс.

– Запомни, самые нищие крестьяне были у Плюшкина из гоголевских «Мёртвых душ». Болезненная скупость хороша только в гробу в белых тапках. И закончили на сегодня! – Не выдержал я. – Пошли шаман Новый год праздновать, начало новой жизни.

***

Празднование начала новой жизни, которая так непредсказуема, начали ближе к одиннадцати часам вечера. Тосты, крики «ура», музыка и танцы. И я тоже дал жару, в красной шубе, в бороде из ваты, с чёрным котом на плече прыгал под ритмы зарубежных исполнителей модной эстрадной музыки. Что характерно - абсолютно трезвый. Потом начались медленные танцы, и здесь мне снова посидеть с грустным шаманом не дали. Особенно настойчива была Алёнка в платье по самое не балуй.

– А Борисика точно в сборную на Олимпиаду возьмут? – Тараторила она, прижавшись во время медляка к бороде из белой ваты.

– Лучшего бомбардира приза «Известий» взять обязаны.

– А он когда приедет?

– Должен был появиться до боя курантов на Спасской башне, но, наверное, сегодня не лётная погода. Завтра будет, - пожал я плечами.

– А ты знаешь, что Женька Соколова тоже в Саппоро едет? Выиграла чемпионат СССР, везучая, - шмыгнула носиком Алёнка. – А я в следующем году всё, ухожу из фигурного катания. На медицинский факультет поступать буду.

– Если кто-то теряет здоровье в большом споте, значит, кто-то должен этих спортсменов лечить, - улыбнулся я. – Вон смотри, твой приехал из Казахстана. – Я кивнул в сторону дверей, в которых весь в снегу с ног до головы появился Боря Александров, к которому тут же бросился уже разгорячённый и подвыпивший народ.

– Такси не довёз из-за дороги! – Весело выкрикнул Боря. – Триста метров полз по сугробам. Ещё в темноте свернул не в том месте. Ну, налейте чаю горячего изверги! Привет, Иван Мороз!

– Сейчас новогоднее обращение товарища Брежнева посмотрим, и обязательно нальём, - обнял я своего юного товарища. – Кстати, наши сегодня по телику петь будут «Все, что в жизни есть у меня». Жаль меня режиссёр «Огонька» из записи вырезал, но в историю я кажется, всё же попал, - добавил я последние слова про себя.

– Скорей люди! Брежнев поздравляет! Шаманское приготовьте!
– Крикнул кто-то сидящий уже у телевизора, и все, тут же позабыв про Борьку Александрова, кинулись слушать о собранном урожае и выплавленных тоннах чугуна. А ещё загадывать самое сокровенное новогоднее желание.