Тафгай 3

– Кто? Что? – Я тоже почесал свою больную голову. – Кремлёвские звёзды и если чисто теоретически углубиться в сомнительную теорию заговоров, то выше товарища Брежнева только мировые теневые финансовые элиты.

– А какое важнейшее событие в хоккейном мире впереди? – Задал второй решающий вопрос Боря.

– Впереди, одно из величайших событий в истории хоккея, Суперсерия с канадскими профессионалами. – Пробормотал я. – Ёкарный бабай. – Затем я посмотрел на часы. – Время уже. Потом будем соображать, что к чему, сегодня нужно думать только о победе.

В дверь внезапно кто-то постучал. А когда она отварилась, и в комнату заглянуло улыбающееся до ушей лицо Валеры Харламова:

– Такси вызывали?

– Наши люди в булочную на такси не ездят, - усмехнулся я. – Но мы не в булочную, поэтому поехали.

В машине «Москвич», которую «легенда №17» купил по совету друзей разговор зашёл об утреннем инциденте с Петровым и Михайловым. Оба сегодня намерено пришли с запашком, чем серьезно обидели Севу Боброва. Михалыч, конечно, ничего не сказал, но я не выдержал и посоветовал на лёд лучше не выходить.

– Чем угрожаешь? – Криво усмехнулся Вова Петров.

– А это смотря, какой частью тела ты сейчас на разминке в борт у меня впишешься. – Я хрустнул костяшками толстенных пальцев.

– Хочешь, чтоб тебя опять дисквалифицировали? – Уже не так уверенно пробубнил друг Петрова Борис Михайлов. – Проиграете еж без нас.

– А как же мы без вас, вас девять дней назад отодрали? – Я зло посмотрел на армейцев. – Свободны, если не хотите Новый год встретить в больнице. Идите, бегайте по магазинам, покупайте ёлки, подарки и салат «Оливье».

– Да пошёл ты, - угрюмо прошипел Петров, но на утреннюю тренировку по моему совету ни он, ни Михайлов благоразумно не вышли.

Уже подруливая на «Москвиче» ко дворцу спорта, где сегодня опять возились телевизионщики, чтобы организовать трансляцию матча на всю огромную страну, Харламов решился на разговор.

– Иван, надо ребят простить, игра же товарищеская, - кисло улыбнулся Валера, посмотрев с надеждой на меня и Борю Александрова.

– Хороший ты человек, Валера, друг отличный, хоккеист замечательный, - тяжело вздохнул я. – Беда не в том, что они выпили накануне. Михайлов и Петров показали, что для них наш главный тренер, Сева Бобров - никто. Тарасова-то они боятся, не посмели бы так поступить, а тут либерализм и демократия, что хочу, то и ворочу. А игра сегодня будет жесточайшая. Чехам такую премию предложили, что они драться будут как на олимпийских играх.

– Чего это вдруг? – Удивился Харламов.

– Кто-то хочет Михалыча «подсидеть» в сборной, нужен лишь повод. – Проговорился «Малыш» и получил отменя легкий подзатыльник.

– Есть такое подозрение. – Признался и я.

***

Журналист Эдик Беркутов после разгрома шведов 12 : 1 напрямую спросил главного редактора журнала, что делать, продолжать дальше «копать» под Всеволода Михайловича или нет? На что получил неоднозначный ответ, что «копать» ни под кого не надо, а нужно просто выявлять недостатки, исправив которые мы сделаем сборную ещё сильнее. В общем, главред накинув обычной «лапшички на уши», полностью подтвердил оправданность внезапного даже для самого себя вчерашнего поступка. Хотя возможно, Беркутов решился передать записку капитану главной команды страны, Ивану Тафгаеву, под воздействием алкоголя. Немало он тогда приняли с незнакомыми болельщиками с соседних мест. А возможно журналист просто интуитивно почувствовал, что нужно поступить именно так. Неприятная дрожь предстартового волнения охватила всё существо юного журналиста, когда хоккеисты сборных СССР и Чехословакии после небольшой раскатки встали на центральную точку вбрасывания.

– Извините, вы случайно не знаете, почему в составе нашей команды сегодня не играют Петров и Михайлов? – Спросил Беркутова интеллигентный дедушка, который сидел по правую руку.

– Как не играют? – Вздрогнул Эдик и, взяв программку матча из рук старичка, действительно фамилий двух очень мастеровитых армейских нападающих не обнаружил. – Странно, Харламов в старте, а их нет. Может микротравма?

Журналист вперился в бегающих по хоккейному ледяному полю спортсменов, пытаясь для себя определить сочетания сегодняшних звеньев. И первая наша пятёрка вышла в следующем составе: защитники Васильев и Гусев, нападающие: Александров, Тафгаев и Мальцев. Против них чехословацкий тренер Владимир Костка выпустил пятёрку Вацлава Недомански, который хоть и старался играть жестко, но от откровенных ударов исподтишка и прочих провокаций в этих московских матчах отказался. Первую смену для простой товарищеской игры обе команды провели слишком собрано и осторожно. «Дошла записочка, - выдохнул про себя Беркутов. – Биться сегодня буду не на шутку. Вот только почему нет Петрова и Михайлова? Странно».

Далее на льду появилась вторая пятёрка: защитники Фёдоров и Куликов, нападающие: Мишин, Федотов и Фролов. Все ребята из горьковского «Торпедо». И они после вбрасывания словно бульдоги вцепились в своих чехословацких оппонентов, в пятёрку Ивана Глинки, который выделялся высоким ростом и широкими плечами. У горьковских парней, к сожалению совсем не клеилась комбинационная игра, зато и чехи увязли в средней зоне, в плотной и немного странной защите.

Наконец, после безрезультатной, но напряжённой минуты на льду, главные тренеры Бобров и Костка выпустили последние свои силы. У нас выкатилась необычная тройка нападения Шалимов, Якушев и Харламов, плюс пара защитников: Паладьев и Ляпкин. «Союз «Спартака», ЦСКА и «Химика», - усмехнулся Беркутов. – Саша Якушев в центре – интересно. А неплохо пока получается, между прочим».

– Никогда Якушев не играл в центре, - заметил внимательный интеллигентный дедушка. – Но прижали этих братьев Холиков к воротам хорошо. Вот кого-кого, а младшего Иржи не люблю. Нехороший он человек, хотя и хоккеист приличный. Что-то волнительно как-то и игра какая-то странная. А мне молодой человек волноваться врачи не разрешают.

– Зачем же вы тогда на стадион пришли? – Удивился Эдик Беркутов. – Тут люди наоборот болеют, волнуются, здоровье теряют. Или вам терять уже нечего?

– Кто ж знал, что они так биться начнут, как в финале кубка, - тяжело вздохнул старенький сосед справа. – Шайбу давай! Шайбу! – Неожиданно гаркнул дедушка вместе со всеми трибунами.

Когда Якушев с Харламовым, разыграв красивую комбинацию, создали убойный момент, но вратарь чехословаков Владимир Дзурилла оказался на высоте, шайбу сначала отбил, а затем, прыгнув на неё всем телом, плотно накрыл. Народ на трибунах выдохнул, и даже кое-где местами не стесняясь, громко высказался по матери.

– А мы и без Петрова с Михайловым можем, - улыбнулся интеллигентный дедушка сосед. – Толково Всеволод Михайлович сборной управляет. Я на Бобра первый раз в 1948 году сходил, когда он пражскому ЛТЦ ещё шайбы забрасывал. И было это 23 года назад, эх, как быстро годы пролетели.

***

На Горьковском Автозаводе «ГАЗ» в профкоме, который располагался на втором этаже крупнейшего заводского Кузовного корпуса, тоже кипели страсти. Физорг Самсонов ещё днём, чтобы спокойно посмотреть матч, без извечных вопросов жены и дочери, а кто в какой форме бегает и зачем и предложений, а не пора ли забить на кухне гвоздь, взял телевизор из дома и принёс сюда. Однако чтобы поболеть за своих горьковских ребят в кабинет набилось столько народу, что Олег Палыч горько пожалел, что не остался сегодня на комфортном персональном диване. И теперь он сидел, зажатый со всех сторон рабочими цеха, инженерами из КБ и даже врачиха Ольга Борисовна, услышав громкие крики, тоже пристроилась около его телевизионного приёмника. В довершении всего ближе к середине первого периода к любимому папе, заглянула и дочь Светлана, которое на удивление посмотрела все игры «Известинского» турнира.

«Жены ещё не хватает, и будет совсем как дома, - грустно улыбнулся Самсонов. – Чего спрашивается, пёр сюда такую тяжесть?»

– Пасуй! Пасуй! – Заорали разношёрстные болельщики в кабинете профкома, когда новая третья пятёрка сборной снова разыграла красивую комбинацию, но Саша Якушев пожадничал, сам не забил и не отдал шайбу на пустой угол Харламову.

– Эх! Дубина! – Психанул Трофим Данилыч, фрезеровщик ремонтно-инструментального цеха, который тоже припёрся сюда со своим извечным другом Казимиром Петровичем.