Таиландский детектив

– Господа, - вздохнув, поднялся Семен Геннадьевич, - как не хотелось бы прерывать процедуру допроса, но должен напомнить, что нам пора отправляться в аэропорт.

– Об этом не может быть и речи, г-н Прасько. Допрос еще не закончен, - отчеканил Дракон, повернулся к Кате и как ни в чем не бывало, спросил: - Вы так ничего не вспомнили, или не хотите говорить?

– Вы вторгаетесь в личную жизнь Катерины Михайловны, - Семен Геннадьевич, почему то упорно называл ее Катерина, а не Екатерина.
– К тому же тот отрезок времени, к которому вы проявляете такой горячий интерес, к убийствам не имеет никакого отношения.

– Вы как всегда проницательны г-н Прасько, но свидетели, которые могли видеть г-жу Арухманову прошедшей ночью, смогут не только подтвердить ее алиби и снять с нее подозрения, но и возможно помочь нам уточнить время, когда подозреваемая покинула дом покойного Ку. Например, это может быть таксист, которого Ку вызвал для нее, чтобы отвезти ее в отель. Мы могли бы, например, узнать, возвращалась ли подозреваемая в отель одна, или с кем-то. Она может просто назвать то место, где провела время до двух часов ночи. Г-жа Усова и г-н Ивашов ждали вас в ту ночь в баре, как вы и договаривались с ними. Кстати г-н Ивашов показал, что не смог вам дозвониться. Просидев в баре до двенадцати ночи, они поднялись в номер к г-же Усовой.

– Но речь может идти о незапланированном свидании... Тогда можно понять нежелание Катерины Михайловны втягивать своего друга во всю эту неприятную историю. В конце концов, это слишком деликатная тема.

– Мы не можем ограничиться голословными показаниями. Вы, как никто другой должны понимать это, г-н Прасько. Все таки вашу подопечную обвиняют ни много ни мало, а в двух убийствах. Со своей стороны могу заверить г-жу Арухманову, что конфиденциальность нашей беседы будет сохранена.

И Дракон выжидающе посмотрел на нее. Катя молчала.

– Итак?

И поскольку Катя продолжала молчать, с наигранным сожалением заявил:

– Что ж, г-жа Арухманова, за отказ помочь следствию, мы вынуждены заключить вас под арест.

– Я имею право обговорить с вами сумму залога?
– быстро спросил Семен Геннадьевич.

– Она не может быть выпущен под залог. Речь идет о хранении наркотиков и двойном убийстве, - отрезал Дракон.

– Разве ее вина уже доказана?
– не отступал Семен Геннадьевич.

– Ваша подопечная не пожелала предоставить нам никакого алиби на момент убийств Ку и офицера полиции, она не имеет свидетелей, которые могли бы показать, что в то время она находилась в другом месте.

Катя поднялась, опираясь на стол. На нее жалко было смотреть.

– Позвольте мне провести выставку, - тихо попросила она.
– Я не сбегу... мне некуда бежать...

– Это невозможно, - Дракон поднялся, одергивая френч.
– С этой минуты вы беретесь под арест.

Шестерка вышел за дверь и вернулся с полицейским до того сопровождавшего Катю из отеля сюда. Теперь он же будет конвоировать ее отсюда в тюрьму.

– Г-н Прачат, подозреваемая плохо помнит минувшую ночь, так как совсем не переносит коньяк, - произнес вдруг Вонг, и присутствующие собравшиеся было покинуть кабинет, замерли на месте. Все посмотрели на него.

– Вы хотите дать показания, офицер?
– вкрадчиво спросил у него Прачат, глядя на него немигающим взглядом и когда Вонг кивнул, снова занял свое место за столом, вытянув тощую шею и раздув ноздри в предвкушении более крупной и значительной добычи. Еще бы! Представилась возможность если не уничтожить конкурента, то хотя бы потеснить его.

Кряхтя, Семен Геннадьевич уселся обратно, потянув за собой и Катю. Она машинально опустилась на свой стул.

– Марлезонский балет, - хмыкнул он.
– Начинаем по второму кругу?

Дракон открыл и закрыл папку.

– Следует ли понимать ваше молчание, г-жа Арухманова, как не желание произносить вслух имя офицера Вонга?

Катя кивнула, ошеломленная подобным поворотом. Вонг решил открыться? Что это значит? Как понять его замысел? Они ведь даже, ни о чем не договаривались, кроме одного - имя Вонга не будет произнесено, ни под каким видом. Ее мысли разбегались. Она от чего-то была уверена, что сейчас он действует спонтанно и перепугавшись не на шутку, не в силах была сосредоточиться от страха, что от одного неверного слова, сказанного ею, пропадет не только сама, но потянет за собой другого человека.

– Зачем же так ревностно было оберегать имя офицера?
– почти по отечески попенял ей Дракон, вызвав в ней настоящую панику. Он словно кобра сделал стойку, и покачиваясь, сторожил каждое движение своей жертвы, чтобы одним молниеносным рывком, уничтожить ее, вонзив в нее свои ядовитые клыки.

– Если речь идет об угрозах, то, уверяю, мы сумеем защитить вас, - продолжал он увещевать Катю, пока не вмешался генерал.

– Я не понимаю вашего вопроса о применении насилии со стороны моего офицера?
– повернулся он к нему.
– Объяснитесь яснее.

– О, конечно. Если вы посмотрите на подозреваемую, то увидите, что ее губа распухла. Это говорит о том, что она недавно перенесла побои, а по уверениям г-жи Усовой и г-на Ивашова, накануне подозреваемая была в полном порядке.

Катя поежилась: все это время пока она здесь, их тоже допрашивали. Генерал кивнул, соглашаясь с доводами Дракона и, прямо спросил Катю:

– Он бил вас?

Катя покачала головой.

– Этот вопрос можно снять. Катерина Михайловна ответила отрицательно.

– Ее ответ ничего не прояснил, г-н Прасько - осадил прыть юрисконсульта Дракон.
– А ведь если г-жа Арухманова подвергалась насилию, то это все меняет.

Было слишком очевидно, что Дракон подбирается к Вонгу.

– У вас есть, что сказать на этот счет, - повернулся он к Вонгу.

– Губы женщин вспухают не только от удара, - холодно проговорил тот.

– О! Понимаю, - умело подыграл Дракон, недоверчиво глядя на него.
– Вы хотите сказать, что это последствия поцелуя?

– Да.

– Давно вы спите с подозреваемой?

– Вчера было наше первое свидание.

– Вчера? Насколько мне известно, вы знакомы с г-жой Арухмановой дольше.

– Я не привык торопиться.

– Свидание назначили вы?

– Да. Я позвонил ей на сотовый и предложил встретиться.

– Это так?
– повернулся к Кате Дракон.
– Вы подтверждаете слова офицера?

Катя кивнула.

– Когда он позвонил вам?

– Когда я была в кафе, в этом... "Утреннем лотосе", - врала она, заливаясь пунцовой краской.