Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
– Хорошо. Пусть принимают и меня в клуб самоубийц.
Елена смеется:
– Сначала мы хорошо поужинаем.
Василина проходит в гостиную, куда Елена приносит горячее блюдо. Веснин и Стас встают, видно, навеселе, и принимаются угощать женщин, что их не устраивает, и они меняются местами.
Веснин, улыбаясь:
– Василина! А где Вова?
– Увезли в театр.
Стас жене:
– Садись поешь. Налить вина?
Веснин Василине:
– Вам водки?
– С чего вам вздумалось унывать?
– Нет, нет, одна привлекательная женщина стоит всех мужчин на свете!
– Да, да... Я могла бы нажить себе состояние, а почти всего лишилась из-за мужа, которого обобрали до нитки; я бы могла возглавить одну из компаний, но из-за дочери лишилась хорошей должности и превратилась в бабушку, которой не позволяют заниматься воспитанием внука. Какая у меня жизнь? Прошу принять меня в клуб самоубийц.
– Нет такого клуба. Это Елена выдумала.
– Ну, тогда в клуб влюбленных самоубийц.
Елена:
– Хотела бы я знать, в кого влюблен Стас?
Веснин:
– В самом деле, мысль о самоубийстве возникает у влюбленных в жизнь. Не парадокс ли это?
Стас поднимает палец:
– Парадокс! Мейнстрим. Проще сказать, гламур.
– В самом деле, Василина, вы всегда производили впечатление влюбленной женщины... Было завидно, в кого вы влюблены, кто этот счастливчик.
Елена предлагает Стасу помочь ей унести пустую посуду; они уходят; затем Стас выходит на крышу.
– Правда?! Только я сама не всегда знала, в кого. Образы мужчин и женщин множились и сливались, как вдруг обретали осязаемые черты и телесность. Сегодня это Вова и, что греха таить, вы.
– Я?!
– Будто не знали.
– Но я думал, это просто ваша непосредственность, ваша манера обращения, ласковая и доверительная до нежности.
– Не со всеми я такая была и есть. Я всегда знаю, кто может в меня влюбиться или в кого я. Уже это меня радует, но разумнее не увлекаться. Это как цветет папоротник втайне. Но однажды все-таки распускается цветок.
Прямой любящий взгляд, который ничего не просит и не обещает, как свет звезды в душевной глубине женщины.
Веснин шепотом:
– Вы прекрасны!
– Вы все думаете о смерти?
– Я не думаю о смерти. Гадкого и отвратительного на свете и так сверх всякой меры. Мысль о смерти - это как стрела пронзает мозг, но я еще жив, испытание продолжается.
Стас на крыше, покрытой снегом. Пройдя к краю, стоит, как у пропасти.
Стас:
– Зарыться в снег и заснуть. И не проснуться. Бомж в сугробе. Какая идея! Нет. Идеология - это примитивно. Но без идеологии выходит еще примитивнее. Как у дикарей. Где же выход? Выхода нет. Если у Димы не хватает дыхания, то я давно не дышу, нельзя дышать смрадом свалки. Лучше броситься в снег, пока он пушист и чист. (Бросается вниз головой.)
Елена на крыше: Стаса нет. Она возвращается вниз.
Елена,
пожимая плечами:– Где он? Он был на крыше. Но там его нет.
Веснин выбегает на улицу; Василина с Еленой обходят квартиру. Входят Татьяна Дмитриевна и Семен Иванович, празднично настроенные. Елена и Василина выбегают к ним навстречу.
Елена:
– А Диму вы не видели?
Татьяна Дмитриевна:
– Нет. А где мы должны были его видеть? В театре?
Семен Иванович радостно:
– Василина! Приветствую! Очень рад. А что, Дима с Вовой вышли на прогулку?
Татьяна Дмитриевна с тревогой:
– Да, что произошло?
Василина:
– Сейчас... Как вам понравилась постановка? Ведь нынче классику ставят так, что Чехова не узнаешь.
Семен Иванович смеется:
– А мы знали, куда идем. Так хорошо, словно на несколько часов вернулись в старое доброе время.
Веснин приводит Стаса, который счастлив до слез.
Веснин:
– Стас угодил в сугроб.
Стас с воодушевлением:
– Здорово! Какой кайф - умереть и воскреснуть!
18
Интерьер квартиры Весниных, с крышей, ухоженной, как японский садик, с цветущей вишней. Меж верхушек деревьев виды Москвы по ходу действия сменяются то сельской местностью, с деревней за озером, то моря и гор Кавказа, то полетом самолета над бескрайними лесами и полями.
На крыше Стас что-то мастерит; Веснин словно уносится в дали, где время от времени проступает Хор девушек, среди которых Сана. Это ансамбль «Альгамбра» на гастролях.
Стас:
– Разве ты не видишь, писатель...
Веснин:
– Я не писатель; писатели вымерли, как и живописцы.
– А кто же ты?
– Поэт.
– А поэты не вымерли?
– Не дождетесь.
– Поэт! Разве ты не видишь, Василина чего-то ожидает от тебя, ведет себя как влюбленная девушка?
– Это поэзия, поэтому я еще жив.
– Это любовь, писатель!
– Любовь и есть поэзия, песнь бытия.
– А Сана?
– В дикарке еще была поэзия. Теперь она модель и актриса. Это игра по определенным правилам, каковые относительно легко освоить, имея на то данные. Настоящая актриса и в жизни, и на сцене - поэзия.
В квартиру входят Василина и Елена с покупками. Мелодия мобильника, это у Василины.
– Да, Игорь Сергеевич, я почти не бываю дома. Сана на гастролях, внук у дедушки с бабушкой в деревне, куда мы уезжаем в ночь. Хорошо, приезжайте. Мы как раз садимся ужинать.
Елена:
– Игорь Сергеевич? Тот?
– Он самый. Сдается мне, он преодолел искушение жениться на молодой и хочет помириться со мной.
– Только помириться?
– Для меня и этого не мало. У меня снова будет работа. Но у него еще что-то на уме.