Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
– А почему новелла называется «Жемчужная раковина»?
Да, в самом деле, все заинтересовались и уселись. Олег переглянулся с Вадимом и признался со смешком:
– Да, я забыл обыграть... Лиза приехала откуда-то с юга, своих возлюбленных, разумеется, лучших, она одаривала жемчужной раковиной.
Послышались голоса:
– Странная фантазия.
– Очень милая.
– Нескромная!
– Очевидно, она имела в виду «Жемчужину» Врубеля.
– Вадим! Вот откуда у тебя чудесная перламутровая раковина! Я и не знала, - воскликнула Марина превесело,
Все рассмеялись.
– Наговаривай, наговаривай, - отмахнулся Вадим.
– А что если я скажу, что это твой подарок.
– Но я не училась в одно время с вами и не жила в общежитии на Мытнинской набережной.
– Такие подробности можно варьировать как угодно.
– Хочешь доказать всему свету, что твоя жена из шлюх? И как тебе с нею живется?
– Прекрасно живется! Потому что она не из шлюх. И Лиза Теплова, я думаю, не из шлюх.
– Ну, спасибо!
– А у меня вопрос, - подала голос Лариса Минина, оставаясь сидеть в кресле, но с телодвижениями, словно она, как русалка, расположилась на перламутровой раковине.
– У кого из вас, однокурсников, жемчужная раковина?
Сергей Дроздов и Виталий Ивик, переглянувшись между собою, с комическим недоумением промолчали.
– Вадим?
– вопросительно произнесла Анастасия.
– Сдается мне, - искренне расстроился Вадим, - мне кто-то подарил ее, только не Лиза. Не ты ли, Олег?
– К чему этот вопрос?
– Марина направилась к выходу.
– Прошу всех к столу. Небось, проголодались.
– Алексей?
– Полина рассмеялась.
– Нет, Лиза Теплова, то есть такие, как она, ведь они встречаются в каждом классе и курсе, не в моем вкусе.
– Да Алеша вскоре женился, да на красавице, - сказал Олег.
– Нечего ему было заглядываться на Лизу.
– Хотим знать историю Алеши!
– вскричали Катя и Вера.
– Вадим?
– снова подала голос Анастасия.
– История Алеши непременно прозвучит!
– обещал Вадим, уходя в сторону веранды, то есть по лесенке на второй этаж.
– Прошу к столу!
Стали подниматься по лесенке, то и дело останавливаясь.
– Лариса! Что ты так выставляешься?
– вполголоса проговорила Наталья Васильева.
– А что такое!
– с веселыми телодвижениями поднимаясь, изумилась Лариса Минина.
– Можно подумать, речь о тебе, и ты несказанно рада.
– Как же! Как же! Когда говорят о любви и о женщинах, меня всегда это волнует и трогает, словно речь обо мне.
– Да, правда, как мы себя должны вести?
– оглянулась Полина.
– Что за вопрос?
– сказала Вера.
– Как дамы и молодые люди в «Декамероне»? Они рассказывают всякие истории, нередко непристойные, а сами благочинны и рассудительны.
– Как сказать... Просто ни они о себе, ни автор о них ничего такого не рассказывают, мы ничего о них не знаем. Но что-то между ними наверняка было, - рассудила Катя
– Несомненно. Уж если монахини распоясывались, такое время было, что говорить о дамах, свободных и праздных... Они только любовью и жили. А нам приходится
еще на работу ходить, - Наталья даже вздохнула.И тут все заговорили разом, поднимаясь выше по лесенке на веранду:
– Но мы-то кое-что знаем о себе.
– Значит, будем рассказывать и о себе, пусть и в третьем лице, правда?
– Нет, нет, у меня вопрос не о том. Как нам вести себя вне бесед и рассказов, когда уже здесь невольный флирт и кокетство, смех и веселые взгляды - сплошной соблазн... А дальше?
– Что дальше?
– А дальше, если случится с кем уединиться, можно ли, ну, вы понимаете?
– От слов перейти к делу? Неплохо бы... Но на что это будет похоже?
– Я вам скажу... На «Декамерон»...
– А ну вас! Какие-то правила нам следует соблюдать.
– Когда тема секс, какие правила? Думаю, нам надо отпуститься.
– До эротики - да! Но никакого порно. Это для козлов.
– А мы не козочки.
– Для успеха дела свобода рассказа и свобода поведения необходимы.
Никто не спешит к столу, женщины собрались у окон, говорят все разом, вероятно, чтобы унять волнение, все же обстановка нова и слишком интимна... Разносятся голоса, мелькают взоры, лица крупным планом:
– Неплохо, неплохо.
– Неплохо? По мне очень волнительно.
– Сегодня, когда в жизни секса хоть отбавляй, нам хочется нежности, внимания, любви.
– И большой настоящей любви, как в песне.
– А где ее взять, если мы сами излучаем лишь сексуальность через все изыски моды, а не нежность, внимание, любовь?
– Не знаю, не знаю... Может быть, я не очень различаю секс от любви, - от одних взглядов и разговоров, таких, как здесь, меня бросает в дрожь, и я готова влюбиться в первого встречного.
– Даже из однокурсников Вадима?
– Да, конечно.
Входят мужчины, и все усаживаются за стол - это под занавес...
«Я вас любил...»
После ужина все вышли на вечернюю прогулку, кроме Марины и Полины, которой хотелось переговорить с нею, и она вызвалась помочь с посудой. И тут появился Вадим. Марина заметила, как он поглядывает на Полину, обретшую шарм, словно из Золушки превратилась в принцессу. Вадим, против обыкновения, вызвался ей помочь, не потому ли, что Полина не ушла со всеми?
– Полина похорошела?
– спросила Марина у Вадима, когда они задержались на кухне.
– Не то слово. Кем она работает?
– Надо же. Ты никогда не обращал на нее внимания.
– Ничего особенного в ней не было. Да, некрасивая была... А теперь - не узнать.
– Хочешь приударить?
– Неплохо бы, черт возьми!
Слово за слово разыгрывается сценка ревности, с уходом в спальню, куда никого не допускают, и они, рассмеявшись, по-быстрому предаются любви, посколько оба раззадорены атмосферой...
– Владея компьютером, уже потеряв работу, когда все теряли работу, Полина нежданно-негаданно стала секретарем-референтом в крупной компании.