Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

– Конечно! Это же сила, свобода, наконец, моя юность!

– «Бери от жизни все!»

– Что?

– Реклама на телеэкране в различных вариациях.

– Эти знают, кому обращаются. Я такая же, как все. Я дикарка!

– В сияющих светом джунглях столицы? Вы правы, ныне все мы таковы. Как-то внезапно одичали и возмечтали о цивилизации, о вере в сверхъестественное и тому подобное.

Сана смеется:

– И вот, представьте, однажды в ресторане, где я была с папой, - приезжая в Москву, он любил гульнуть, и ему было приятно, если я составляла ему компанию, и совесть его чиста перед мамой, - я приглянулась одному мужчине, и я не скрыла своего интереса к нему, смеясь, конечно, он пригласил меня на танец, так мы познакомились... Это был, что называется Казанова по натуре, одаривал меня драгоценностями, заметив, что от радости я излучаю флюиды любви, возбуждающие его до страсти, увы, уже угасающей в нем... Я думала, он богат, как Крез...

По другой улице подъезжает машина; из нее выходит Серый, явно выискивая кого-то, Хор девушек подает знаки, - Сана узнает его.

Сана, заторопившись:

– Короче, я влипла... Впуталась в криминальную историю... Хорошо, мама уехала. Мне нельзя возвращаться домой.

– Ну, что ж, поехали к нам.

– Нет. Боюсь, и ваших впутать в криминальную историю... За мной наверняка следят... Я слышала, у вас дом в деревне...

– Да, там вы спокойно можете отсидеться какое-то время.

– Едем!

– Прямо сейчас?

– Да. Отъезжаем спокойно... Боюсь, за нами будет погоня.

– Уйдем.

Сана, вспыхивая вся от радости:

– Правда?!

– Чему вы рады?

– Как же! Все, что мы видим в жизни, в новостях и фильмах, весь этот беспредел, происходит и со мной, знаете, захватывает, как игра, правила которой я откуда-то знаю.

Отъезжают, мелькают виды Москвы, все быстрее, как открываются дали лесов и полей.

9

Сельская местность под вечер. За озером вдали на высоком берегу деревня со старинной усадьбой из каменного строения и церковью. Там словно все сияет день, а на переднем плане, на берегу с кустами, где показываются Сана и Веснин, уже почти ночь. Проносятся за лесом то и дело электрички и товарняки, сотрясая далеко землю и заглушая птичьи голоса.

Веснин слегка обескураженно:

– Боюсь, мы опоздали на паром.

Сана смеется:

– Здесь ходит паром?

– Мост развалился. Пешком там еще можно пройти, а на машине не проедешь. Утром и вечером ходит паром.

– Куда мы попали?

– В прошлый век. Видите?

– Деревня. Какая красота! Идем.

– Оставить машину? На обратном пути мы ее не найдем.

– Здесь же лес. Нельзя спрятать?

– Подождем еще. Может быть, кто-то из местных подъедет. Они умеют подавать сигналы паромщику.

Слышен шум подъезжающей машины. Откуда не возьмись, Хор девушек является в сумерках леса; они в причудливых лохмотьях и в гриме под ведьм, но в телодвижениях грация, нарочито вызывающая.

ХОР ДЕВУШЕК

Над озером старинная усадьба

И церковь... День сияет, словно свадьба

Воды и неба в хлопьях белых туч,

И ввысь и вглубь несется солнца луч.

Лишь люди сеют зло в подлунном мире

И любят торжества в кровавом пире.

Здесь ведьмы мы -

Создания из тьмы,

Мы чувственны сверх всякой меры,

Глаза горят зловоньем серы...

Из машины в стороне выходит Серый, демонстративно неся ружье на руках.

СЕРЫЙ. Это что еще такое? Дамы сопровождения? На дело я выхожу один. Сгинь, нечисть, сгинь!

ЮНОНА. Еще перекрестись, антихрист.

СЕРЫЙ. Я православный.

КСЕНИЯ. Надо же. У нас объявились и православные киллеры, как писатели и режиссеры.

СЕРЫЙ. Это работа такая же, как всякая другая.

ВИКА. Дурная.

СЕРЫЙ. Праведных нет. Мы все грешны. Значит, это работа очистительная.

ЮНОНА. Мусорщик! То-то же беспорядка все больше и беспредела на Руси.

Все это похоже на видения в сумерках в лесу.

Сана заинтересованно:

– Здесь что-то происходит.

Веснин с недоумением:

– Туристы разыгрывают шабаш ведьм?

– Он здесь!

– Кто?

– Серый.

– Сатана?

ХОР ДЕВУШЕК

Меж алых губ сочится кровь...

Убийственна любовь.

Но в этом наше вдохновенье

И Сатане служенье.

Серый пугается видений и озирается.

Сана достает пистолет:

– Вы знаете, я запаслась оружием. Стрелять умеете?

Веснин с опаской:

– Нет. А вы?

– Умею. Стреляла в тире и неплохо. Но в живую мишень никогда.

– Это не живая мишень. Это киллер. Сколько человек он убил!

– Откуда вы знаете?

– Ведьмы его привечали. Он явился убить вас.

– Ведьмы? А я-то думала, это мои подруги потешаются надо мной от зависти и страха.

– Стреляйте!

Сана нажимает на курок:

– Как! Я выстрелила?

– И наповал!

– Ай! Ай!

Сана, проявив хладнокровие, с развязкой впадает как бы в безумие; убить человека оказывается для нее нелегко, она не в себе.

Серый, очнувшись от раны, поднимает пальбу, Веснин уводит Сану из-под пуль и, выхватив ее пистолет, выстреливает сам.

– Черт! Попал? Мимо!

Машина вспыхивает пламенем и взрывается; Серый, размахивая руками, словно уносится в небеса.

Сана с торжеством:

– Сгинул Сатана!

Веснин обрадованно:

– Паром! Паром!

– Паром? Нет, лодка Харона, перевозчика душ. Мы умерли, милый?

– Нет! Мы воскресли для новой жизни.

– Но вокруг ночь.

– Святая ночь любви под покровом вечности.

Луг с деревней по высокому берегу озера в ночи, в сиянии луны и звезд, с пением и пляской Хора девушек, с картиной безумной ночи, что лишь угадывается в стрекоте насекомых и птиц, в голосах и обрывках мелодий.