Таинственная незнакомка

«Вот и Бруно то же самое говорит».

«Что?»

«Что он хочет познакомиться с родителями своей невесты».

Мама тогда быстро опустилась на стул. К концу недели она стала уже матерью невесты.

Сама же невеста стояла перед ней и рассказывала: о Труде Тетцлафф, замечательной хозяйке усадьбы «Дойчес Хаус» в Гревенитце, о прелестной крестьянской мебели и мягких постелях. Хозяйка ни за что не соглашалась, чтобы они ночевали на сеновале. От сеновала и мягких постелей Хильда снова перешла к большим и малым проблемам агитации. Она рассказывала об ароматных пирожках со шпиком, о нищенских лачугах бедняков, о представителях типичного немецкого кулачества и замечательных ребятах из Коммунистического союза молодежи Германии, о красоте летнего пейзажа, о базарной площади и снова о Бруно, об опасных эпизодах политической работы и о большой любви, превратившей семнадцатилетнюю девушку в молодую женщину.

Эльза Гёбель смотрела на свою дочь, Она понимала, что Хильда не может всю жизнь принадлежать только одной ей. И она глубоко спрятала печаль в своем сердце, потому что вместе с дочерью радовалась ее счастью, радовалась тому, что допущена в мир ее переживаний, что их связывает обоюдное доверие и нет тайн друг от друга.

«Приводи своего Бруно, девочка. И помни: ты всегда можешь довериться своей матери».

Эльза Гёбель сидит на стуле в пустой квартире. Она не знает, хочет ли, чтобы дочь была сейчас с ней. Может, Хильда сегодня все расскажет сама? Хватит ли у нее мужества довериться матери? Да и существует ли еще между ними доверие?

Ни полицейские, ни гестаповцы не появились. Может, Отто ушел сам? Может, она напрасно обвиняет во всем свою девочку? Эльза Гёбель сидит одна. Страх и напряжение постепенно проходят. Эльза плачет. Она не знает свою дочь, она ничего о ней не знает…

КОЛЛЕГИ

Канцелярия министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа находится на Вильгельмштрассе. В распоряжение сотрудников министерства предоставлены прекрасно оборудованные помещения. По виду и качеству мебели можно судить об общественном положении хозяина. На втором этаже, в большом помещении, обставленном просто, но с изысканным вкусом, расположился министериальдиректор [1] доктор Рюдигер Детлеф фон Вейден. Это чиновник для особых поручений, он подчиняется непосредственно министру. Но всем, даже уборщицам в министерстве, известно, что всегда улыбающийся начальник отдела осуществляет связь министерства со службой безопасности. Его подлинные хозяева — рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и государственная тайная полиция.

1

Дипломатический ранг в фашистской Германии, — Прим. ред.

На ежедневной утренней летучке перед началом рабочего дня сегодня оживленнее, чем обычно.

Доктор фон Вейден испытующе оглядывает своих подчиненных:

— Я позволю себе еще раз напомнить, господа, что, если кто-либо желает сменить место службы, я не буду чинить препятствий. Выбирайте: испытание на поле боя или работа на оружейных заводах. Для энтузиастов могу предложить длительное пребывание в уютном концлагере. Пора положить конец распущенности! Уже четвертый раз за этот год я получаю сообщения о товарищеских вечеринках, которые проводятся в служебных помещениях. Учитывая наличие спиртного, а также присутствие некоторых секретарш и прочих услужливых дам, будет уместнее назвать эти вечеринки ночными оргиями. Господа, фюрер не щадит своих сил для дела укрепления великого рейха, немецкий народ ведет титаническую борьбу за свою судьбу и безопасность германского жизненного пространства, а в нашем учреждении есть лица, которые превращают по ночам министерство иностранных дел в бордель!

Начальник отдела делает небольшую паузу, оглядывает своих покорных слушателей и затем спокойно и деловито продолжает:

— Через три дня я должен знать имена тех, кто принимал в этом участие. И не только имена! Их образование, окружение, друзей, знакомых, родственников. Проявите бдительность, друзья мои, просветите их насквозь рентгеновскими лучами! И тогда мы будем знать наверняка, просто ли это легкомысленные типы или сознательно действующие враги. До тех пор, пока я занимаю это место, я не допущу саботажа! Сегодня понедельник. В четверг жду ваших подробных сообщений. Благодарю вас, господа, вы свободны. Господин Паульзен, останьтесь!

С небрежно-элегантным поклоном или по-военному щелкнув каблуками, референты, дипломатические и правительственные советники покидают помещение.

Советник посольства доктор Вильгельм Паульзен руководил в министерстве иностранных дел информационным бюро. На ночных сборищах могли присутствовать многие из его сотрудников.

— Кто? — спрашивает фон Вейден, доверенное лицо СД. — К вам стекаются новости со всего света. Кто черпает сведения из такого источника, тот информирован лучше, чем наш шеф! Я хочу знать, кто участвовал в этих развратных сборищах. Где ваше слабое место? У вас работают дамы, чьи мужья находятся на фронте? Или молодые одинокие бабенки, легко поддающиеся на всякие глупости?

Доктор Паульзен некоторое время размышляет. Он уже сам взял на заметку нескольких работающих под его началом женщин, которые могли бы пойти на небольшое приключение.

— У семи моих сотрудниц мужья на фронте. Но из них лишь три хорошенькие.

— Не полагайтесь только на свой вкус, Паульзен, проверьте всех!

— И еще есть несколько симпатичных одиноких.

— Вы кого-нибудь из них подозреваете?

— Малютка Беерманн всегда очень хорошо одета. Пожалуй, слишком хорошо для своей зарплаты.

— Кто еще?

— Госпожа Пфайфер меняет своих поклонников, как господин рейхсмаршал свое обмундирование.

— Проверить, всех до одного проверить, — требует начальник отдела, — По вашим словам, у вас там настоящий дом терпимости. Ну а порядочные сотрудницы есть?

— Фрейлейн Гёбель. Она отвергает все попытки ухаживания, не гонится ни за экстравагантностью, ни за удовольствиями. Всегда корректна и услужлива. За нее я готов положить руку в огонь.

— Закажите сначала асбестовые перчатки. Мы не можем позволить себе быть излишне доверчивыми, Паульзен. Я хочу, чтобы были проверены все без исключения, даже ваша корректная Гёбель, понятно?

Доктор Паульзен держится бодро и приветливо. Во всех комнатах информационного бюро уже шепчутся;

— Шеф вмешивается в наши дела. Наверное, ему просто завидно, что его не пригласили.

Хильда Гёбель работает в одной комнате со специалистом по Ближнему Востоку. К шефу ее приглашают одной из первых.

Доктор Паульзен оглядывает ее и думает; «Я все же нахожу ее простушкой, даже немного скучной, хотя она и неплохо выглядит. Фигура первоклассная. Но фрейлейн, конечно, не присутствовала на вечеринке, так что вряд ли поможет мне выявить действительных участников».

— Над чем вы сейчас работаете? — спрашивает он Хильду с дружеским интересом.

— Я анализирую сообщения газет нейтральных стран.

По ним можно сделать вывод, поддерживаются ли там определенные меры нашего правительства.

— Отлично, фольксгеноссин Гёбель, вы, можно сказать, видите на три аршина под землей в нейтральном мире. А у нас, в собственной канцелярии? Здесь вы тоже ничего не пропускаете мимо ушей?

— Я выполняю все служебные предписания, господин советник посольства.

Доктор Паульзен кивает и придвигается поближе к Хильде:

— Оставьте пока все, что касается служебных предписаний, нас никто не подслушивает. Я знаю вас как честную немку.

Хильда Гёбель делает большие глаза:

— И поэтому я больше не должна придерживаться предписаний?

Советник посольства с трудом подавляет раздражение. «Видимо, я все-таки переоценил ее», — думает он и пытается придать своему голосу еще больше задушевности:

— Гёбель, забудьте, что я ваш начальник. Смотрите на меня как на вашего коллегу, как на друга. Поверьте, со мной можно говорить обо всем и доверять мне.