Таинственный сапфир апостола Петра
Шрифт:
Агния выглянула в окно и увидела, как он перешел улицу, сел в зеленый «Фольксваген» и уехал. Рискуя быть замеченной, она высунулась из-за пальмы и увидела номер — 552-ОХО. Что-то зацепило ее, в мозгу возникла какая-то мысль, но Агния отогнала все постороннее и сосредоточилась на двери туалета.
Анатолий все не выходил.
Должно быть, пересчитывает свои денежки, подумала Агния с неприязнью.
Она подождала еще несколько минут, еще…
Наконец она почувствовала какое-то смутное беспокойство, вышла из своего закутка и направилась к двери туалета.
Туалет в этом
В общем помещении Анатолия не оказалось. Там вообще никого не было, и не увидела Агния и второго выхода, через который Анатолий мог бы уйти незамеченным.
Агния остановилась в растерянности, не понимая, куда он мог подеваться. Ей оставалось только одно — проверить все кабинки.
Что она и сделала.
Она не думала, что станет делать или говорить, если увидит Анатолия.
Осторожно дернула первую дверцу — за ней никого не оказалось, то же самое со второй кабинкой, с третьей…
Осталась одна кабинка, самая последняя.
Перед ней Агния остановилась. Отчего-то ей стало страшно, она не могла решиться открыть последнюю дверь…
Из-за этой двери не доносилось ни звука, ни шороха бумаги, ни журчания воды. Вообще в туалете стояла мертвая тишина. Хоть бы музыку какую включали, или вот еще придумали — в некоторых местах сказки читают…
«Там наверняка никого нет, как и в остальных кабинках! — подумала она. — Можно и не проверять… Можно уйти отсюда… Давно уже нужно уйти отсюда и забыть все это, как страшный сон… Все это меня совершенно не касается… Там наверняка никого нет…»
Но куда же тогда подевался Анатолий?
«Там никого нет, — повторила мысленно Агния, пытаясь успокоить себя. — Значит, нечего и бояться… Я только проверю эту последнюю кабинку и уйду…»
С этой мыслью она взялась за дверную ручку, заставила себя повернуть ее, потянула на себя дверцу…
И едва не закричала от ужаса.
Напротив нее сидел Анатолий. Глаза его были широко открыты, они смотрели прямо на Агнию с каким-то странным, удивленным и озадаченным выражением.
— Ты что? — проговорила Агния едва слышно. — Что с тобой?
Анатолий не шелохнулся.
Агния сглотнула, шагнула вперед, дотронулась до Анатолия, словно пытаясь убедиться, что он действительно существует, что он — не галлюцинация, не призрак…
При этом Агния не могла отвести взгляд от его глаз, которые все так же пристально смотрели на нее… нет, они смотрели сквозь нее, смотрели на что-то или на кого-то, кого несчастный охранник увидел в последнее мгновение перед смертью.
А в том, что Анатолий был мертв — можно было не сомневаться.
Об этом говорили и его пустые, широко открытые глаза, и совершенная неподвижность, но в первую очередь — рукоятка ножа, торчавшая из его груди.
И еще… Только теперь Агния почувствовала, что, когда дотронулась до Анатолия, рука ее прикоснулась к чему-то влажному.
Она взглянула на свою руку — и увидела, что пальцы перепачканы чем-то красным.
Не чем-то — кровью.
Агния попятилась, ее затошнило, так что пришлось метнуться к раковине. Однако
она поскользнулась на кафельном полу и, как полная дура, шлепнулась прямо в кабинке, отбив бок о косяк двери. Если бы кто-то вошел сейчас в туалет, он увидел бы очень подозрительную картину.Осознав эту мысль, Агния со стоном попыталась подняться. Когда падала, она задела Анатолия, тело дернулось и свалилось бы на пол, если бы кабинка не была такой тесной. И Агния увидела, что из-под ноги в итальянском ботинке торчит уголок какой-то бумажки. Сама не зная, зачем, Агния потянула за уголок, и в руке у нее оказался бумажный квадратик примерно три на три сантиметра, на котором было что-то нарисовано. И тут тело Анатолия с грохотом свалилось на пол.
Агнию сразу же выдуло из кабинки. Усилием воли она заставила себя остановиться у раковины.
Несколько секунд ее сотрясали судорожные спазмы, потом она все же взяла себя в руки, выпила несколько глотков воды из-под крана. Вода показалась ей горькой, как желчь.
В следующую секунду к ней вернулась способность более-менее связно рассуждать, и она поняла, что нужно скорее, как можно скорее бежать отсюда, пока кто-нибудь не застал ее рядом с трупом Анатолия.
Рядом с трупом, да еще с окровавленными руками…
Вспомнив про кровь на руке, она принялась судорожно отмывать ее с мылом, потом взглянула на свое отражение в зеркале — и едва себя узнала: расширенные от ужаса глаза, растрепанные волосы, красные пятна на щеках…
Кое-как умывшись, Агния огляделась.
Взгляд ее снова наткнулся на широко открытые глаза Анатолия — и она наконец сообразила закрыть дверцу кабинки и бросилась к выходу. На туфли и на одежду, к счастью, кровь не попала, так что есть надежда выйти из кафе незамеченной.
И тут прямо в дверях она столкнулась с женщиной лет сорока, которая шла ей навстречу. Едва разминувшись с этой женщиной, Агния выскочила из туалета, услышав, как та пробормотала:
— Развелось наркоманов, житья от них нет!
Завершения этой гневной тирады Агния не слышала — она уже была на улице, спешила к своей машине. Никто ее не удерживал — официантка очень кстати куда-то подевалась.
Агния села за руль — но поняла, что ехать в таком состоянии нельзя: у нее тряслись руки, голова кружилась, перед глазами мелькали цветные пятна. И еще… еще перед ее глазами стояло мертвое лицо Анатолия.
Они не слишком хорошо ладили, не слишком хорошо относились друг к другу — но и злейшему врагу Агния не пожелала бы такой ужасной смерти…
Все же это очень странно: смерть Борового она восприняла гораздо спокойнее. А этого мерзавца Толика, который, в общем-то, получил по заслугам, она не то чтобы жалела, просто пришла в ужас от его убийства. Очевидно, нервы совсем расшатались, силы ее на исходе.
Она снова попыталась дышать, как учил дед, но поняла, что нет времени. Очень скоро Анатолия найдут, и тогда неплохо бы оказаться как можно дальше от этого треклятого кафе. Так, потихонечку трогаем с места, не спешим, никаких правил не нарушаем, едем домой. Закрыться на все замки, поесть чего-нибудь и спать. И по методу незабвенной Скарлетт О’Хара подумать обо всем завтра.