Таинственный сапфир апостола Петра

А через несколько месяцев Агния по звонку соседки вернулась домой и нашла деда на ковре, красном от крови.

И тогда, в те страшные дни, рядом все время была Анька. Потому что, как было и тогда, и сейчас, больше поддержать Агнию было некому. С матерью они давно уже стали чужими.

— Агния, ты жива там? — Анька громко стучала в дверь. — Утонула, что ли?

— Иду! — Агния выключила воду. — Сейчас выйду!

Стол был уставлен едой. Дымились четыре отбивные на большой тарелке, в мисках красовались свежий салат и тушеные баклажаны. Аппетит у Аньки с детства был отменный, из еды она главное предпочтение отдавала мясу.

Агния взглянула на отбивные и передернулась.

— Да знаю уж! — Анька выставила перед ней кусок творожной запеканки в пластиковом корытце. — Еще сыр есть! И салат из пекинской капусты!

За едой Агния подробно рассказывала подруге о своих неприятностях. Анька слушала молча, налегая на мясо. Когда все было съедено, она потянулась было за чайником.

— Кофе! — заныла Агния.

— Ну ладно, — смилостивилась Анька, — раз у тебя стресс, можно сделать исключение.

Сама она из всех напитков признавала только зеленый чай. И никаких сдобных булочек, только хлеб из муки грубого помола. Сахара немного можно.

— Вот так вот, — вздохнула Агния, — работы нет, денег нет, а если кредит не выплатить, то и машины не будет. Занять не у кого, да и отдавать нечем…

— У меня столько нет, — тут же отреагировала Анька.

— Да знаю я! — вяло отмахнулась Агния.

— Слушай, ну если совсем без работы, то можно в школу к нам рисование, черчение преподавать… — неуверенно заговорила Анька, — конечно, не бог весть что, но на первое время… Чем дома на стены пялиться… Правда, это только с сентября…

Агния вздохнула. Анька заторопилась — по летнему времени занятий в школе не было, но она вела какие-то группы для взрослых и еще подрабатывала тренером в фитнес-центре. Тренер из нее был не слишком хороший — клиентов несколько смущало выражение открытого презрения в ее глазах. Однако летом вакансия появлялась, и Аньке еще разрешали бесплатно заниматься на тренажерах.

Пока Анька завязывала кроссовки, Агния грустно разглядывала костюм. Вчера она бросила его на стул в гостиной. Так, вид, конечно, у вещи неказистый, обязательно нужно в чистку отдать. А вот, кстати, у нее же был с собой чемодан, куда он подевался? Кажется, остался в багажнике машины… После аварии она про него и не вспомнила. Жалко, если пропадет, там вещи дорогие, хорошие. У нее сейчас денег лишних нет, чтобы новое покупать.

Машинально она проверила карманы костюма — всегда так делала перед чисткой — и вытащила носовой платок и еще какую-то ерунду. Небольшой квадратик из плотной глянцевой бумаги, а на нем не рисунок, а фиолетовая печать. Сжатый кулак, а от него искры разлетаются во все стороны.

— Ага, дверь за мной запри! — крикнула Анька из прихожей.

— Что это у тебя? — Она выхватила у Агнии бумажку.

— Это я там нашла, возле Анатолия… — Агния боялась вслух сказать слово «труп» или «покойник».

— Думаешь, убийца выронил? — прищурилась Анька. — Чтобы тебе подсказать, где его искать…

— Да нет, просто случайно подняла… — Агния не сказала, что в туалете, где убили Анатолия, да и вообще в кафе было очень чисто, что крутилась там озабоченная смуглая женщина со шваброй. И народу в кафе днем было немного, так что вполне возможно, что действительно выронил эту штуку убийца.

— Ну да, когда нож доставал. — Анька будто читала ее мысли. — Проходка маленькая, завалялась в кармане…

— Это проходка? — удивилась Агния.

— Ну да, в ночной клуб «Боец», — Анька рассматривала квадратик, — их печать.

— Ты, что ли, по ночным клубам тусуешься? — откровенно удивилась Агния.

— Бывала раньше… — Анька помрачнела на глазах и заторопилась уходить.

После ухода подруги Агния почувствовала себя бодрой и готовой к поискам новой работы.

Первый, о ком она подумала, был Вахтанг, Вахтанг Отеридзе.

Они с Вахтангом были старые друзья, познакомились еще на студенческой скамье и с тех пор часто встречались на разных выставках и аукционах. Вахтанг сделал хорошую карьеру, работал в крупном музее, потом получил приличное наследство и открыл собственную антикварную галерею. Галерея занимала очаровательный особнячок в тихом переулке, в самом центре города, и носила несколько вычурное название «Кватроченто».

Вахтанг ценил Агнию как хорошего специалиста и часто приглашал к себе в галерею.

«Что ты делаешь у этого Борового? — говорил он ей не раз. — Он же нувориш, дикий человек, ничего не понимает в антиквариате, ничего не понимает в искусстве. Как ты можешь работать с ним? Уходи от него, переходи ко мне, мы ведь с тобой — единомышленники, люди одного воспитания, мы с тобой таких дел наворочаем! У нас будет лучшая галерея в городе…»

Больше не раздумывая, Агния набрала номер Вахтанга.

— Буба, — назвала его тем именем, которым называли его только близкие друзья, — ты сейчас у себя в галерее?

— Ну да, — ответил он каким-то странным голосом.

— Я подъеду к тебе, нужно поговорить…

— Ну, подъезжай…

Голос у него действительно был очень странный — но Агния решила, что в кабинете у Вахтанга сидит какой-нибудь сложный посетитель, при котором он чувствует себя неловко.

Она очень тщательно подготовилась к встрече. Мало ли что они старые друзья — нужно быть во всеоружии. Собираясь, она снова вспомнила, что где-то затерялся ее чемодан. Куда они отправляют машины после аварии, на стоянку? Кажется, гаишник давал ей какой-то телефон… Нет, не найти, посеяла где-то… Видно, пропал чемодан… Жалко, там одежда дорогая, приличная, и туфли…

Через час Агния вошла в галерею, быстрым шагом прошла через просторный выставочный зал и без колебаний открыла дверь директорского кабинета.

Вахтанг сидел, вальяжно развалившись в золоченом кресле эпохи Людовика Пятнадцатого, за изящным инкрустированным столом и разговаривал с кем-то по навороченному телефону. Выглядел он как всегда потрясающе. Увидев Агнию, он жестом показал ей на свободное кресло и проговорил в трубку:

— Хорошо, я придержу для вас этот диван. Но только недолго, учтите, на него много желающих!

Отключив телефон, он положил его на стол и поднял глаза на Агнию. Взгляд его глаз ей не понравился, в нем было смущение, соединенное с недовольством — как будто Агния вынуждала его делать что-то крайне неприятное.

— Буба, — начала Агния, положив руки на стол, — ты меня не раз звал к себе работать.

— Ну… — протянул он неопределенно.

— Так вот, я, наконец, созрела и готова принять твое предложение. Не буду скрывать, — заторопилась она, — дело не только в том, что я созрела… Ты наверняка знаешь, что Боровой умер, а его жена — не тот человек, с которым я могла бы сработаться… совсем не тот человек… Ты всегда ценил меня как специалиста…