Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Таинственный воин
Шрифт:

Сегодня, он знал, ему придется очень трудно, но он заранее тщательно все обдумал. Нужно очень точно все рассчитать, чтобы прибыть на Праздник во время короткого перерыва между Избранием и Благословением. Но ради любви к жене он это сделает. Гален понимал, что рано или поздно исчерпает все оправдания и увертки, но ему казалось, что за последний год голоса стали тише. Он надеялся, что скоро они смолкнут совсем, спасибо за это Берките.

Гален наклонил голову к плечу. Сверху теперь доносился лишь далекий гул толпы на площади. Гуляние почти закончилось, на улице и в лавке царила тишина. Осторожно прислушавшись

еще раз, он беззвучно поднял каменный люк и выбрался в кузницу.

Все было спокойно и здесь, и снаружи. Там, где совсем недавно бурлила толпа, не осталось ни души.

Пока все шло, как он задумал.

Гален осторожно поднялся в свою прежнюю комнату, на ходу снимая старую рубашку. Он быстро переоделся в праздничную одежду, с улыбкой натянув розовый дублет и разгладив богато расшитую ткань.

— В этом наряде я ей понравлюсь! — сказал он вслух.

— В этом наряде ты выглядишь смешно! — отозвалась дверная ручка.

— Да что ты понимаешь в моде? — Гален был не прочь поговорить с предметами, когда оставался один. Ему казалось: это почти то же самое, что разговаривать с самим собой. — Ты же обычная дверная ручка!

— Мне их больше не удержать! — непонятно сказала дверная ручка. — Они идут, и мне их не удержать.

Снаружи раздался низкий голос труб и шум далекой толпы.

— Извини, мне некогда с тобой болтать, — сказал Гален, поворачивая ручку и открывая дверь.

Он тихо спустился по лестнице. По Пути требовалось пройти быстро — опаздывать было нельзя. Может, стоит пройти по Аллее Колючек? Но от одной мысли обо всех тамошних голосах его начинало мутить.

— Гален! Вернись! — сказали каменные фигуры в резной отливке. — Темноте в останься. Безопасности в будешь ты где там останься!

«Хватит с меня голосов в собственной мастерской», — сокрушенно подумал Гален.

Все изделия в кузнице, похоже, принялись разговаривать с ним одновременно:

— Беги, парень, беги! Судьба ждет... твой рок и твое искупление...

— Пропало! Пропало! Все пропало!

— Никогда не вернуться домой. Мир меняется, мир полон безумия...

Завязывая шнурки дублета, он напомнил себе, что во время Праздника голоса всегда начинали звучать чаще и громче. Гален обогнул лестницу. Так бывало всегда...

Внезапно он застыл в страхе и удивлении.

Перед ним стоял призрак.

Монах из его сна!

— Это ты! — выпалил Гален.

— Это ты! — почти в один голос с кузнецом вскрикнул монах.

Оба замерли. Несколько мгновений, показавшихся им бесконечными, оба не могли ни шевельнуться, ни вымолвить слова. Тощий инквизитор как будто удивился не меньше Галена, и выглядел монах точно так же, как во сне.

— Я... я тебя знаю! — наконец выговорил он.

Гален в ужасе попятился и врезался в скамью. Инструменты со звоном посыпались на пол. Тонкая каменная форма тоже упала и разбилась. Гален бросился к железной двери за наковальней, потом рванул на себя скрипящую дверь и выскочил на пустой задний двор.

— Подожди! — крикнул инквизитор. — Вернись!

Гален повернул налево и бросился по узкому переулку.

— Беги, Гален! — кричали сломанные вывески в переулке. — Он идет! Он идет!

— Стой! — кричал монах где-то сзади.

Каггеров ряд тянулся до самой гавани. Может, если Гален сумеет добраться дотуда, а потом побежит по берегу на восток, он сумеет скрыться —

там есть места, где его никто не найдет.

— Стой! — крикнул кто-то неподалеку. — Стой во имя Васски!

Стражи Пир! Им ведь положено быть на площади — раньше они никогда не ходили по улицам во время Избрания!

Гален огляделся, ища, где бы спрятаться.

Лавки вокруг были открыты, чтобы монахи могли их осмотреть, и он нырнул в картографическую лавку Дава Джекина. Но как Гален ни метался среди стоек с рыбацкими и навигационными картами, другого выхода так и не нашел.

Пока он пробирался между картами, те пели, стараясь привлечь его внимание, их голоса сплетались в причудливый хор:

— Далекие земли... Странные, жуткие порты... Дороги, которыми мы идем, не всегда приводят нас к цели...

— Нет! Пожалуйста, остановись!

Опять инквизитор! Он ворвался вслед за Галеном в лавку.

Гален отчаянно нырнул в очередной проход между стойками. Вот она наконец — задняя дверь в переулок! Только бы выскочить отсюда, потом пробежать еще через несколько магазинов, и он сумеет отделаться от монахов, пропустив Избрание.

— Сны о землях за горизонтом... еще неосознанная судьба...

— Пожалуйста! — крикнул монах. — Мне просто надо...

— Сюда, — сказала Галену дверь, — тебе сюда!

Гален распахнул ее.

За дверью его ждали стражи. Сильные руки схватили Галена и вытащили из лавки. Они вывели его на Путь и поволокли дальше, мимо его кузни.

— Ты опоздал, — без выражения сказал страж, — но на Избрание еще успеешь.

Оглянувшись, Гален увидел, что призрак из его кошмарных снов стоит перед его кузней.

5

ПРАЗДНИК

Руки стражей были грубыми и шершавыми — странно, что это так ясно запомнилось Галену. Весь его мир рушился, а он мог думать только о грубых руках, которые мяли тонкую ткань его розового дублета.

Неслышные для других голоса возвещали конец его планов. По всей улице резные столбы и колонны звали Галена, рыдали, предупреждали. От их голосов у него гудело в голове. Это повторялось каждый год, но он никогда еще не был так близко от площади во время Избрания. Все прошлые годы Гален всегда машинально прикидывал, сколько дней еще осталось до Избрания — сколько дней еще он может чувствовать себя в безопасности. И вот теперь стражи тащили, почти несли его все ближе к страшному месту.

Резные фигуры, украшавшие лавки, наперебой звали:

— Сразись с ними, Гален! Покажи, на что ты способен!

— Беги! Твоя жизнь и твое будущее... беги от них!

— ...Что я тебе говорю?..

Работа в кузне сделала Галена сильным, но своим конвоирам он и в подметки не годился. То были стражи Васски, которых все боялись и уважали. Даже если Галену удастся вырваться от них, его друзья и соседи помогут инквизиции охотиться на него — если он окажется среди Избранников.

Но окажется ли он среди них?

Уже почти на краю площади Гален уцепился за еще одну утешительную мысль. Может, все не так уж и плохо. Он столько лет скрывался от ужаса своих кошмаров — а вдруг этот ужас окажется не таким уж страшным при свете дня? Может, каждый год его заставлял прятаться всего лишь неразумный детский страх? Может, теперь ему удастся справиться с сомнениями, которые внушала ему болезнь?

Поделиться с друзьями: