Так близко

– Витте, она не просто муза, она настоящий ангел-инвестор. Эту способность можно называть разными словами, но у нее уникальный талант смотреть на людей и находить среди них тех, кого можно превратить в титанов. Мой эгоизм желал, чтобы я был единственным, но были и другие. Она просто хороша в этом деле.

Он замолкает, но ощущение, словно весь дом попал в турбулентность, возрастает. Башня скрипит, и кажется, что она пытается бороться не с внешними силами, а с теми, кто находится внутри.

– Вы сомневаетесь в ее любви? – тихонько уточняю я.

– Любви? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне и пожимая плечами. – Мы говорим о справедливости, Витте, а не о любви.

– Я не понимаю, как вы чего-то добьетесь, если даже не желаете поговорить с ней.

– У нее нет ни объяснений, ни ответов! – резко отвечает Кейн. – Я не знаю, как с ней разговаривать, даже не знаю, как подойти к ней. Она не похожа на саму себя, не похожа на ту девушку, на которой я женился!

– И вы уже не тот юноша, за которого она вышла замуж, – парирую я. – Вам придется заново узнавать друг друга, и, возможно, вы снова друг друга полюбите. Между вами возникнет доверие, а потом вы получите ответы на свои вопросы.

Он смотрит на меня в изумлении.

– Думаешь, ей нужен только я, а не компания и деньги?

Вопрос удивляет меня. Кажется, в его страданиях нет никакой логики.

– Я же говорю, что у нее были весьма обширные сведения о «Бахаран-фарма», а это странно. Она знала почти все. Знала то, что не знал даже я сам. Например, она знала, что моя мать владеет химическими патентами и правами на товарные знаки. Поверь мне, Витте, она заранее присмотрела эту компанию.

– Зачем ей понадобилась фармацевтическая компания с негативной историей?

– Сейчас это волнует меня меньше всего. Кстати, наша свадьба стала для меня полной неожиданностью. Я просто пришел домой, а там меня уже ждали свидетели, нотариус и смокинг. Она спрятала документы на компанию среди бумаг о заключении брака, поэтому я случайно подписал все и сразу. А потом она вдруг попала в шторм. Подумай обо всем этом, Витте. Я вот уже шесть лет об этом думаю.

– Я…

– Вот именно, – продолжает он с каменным выражением лица. – Она задолжала мне ответы, но я не стану их выпытывать и давить на нее. Она очень хорошо меня знает. Она знает, что не должна была, знает, где я нахожусь. Мне остается только ждать.

В их любви переплетено слишком много страха и боли. Вряд ли они осознают это, но инстинктивно они уже чувствуют опасность.

Как это все могло повлиять на Лили? Или влияет прямо сейчас?

– Я был готов прикончить ее за то, что она вызвала у меня такую зависимость, – шепчет Кейн, глядя на свой стакан, словно может что-то найти на дне.

Такие слова немного пугают меня.

Это все из-за жадности этого прожорливого монстра? Или ее неземная красота питает ревность и безумное желание обладать ею? Возможно, все и сразу. Может, деньги служили всего лишь утешением за то, что он не смог получить от нее.

Меня терзают сомнения.

Мистер Блэк допивает виски и смотрит в сторону столика. Я молча протягиваю руку за стаканом. Кейн передает мне его, а я облегченно вздыхаю – он не стал просить добавки. Он и так слишком неразумен, а его жена слишком уязвима.

– Вам нужно поесть, – говорю я.

Повернувшись ко мне спиной, работодатель снова смотрит в окно.

– Приятного вечера, Витте. Мне сегодня больше не нужна помощь.

Когда я выхожу из комнаты, часы оповещают о входящем сообщении.

Я иду на кухню, попутно доставая мобильный телефон.

«Личность установлена, следы ведут в Мидтаун-вест. Продолжаем расследование».

Я подумываю о том, чтобы вернуться в кабинет моего работодателя и поделиться новостью.

Удалось узнать, что по адресу, указанному в поддельном удостоверении миссис Блэк, расположен винный магазинчик. Несколько дней было потрачено на просмотр видео с камер видеонаблюдения с функцией распознавания лиц, которые расположены по периметру головного офиса «Бахаран-фарма», и мы нашли кое-что интересное. Оказывается, Лили Блэк регулярно ходила мимо этого здания, и как только об этом стало известно, появилась возможность проследить примерные маршруты ее передвижений.

Опросы на местности привели к тому, что кто-то узнал ее по фотографии. В конце концов, мы сможем узнать адрес дома, где она жила все это время, а потом продолжим копать дальше. Расследование идет медленно, поскольку нам нужно соблюдать осторожность. Нам предстоит набраться терпения, ибо раскрытие чужих тайн требует, чтобы сам процесс поиска ответов тоже оставался тайной.

Интересно, успокоится ли мистер Блэк, когда узнает всю эту информацию? Я боюсь, что его успокоят только ответы самой Лили.

Сложно не только понять причины ее возвращения, но и причины, по которым она решила пропасть. Я до сих пор не могу объяснить страх на ее лице, когда она увидела своего мужа. Она даже бросилась бежать, словно ей грозила реальная опасность… Но зачем тогда ежедневно ходить мимо башни Кроссфайер? Это увеличивает шансы оказаться раскрытой.

В конце концов я убираю телефон и иду дальше. Завтра будет достаточно времени, чтобы обсудить эти новости с мистером Блэком. А сегодня ему следует отдохнуть.

21

Лили

Кто-то стучит в дверь спальни, которую я специально оставила призывно приоткрытой. Я догадываюсь, что это не ты.

За окном спальни на бетонный лес Манхэттена уже опустилось усыпанное звездами ночное одеяло. Я перестала считать дни после выписки из больницы, но мне кажется, что прошла уже целая вечность.

– Да, Витте? – отзываюсь я, выходя из похожего на пещеру гардероба.

Я потратила кучу денег на одежду и аксессуары, но даже со всеми вещами из прошлой жизни полки и стеллажи кажутся совершенно пустыми.

Витте ожидает в дверном проеме – само воплощение любезности. Он сумел передать тебе свой вкус, сформировав человека, который может спокойно войти в любое общество. Ты по-прежнему опасен, но теперь немного в другом плане.

– Завтра в десять часов вам нужно прогуляться к врачу. Мистер Блэк составит вам компанию.

– Если поход к врачу называть прогулкой, это звучит уже не так страшно. Удачно подобранные слова, Витте.

Он скромно улыбается.

– Благодарю вас.

Мне нужно поддерживать легкую светскую беседу, но я готова расплакаться. Удручает, что мы не можем обмениваться такой простой житейской информацией напрямую, словно ты не можешь вынести и секунды моего присутствия.