Так кто же развалил Союз?
Шрифт:
И снова призывы набраться терпения на этот небольшой срок:
– Мы просим вас, уважаемые граждане Башкирии, дать нам кредит доверия. Два года - на стабилизацию, третий год на повышение жизненного уровня.
Если бы Ельцин и его слушатели знали тогда, как в действительности взлетят цены в ходе реальных реформ, которые, впрочем, и начнутся со значительным опозданием, только в январе 1992 года…
Чудес не бывает, и в той ситуации ни одна реформа не могла бы обойтись без повышения цен. Значительного повышения. Правда, какого именно, – тут авторы различных проектов, и осуществленных и не осуществленных, до сих пор спорят и обвиняют друг друга: одни – в жестоком обращении с народом (дескать, цены могли бы взлететь и не так высоко), другие – в популизме и маниловщине.
Повсюду, как и другой бы на его месте, Ельцин желал понравиться, увеличить свою популярность.
В Кузбассе и на Дальнем Востоке он обещал создать свободные экономические зоны. Это тогда вообще была довольно распространенная идея, вроде бы обещавшая быстро устроить экономический рай в данном конкретном месте посреди всеобщей разрухи.
Поддержал решение Кемеровского облсовета об инвентаризации имущества обкома КПСС. Впрочем, довольно осторожно высказался по поводу того, какие отношения следует поддерживать с бывшей «руководящей и направляющей»: «С КПСС нужно сотрудничать, но не позволять ей властвовать и решать кадровые вопросы».
Какое уж тут сотрудничество, если вот-вот конфискуют партийное имущество…
Одобрил требования жителей Кузбасса, выдвинутые во время июльской политической забастовки, в том числе о «деполитизации органов МВД, КГБ, армии, суда, прокуратуры, народного образования, создании правительства народного доверия».
Тогда подобные требования тоже были у всех на устах.
На Курилах, встречаясь с жителями одного из «спорных» островов, Ельцин повторил свой план разрешения российско-японского «спора»: необходимо заключить договор с дальневосточным соседом, демилитаризовать «спорные» территории, создать здесь зону свободного предпринимательства…
В общем народ, с которым Ельцин встретился во время этой своей, первой в его новой роли, поездки, услышал от него то, что хотел услышать. По-другому, повторяя, наверное, и не может быть при таких поездках-презентациях, поездках-знакомствах.
22 августа Декларацию о государственном суверенитете приняла Туркмения, 24 августа - Таджикистан.
Некоторые уже не различали слова «суверенитет» и «независимость»: 24 августа Верховный Совет Армении принял Декларацию о независимости республики. Правда, после выяснилось, что все-таки имелся в виду пока что лишь суверенитет.
(Кстати, и день провозглашения государственного СУВЕРЕНИТЕТА России 12 июня одно время почему-то назывался Днем НЕЗАВИСИМОСТИ России, вызывая недоуменные вопросы: независимости – от кого?)
С августа, как уже говорилось, суверенитет начали провозглашать уже и автономии, – российские, грузинские, молдавские. 9 августа «суверенной» стала Карелия, 31-го - Татарстан (видимо, «поощренный» выступлениями Ельцина), чуть позже, в сентябре, - Удмуртия и Якутия. Ряд других автономий объявил о суверенитете в октябре…
Реально «автономные» суверенитеты так и не были реализованы. Но процесс, несомненно, подстёгнутый неосторожными речами Ельцина, привел к довольно тревожной ситуации внутри России.
Между тем, в июле 1990 года начались консультации по новому Союзному договору. Первый его вариант был опубликован 24-го числа. Следуя поветриям времени и эволюционирующему настроению Горбачева, авторы предусмотрели в нем расширение суверенитета союзных и автономных республик, однако никаких существенных изменений в структуре Союза не предполагалось.
Как уже говорилось, главным для Горбачева было, - не допустить распада страны. Но в какой именно форме ее сохранить, он, по-видимому, и сам не знал. Анатолий Черняев, 21 августа:
«Шахназарову он… поручил подготовить интервью по проблемам Союзного договора. Когда тот прислал проект, Горбачев забраковал и долго ругался. А ругался, потому что Шах реалистически изобразил, что неизбежно произойдет. А М. С. этого не хочет и опять опаздывает. Сначала он ратует за восстановление ленинского понимания федеративности, потом - за обновленный федерализм, потом - за реальную федерацию, потом - за конфедерацию, потом -
за союз суверенных республик. Наконец - за союз государств, и это - когда некоторые республики уже заявили о выходе из СССР. Шахназаров переделал и прислал взамен слезливую бодягу, увещевание - не уходите, мол, вам будет плохо, а в новом Союзе будет хорошо!Но Горбачев уже передумал… насчет интервью. Решил поехать на маневры в Одесский военный округ…»
Так что же должно было произойти, по мнению Шахназарова и по поводу чего Горбачев долго ругался? Догадаться нетрудно: следуя эволюции взглядов самого Горбачева и несколько экстраполируя, логически продлевая их дальше, его помощник, видимо, написал, что СССР в конце концов превратится в Союз Суверенных Государств, то есть именно в союз, в подлинном смысле этого слова. Однако в ту пору Горбачев еще не был готов, чтобы окончательно принять эту идею. Да, собственно, он никогда ее и не примет. При всей сумятице сменяющих друг друга представлений о будущем СССР неизменным для него оставалось одно: Союз должен оставаться ЕДИНЫМ ГОСУДАРСТВОМ.
Согласно программе «500 дней», планировалось легализовать частную собственность, отменить государственные субсидии убыточным предприятиям, распродать незавершенные стройки, осуществить приватизацию, в ходе ее поглотить избыточные деньги в экономике; после этого - отменить государственный контроль над ценами.
То есть приватизация здесь ставилась впереди либерализации цен. Позднее Гайдар поменял их местами: приватизация – дело долгое, а время не ждет; надо в первую очередь делать то, что можно сделать быстро.