Так не бывает

— Эй, тебе лет-то сколько? — не сдержалась я. — Пятнадцатилетний капитан, блин… если помнишь, там у них приключения еще те были… ты же не думаешь, что тебе на слово поверят, без всяких проверок, да и вообще отпустят после того, как к ним в руки вернешься? Я уже к тебе привыкла, я не хочу тебя частями где-нибудь находить.

— Простите, это глупая идея, конечно… но я думал, что смогу этим помочь…

— Идея глупая, потому что опасная. Спасибо, хотя бы озвучил ее, не бросился сразу геройствовать.

Мы помолчали, каждый, видимо, думал о своем. Потом Камаль спросил, уже без всякого энтузиазма, а тихо и горько:

— Вы считаете меня трусом, да? За то, что молчал, не признавался; за то, что оттуда не нашел способа сбежать?

Понятно, что этот вопрос его мучает. А я понимаю, что, то ли могу поставить себя на его место, то ли отношусь к нему по-особому и, на самом деле, он бы легко смог меня обмануть. Отвечаю чистую правду:

— Я на самом деле тебя понимаю и не осуждаю. А за предупреждение вообще должна тебе спасибо сказать — у нас тут, как оказалось, край непуганых идиотов. Расслабились все, а такая беспечность всегда чревата проблемами.

***

«Принцесса Беверли-Хиллз, твоя душа мне больше не нужна» — когда-то Вика увидела отрывок из фильма, и с тех пор ей запомнилась эта фраза. Героиня того фильма справилась со своими проблемами — то ли приняла себя такой, какая есть, то ли просто переросла их; простила виновника своих горестей и душа беззаботной девочки стала ей больше не нужна. Вика бы с этим поспорила. Так удобно играть роль беспроблемной девочки, девушки, ибо далеко не всегда стоит показывать свои слабости людям, которые потом с удовольствием воспользуются и твоими слабыми сторонами, и твоими откровениями. В образе «золотой девочки» можно прожить всю жизнь, и это вовсе не значит, что у тебя проблемы с психикой и раздвоение личности.

А в отношении Камаля — она его прекрасно понимала. Не всем дано быть представителями «золотой молодежи» или хотя бы человеком, который не стыдится своего прошлого. Просто жить в любящей семье и учиться, а потом работать, честно зарабатывая себе репутацию и постепенно строя карьеру — для некоторых это недостижимая мечта. Наверное, у него тоже была подобная мечта.

Вот только такой идеальный он был бы Вике не интересен… «Твоя проблема — это отсутствие проблем». Возможно, она погорячилась насчет отсутствия проблем с собственной психикой — у нее обнаруживаются странные предпочтения в отношении мужчин. А после того клуба еще и бродят некоторые фантазии…

Виктория

— Все, всем спать! Можно выпить… даже не знаю, что, успокоительных дома не держу, может, валерьянка какая завалялась. Так что вино или следы коньяка, если он еще не испарился от времени.

— Да нет, что вы, я и так засну, — смутился Камаль, — не такая уж я кисейная барышня. Но, может, вам чай заварить или хоть что-то сделать, в благодарность за гостеприимство? — он сбросил свое одеяло, выражая готовность идти и делать, что попросят. Потом смутился, нащупал многострадальную рубашку, одел. Ну, да, пижамами подходящего размера мой дом не обеспечен, поэтому он спал, видимо, в брюках — постеснялся раздеться больше.

— Не надо чай, я тоже, пожалуй, спать пойду, а то уже и вставать скоро.

— Вы серьезно говорили о том, что предлагаете мне здесь пожить? — внезапно спросил Камаль.

— Серьезно. Место есть, а тебе возвращаться туда, где ты раньше жил, точно не стоит.

— Спасибо. Я не понимаю, почему вы мне поверили, но я останусь, если не передумаете. Но я тогда за вещами и документами утром схожу?

— Ты уверен, что тебя не ждут там? Это точно не опасно?

— Ну, раньше же не ждали… срок-то еще не вышел, а о вчерашнем никто не знает.

— Ну, давай утром, только быстро и забирай сразу все, что тебе понадобится.

Я еще вечером, после ужина и разговора с Камалем, раздумывала, не позвонить ли Сергею и не попросить ли его отменить дежурство ребят у подъезда, а потом решила, что не стоит. Время позднее, ночная смена у них уже началась, пусть уж дежурят… Позвоню уж утром, ну, или, когда проснусь, отчитаюсь, что все живы-здоровы, шпион перевоспитался практически мгновенно и стал на путь отмаливания грехов.

Утром шпион встал раньше меня, не шумел; вскипятил чайник, приготовил на всякий случай кофе — я любила старомодную «капельную» кофеварку, кофемашина почему-то дома не прижилась. Изучил содержимое холодильника, приготовил бутерброды — а ничего так, в хозяйстве, оказывается, подобные гости очень удобны!

Сейчас он смущенно посмотрел на меня и выдал:

— Мне бы побриться… а то очень заметно будет…

Повеселил! Действительно, вряд ли он носил каждый день с собой бритву и зубную щетку. А если сегодня в офис явится во вчерашней одежде — хорошо хоть, брюки не льняные, а то выглядели бы так, будто их корова жевала — да еще и небритый, то это будет палево! Ясно, что дома не ночевал и ночь весело прошла. Впрочем, палево для него, мне-то что, я выгляжу как обычно. Но, уж ладно, не буду так издеваться.

— Ты в магазин хотел сходить за товарами первой необходимости? Тогда иди — магазин в доме напротив, не пропустишь. Если вдруг ребята остановят, решат, что ты сбежал — пусть меня наберут. Денег дать?

Вот на этот вопрос он так оскорбился! Можно подумать, я ему что-то неприличное предложила — затяжку там чего-нибудь запрещенного или вообще сразу на содержание взять… Гордый, короче. Ну, это и так понятно было. В общем, все будет сложно… но интересно. Для меня, по крайней мере.

В качестве мести легонько дотронулась до его щеки — проверила наличие щетины. В ответ на недоуменный взгляд пояснила: «Проверяю, действительно ли тебе нужна бритва или обойдешься».

***

В офисе мы появились почти к обеду — хорошо, что никаких встреч намечено не было, а так — начальство не опаздывает, оно задерживается. Возможно, оно было в местной командировке.

Сергей нарисовался на пороге практически сразу, зашел, прикрыл дверь:

— Ну, что, голубки? Что тебе шпион рассказал?

А я понимаю, что ведь я так и не выспросила все подробно; сама устала или его пожалела — даже и пойму сейчас.

— Знаешь, честно говоря, все не спрашивала, но в общих чертах — интересуются нашими взаимозависимыми фирмами.

Мы переглянулись — и так понятно, что пора менять схему, нельзя жадничать — если уже у кого-то появляются подозрения, то надо уходить от старых методов работы. Всех денег не заработаешь, а вот все потерять вполне можно.

— А кто это был, кто его «завербовал»? — ухмыльнулся Сергей.

— Мне фамилия незнакома, вот, проверяй — возможно, Камаль не дословно запомнил, он по памяти мне написал.

— Ты не допускаешь мысли, что он все-таки врет? — не вопросительно, а почти утвердительно заметил мой собеседник. И тут же сам себе ответил: