Так не бывает

В настоящем Дарси могла лишь закрыть глаза, чтобы избавиться от этих образов. Она была готова поклясться, что до сих пор чувствовала его прикосновения.

Это никогда не закончится.

Когда Дарси вернулась в Нью-Йорк, они с Магнусом вновь сблизились. За время, проведённое в Англии, она окрепла и немного пришла в себя. Дарси окружила себя прежними заботами, вновь стала работать над статьями и рассылать резюме в различные организации.

Шло время. Жизнь стала налаживаться. Боль от утраты уже не так сильно стискивала её сердце. Она не забывала о Локи, вовсе нет. Где-то в глубине души она продолжала ждать его каждый день. Воображение ни одну сотню раз рисовало Дарси картины его возвращения – одна чудеснее другой. Но он не приходил, а жизнь тем временем продолжалась.

Когда она впервые поцеловала Магнуса, ей это понравилось. Он был с ней очень нежен и терпелив, и не принялся тут же втискивать их в рамки отношений. Между ними было кое-что большее, и они оба очень боялись всё испортить.

Постепенно к Дарси возвращалось её прежнее душевное равновесие, и однажды она проснулась утром, не ощутив привычного груза боли и страданий на душе. Дарси почувствовала, что впервые за долгое время она может вдохнуть полной грудью и встретить новый день с улыбкой. В тот самый миг она набралась смелости, чтобы признаться себе в том, что Локи уже не вернётся, и это не причинило ей прежних мук.

Дарси продолжала тосковать по единственному мужчине, которого она любила всем сердцем, и это сердце по-прежнему переполняла светлая грусть и печаль по тем волшебным моментам, что она пережила рядом с ним, и по тем, что никогда не случатся. Но и навечно хоронить себя под воспоминаниями она не собиралась. В конце концов, Дарси никогда не была одной из тех девиц, что упивались жалостью к себе и страданиями.

Она не хотела начинать новую жизнь со странных отношений, которые грозили окончательно испортить то немногое, что досталось ей от прежней Дарси. Откровенный разговор случился сам собой. Магнус оказался достаточно проницательным и искренним, чтобы взять на себя смелость озвучить то, что итак было ясно. Дарси испытала огромное облегчение оттого, что ей не пришлось делать это самой. Они расстались, если можно было назвать отношениями ту нелепую попытку превратить их крепкую дружбу в нечто другое. Благодаря простоте Магнуса и весёлому нраву самой Дарси, им удалось избежать неловкости и глупых ситуаций при дальнейшем тесном общении. Они сохранили свою дружбу и то, что у них это получилось, вдохновило Дарси на дальнейшие победы.

Она вернулась к работе над кандидатской диссертацией, вновь взяла часы в университете, завела себе стажёра по имени Йен и стала готовиться к своему первому благотворительному полумарафону в Херфорде, который они планировали пробежать с Магнусом в начале мая.

Джейн и Сэлвиг вернулись в Нью-Йорк. Им снова предложили работать на Фьюри, и Сэлвиг продолжил свои исследования пространственных аномалий на Земле. А Джейн переманил к себе сам Тони Старк, при первой же встрече заявивший, что в будущем желает представить миру костюм, который будет позволять людям посещать другие миры. Фостер подобное заявление лишь рассмешило, а приняла она приглашение лишь потому, что Старк обещал ей полную свободу действий и независимость от «Щ.И.Т.а» и в последующем обещание своё сдержал.

Дарси тоже стала частью «Старк Индастриз» и вновь ассистировала Фостер, попутно работая над собственным проектом. Так, спустя полгода корпорация запатентовала и анонсировала новый вид оружия нелетального действия электрического заряда на цель, ориентированного на широкие массы покупателей. Позже сама Пеппер Поттс в торжественной обстановке вручила Дарси патент, после чего она была переведена в отдел технических разработок, на базе которого в скором времени она завершила свою работу над диссертацией.

Накануне защиты Дарси достала из дальнего ящика стола свой старенький электрошокер и, крутя его в руках, не без улыбки вспомнила о том, как при помощи этой вещицы однажды бесстрашно уложила бога из Асгарда на лопатки. С этого эпизода и начались её увлекательные приключения. Это и привело Дарси к тому, что она имела сейчас и чем дорожила.

В том же ящике лежала и фотография, сделанная ей когда-то при помощи планшетника, и отпечатанная на хорошей, толстой фотобумаге. Там же лежало деформированное ювелиром кольцо с магическим камнем. И там же Дарси хранила своё сердце, навеки отданное мужчине из другого мира, который уже никогда не станет её.

***

Когда Локи закрывал глаза, его преследовало одно и то же видение: сверкающие осколки моста, словно в замедленной съёмке, танцующие свой замысловатый танец, прежде чем исчезнуть в чёрной бездне Космоса, и золотой Химинбьёрг – с жутким грохотом сначала накренившийся в сторону, а затем и вовсе сорвавшийся вниз.

Он часто приходил в себя: хватал ртом воздух, чувствуя, как кровь заливается за воротник и ощущая крепкую хватку брата, не позволяющего ему упасть следом; или же широко распахнув глаза, смотрел на слепящие взор золотые своды дворца небесного города прежде, чем опять потерять связь с реальностью. В такие минуты Локи казалось, что он, наконец, попал в Вальхаллу, но и это заставляло его тревожиться – как же он теперь узнает о том, что стало с Асгардом и Мидгардом?

Позже мать сказала ему, что он не приходил в сознание около недели. Локи израсходовал почти весь свой запас энергии, что поддерживал в нём жизнь, и оказался неспособным позаботиться о себе после того, как Радужный мост рухнул. Взрывная волна отбросила его назад, и Локи предстояло сгинуть в небытие вместе с Малекитом и Химинбьёргом, но в последний момент Тору удалось спасти его от неминуемой смерти.

Алгрим исчез сразу же после того, как не стало его короля. Благодаря тому, что все порталы были уничтожены, эльфы и читаури оказались в ловушке, и к ночи были перебиты асами, ванами и альвами.

Армия союзников одержала победу, но и цена, которую они заплатили за это, оказалась высока. Прибывшие на помощь асгардцам воины из Альвхейма и Ванахейма в последующем потеряли возможность вернуться домой. Вместе с Радужным мостом были уничтожены или же оказались перепутанными все тайные тропы, соединявшие девять миров между собой. Асгард лишился своего влияния, потеряв связь с другими цивилизациями. Большая часть небесного города оказалась разрушена, и прошло немало времени прежде, чем обитель богов вновь обрела прежнюю красоту и величие.

Коронация Тора вновь была отложена. Правящий Совет принял решение повременить с восхождением на трон нового царя, пока в девяти мирах вновь не воцарится мир. Когда Локи окончательно пришёл в себя, Один назначил обоих своих сыновей ответственными за восстановление Радужного моста. Этот процесс затянулся на долгие месяцы, каждый из которых приближал Асгард к тому моменту, когда он вновь примет на себя обязанность оберегать все остальные миры от опасностей войны.

Когда этот момент настал, асы праздновали его пышнее и торжественнее, нежели свои военные победы. И пока остальные пировали, восхваляя заслуги Всеотца и его сыновей, Локи стоял по правую руку от Хеймдалля в его заново отстроенном чертоге, глядя в бескрайние просторы Космоса. Как только страж богов оправился от последствий тёмных заклятий Малекита, он вернулся на свой пост, несмотря на то, что Химинбьёрг, а вместе с ним и Биврёст, были разрушены. Локи навещал его каждый день, задавая один и тот же вопрос и на протяжении многих месяцев выслушивая один и тот же ответ.

Дарси по-прежнему ждала его, хотя всё указывало на то, что он погиб. Она страдала, и это заставляло Локи сходить с ума от бессилия. До того, как они заново отстроили мост, он смотрел в звёздное небо с надеждой на то, что в скором времени это небо вновь озарит луч Радужного моста и перенесёт его в Мидгард к девушке, которую он когда-то полюбил и которой дал обещание вернуться. Но время шло, и однажды Дарси отпустила его, дабы просто иметь возможность жить дальше. Локи понимал это. Она не могла ждать его вечно, потому что её «вечно» было гораздо короче его. В конце концов, разве не этого он добивался, разве не для этого ли уничтожил Радужный мост? Локи хотел для своей Дарси обычной, счастливой человеческой жизни в окружении своих близких и друзей. Он желал, чтобы однажды она проснулась абсолютно свободной и спокойной, без отягощающих сердце страданий и надежд. Но сильнее всего прочего, он хотел разделить с ней это счастье, хотел видеть её каждый день, любоваться её человечностью и любить так сильно, как она того заслуживала. Он просто хотел быть рядом. Каждый день из тех, что он провёл вдали, и все последующие.