Так произошло
Шрифт:
Не перешел ли черту Озпин, поручившийся за них перед лицом Джеймса Айронвуда?
Джеймс был честным человеком высоких моральных стандартов — и подобного лицемерия понять не мог.
Даже если это было нужно для спасения всего человечества — неужели не было никакого иного выхода? А даже если и не было — не стоило ли это спасение больше, чем поражение?
И поэтому, когда Джеймс обнаружил следы чужого вмешательства в дела Атласа — слова Озпина уже не могли успокоить его.
Патроны, оружие, даже чертовы магические чудеса Джонатана не беруться из воздуха — даже если Джонатан может просто телепортировать
Но Озпин и Джонатан не признались в этом и…
Джеймс Айронвуд совершил то, что, возможно, стало поворотной точкой во всей истории Атласа.
Реформа армии.
Точнее, армейские реформы проводились во всем мире регулярно, в Атласе тем более — устаревшее оружие уходило на покой, новая организация проверяла старых командиров на соответствие званиям — но в этот раз случилось то, чего не случалось никогда раньше.
Из армии Атласа исчезли соглядатаи Вейла.
Старые друзья и пешки Озпина, те, о ком Озпин сообщал когда-то открыто как о проверенных людях — не посвященных в детали этого мира, но служащих связующим звеном между Атласом и Вейлом, между Айронвудом и Озпином, созданные для того, чтобы в момент нужды армия Атласа могла воздействовать даже без самого Джеймса.
Он убрал старые пароли и обходные пути в программном оснащении Атласа, когда-то врученные Озпину. Изменил состав своих секретарей и старых заместителей.
Это нельзя было назвать иначе, чем большим расколом между двумя главными защитниками будущего Ремнанта — но кто был этому виной?
И когда, казалось, связи между старыми друзьями и союзниками грозили разорваться окончательно…
Озпин сообщил, что на Вакуо движется орда гримм, сравнимая по размерам и силе с той, что чуть не стерла Гленн с лица Земли.
Вакуо было куда более крупным и защищенным поселением, нежели Гленн в свое время, с множеством охотников и армией в близком расположении, но орда в Гленн прошлась через весь город всего за несколько часов — если бы не вмешательство Джонатана все было бы кончено еще до того, как Вейл даже узнал бы о случившемся…
И в это же время Озпин сообщил о том, что в Атласе готовился военный переворот — и виной всему был никто иной, как Жак Шни.
Что должен был делать в этой ситуации Джеймс Айронвуд?
Отправиться на помощь Вакуо, подставляя мягкое подбрюшье Жаку Шни? Отказаться от помощи Вакуо и обречь миллионы людей на гибель? Или все это было уловкой Озпина?
Джеймс Айронвуд был человеком не без ума — но и не без сердца.
Потому все, на что ему оставалось надеяться — это на то, что в конце концов Озпин не соврал ему и в этот раз.
Отвлекшись от созерцания вида за своим окном — Джеймс выдохнул и развернулся к своему столу, на котором уже покоилось написанное от руки срочное послание — что-то, что нельзя было доверить даже разговору по свитку.
Арестовать Жака Шни по обвинению в государственной измене. Подпись — Генерал Джеймс Айронвуд.
Винтер Шни всегда считала себя выдающейся девушкой.
С ранних лет отмеченная физическими способностями и хорошей фигурой — аура открытая в двенадцать лет — и баснословное состояние ее отца. Первая в очереди на наследование
всей праховой мегакорпорации Шни — она считалась примером для всего высшего общества Атласа даже в столь юном возрасте. Многие пророчили ей большое будущее — как ее учителя, так и ее знакомые — точнее, родители ее знакомых.Ее младшая сестра, Вайсс, всегда также смотрела на нее с восхищением во взгляде — даже если пока ее больше интересовала прическа винтер или ее сверкающая одежда, чем ее жизненные истории. Винтер Шни пророчили будущее первоклассной бизнеследи…
Именно это и вызвало у многих такую волну непонимания, шок, ужас, когда Винтер Шни объявила, что поступит в Академию Охотников.
Статус охотника был высок — но это не то заведение которое стоит посещать будущей наследнице состояния Жака Шни. Экономический университет Атласа? Бизнес-академия? Может быть даже политический институт Вейла — но точно не Академия Охотника.
Удар же по обществу, когда Винтер Шни была объявлена исключенной из линии наследования был смертелен — был бы, если бы даже не большая новость, пришедшая чуть позже.
Винтер Шни не стала поступать в Атлас — она поступила в Бикон!
Наследница самой богатой и одной из самых престижных семей Ремнанта не только избрала ремесло охотницы — но поступила в Бикон, за что и была отлучена от наследства!
Ох, все домохозяйки Атласа наверняка уже успели расплавить себе мозг, переливая из пустого в порожнее эту информацию…
Винтер бы тоже хотелось порассуждать, почему такая перспективная леди совершила такой поступок?!
К сожалению, Винтер прекрасно знала о причинах подобного…
Жак Шни не превратился в монстра за одну ночь, заснув великолепным отцом и проснувшись абсолютным ублюдком.
Нет, когда-то Жак был отличным отцом для Винтер… Или, по крайней мере, так видела она сама.
Жак всегда видел ее только в качестве «наследницы», кого-то, кто примет его богатства и приумножит их, воспевая самого Жака Шни как величайшего гения всех времен… Хах, наверняка он уже заказал отлитый из золота собственный бюст…
Просто постепенно, день за днем, Винтер Шни видела все больше и больше. Сомнительные сделки здесь и вливание капитала там…
И Винтер опротивел Жак. Постепенно и капля за каплей — пока в один день она не взглянула на него и не поняла.
Этот человек — не мой отец.
После сотого обвала в его шахтах? После тысячного схваченного всегда бдительной службой безопасности? После десятитысячного рассказа о том, как сильно Жак ждал от нее превосходных результатов?
В какой-то момент.
Она не могла уже выносить этого — ни лицемерных улыбок, ни слов отца, ни всех этих ожиданий, возложенных на нее…
И затем… Империя Жака Шни посыпалась, как карточный домик.
Это видела Винтер, это видел Атлас, это видел весь Ремнант — кроме Жака Шни. Он был одержим — больше года она практически не видела своего отца, что окружил себя несколькими рядами механической стражи, как одержимый запираясь в своем кабинете или исчезая по своим встречам — прежде чем вернуться под утро, лишь более злой и уставший.