Так произошло

Глупые детские страхи пронизывали разум людей, суеверия и заблуждения с самого начала их жизни.

Джонатан боялся однажды заглянуть в зеркало и не увидеть там себя.

Джонатан не боялся проклятия и не испытывал панического страха думая о том, что в зеркале ему улыбнется другой человек. Нет, Орден Гермеса любил зеркала — их использовали для связи и для наблюдения — поэтому от этой части страха Джонатан был избавлен.

Он боялся однажды увидеть в зеркале Джонатана Гудмана, что не являлся бы им.

И потому Джонатан, заглядывая в зеркало, всегда задавал себе вопрос — кого он видит перед собой?

Видел ли он Джонатана Гудмана, сына старика, молодого Адепта, подающего надежду последователя Арс Юнитатис?

Джонатан мог бросить Синдер. Наверное, это было бы даже с какой-то стороны правильно. Выживание, удобство жизни, эффективность действий была в почете в Ордене.

Но, найдя себе базу, обзаведясь прахом, собрав вокруг себя невероятные артефакты и чудеса мира, заглянув в зеркало, кого бы увидел Джонатан смотрящим в ответ?

Джонатана, что имел возможность сделать мир хотя бы чуть-чуть лучше. Джонатана, что не спас Синдер. Джонатана, что промолчал. Джонатана, что сбежал.

У Джонатана не было плана. Кроме старых, плохих планов. Убить кого-нибудь — или, может быть, просто схватить Синдер и броситься бежать, без цели и без средств к существованию.

Но Джонатан боялся однажды взглянуть в зеркало и не увидеть в нем себя.

Поэтому глядя на Синдер через зеркало, глядя на Синдер, которую истязали током, глядя на Синдер, стонущую в грязи, глядя на Синдер, сбегающую в свой личный маленький мир лишь для того, чтобы получить передышку от жестокой реальности — Джонатан решился.

Так произошло.

* * *

— Я хочу тебе помочь,- слова Джонатана прозвучали для Синдер неожиданно, заставив ту сглотнуть.

Синдер стояла, опустив руки, глядя на Джонатана.

Ее личное маленькое святилище, ее личный мирок был осквернен. Разрушен. Не пуст.

— Зачем ты пришел сюда?- Синдер не знала, что она должна была делать. Не знала, чего ожидать дальше. Зачем Джонатан пришел сюда? Что он планирует делать?

Почему он опять вмешивается в ее жизнь?!

— Выметайся!- Синдер рявкнула настолько, насколько это было возможно, стараясь звучать угрожающе, но, как и следовало ожидать, результат получился вовсе не тот, на который Синдер рассчитывала. Синдер в лучшем случае могла упереться Джонатану макушкой в подмышку при сравнении их роста и размера, а вихрь эмоций, бурлящий внутри, заставил ее угрозу выйти скорее паникующим возгласом.

Джонатан вздохнул медленно, прежде чем взглянуть на Синдер вновь,- Я хочу помочь.

Синдер замерла.

Это было странно. Ей не говорили эти слова. Никогда.

Ни в детском доме. Ни в этом отеле. Ни посетители. Ни воспитатели. Ни сестры. Ни сверстники.

Синдер резко втянула воздух, ощущая, как нагрелся под ее одеждой ее ошейник, потянувшись к тому — после наказания кулон имел отвратительное свойство нагреваться, поэтому ей нужно было достать тот, чтобы не получить еще один ожог на груди — однако Синдер остановила свою руку до того, как коснулась бы проклятого ожерелья.

Однако, судя по взгляду Джонатана она сделала это недостаточно быстро, чтобы Джонатан этого не заметил.

— Я хочу помочь,- Джонатан произнес это еще раз, после чего перевел взгляд, столкнувшись взглядом с Синдер и…

Улыбнулся. Не насмехаясь и не злой насмешкой, к которой привыкла Синдер. Не покровительственно и не снисходительно, а… Добро.

Джонатан просто добро улыбнулся ей, будто бы и не собирался делать ничего больше.

Словно бы он хотел помочь ей.

— Убирайся!- Синдер выкрикнула еще раз, однако и в этот раз в ее голосе не было злобы, которую она должна была чувствовать. В нем была паника. Обида. Непонимание,- Убирайся сейчас же! Убирайся прочь!

— Синдер,- Джонатан поднял медленно руки, словно б показывая свою безоружность, и… Улыбнулся,- Я просто хочу помочь.

Синдер сжала кулаки до боли, чувствуя, как в ее глазах начинает щипать.

Это было мерзкое чувство. Синдер не нравилось это чувство.

Плакать — значит быть слабой. Синдер ненавидела слабость.

— Ты поможешь мне, если уйдешь прочь,- Синдер до боли сжала свои руки, уперев взгляд в пол,- Мне не нужна твоя помощь!

— Все хорошо, Синдер,- Джонатан медленно поднялся со своего места, прежде чем сделать шаг к Синдер,- Я здесь. Я просто пришел помочь. Обещаю, я не хочу ничего больше.

— Мне не нужна помощь!- Синдер не выдержала первой, выкрикнув, громко топнув,- Помощь это слабость! Помощь это признание своей слабости!

— Синдер,- Синдер смотрела в пол перед собой, бессильная сделать что либо, слыша лишь приближение шагов Джонатана,- Помощь это не признание слабости. Помощь иногда бывает нужна всем нам.

Синдер сжала кулаки до побеления, не поднимая взгляд. Слыша лишь приближение шагов, она прошипела едва слышно,- Мне не нужна помощь! Я не слабая!

— Конечно нет, Синдер,- голос Джонатана заставил Синдер поперхнуться воздухом.

Он не звучал зло или насмешливо. Горделиво или снисходительно. Нет, он звучал… Так странно,- Ты очень сильная, Синдер. Очень-очень сильная.

Джонатан оказался рядом с Синдер, заставив ту замерть, ожидая… Чего-то. Чего угодно! Удара! Насмешки! Наказания!

Синдер вдруг ощутила, как на ее голове оказалась руками и совершенно рефлекторно подняла взгляд, глядя на Джонатана.

— Ты сильная, Синдер,- и он улыбнулся ей. Добро, отечески, наставительно, грустно, поддерживающе… Так неправильно…