Так произошло

Для Гиры в таком случае было бы совершенно неудивительным оказаться погребенным под напором и объемом работ — к сожалению Гира Белладонна представлял из себя лишь одного несовершенного фавна, что не мог в одиночку заменить работу десятков и сотен администраторов — которых всегда ненавидели простые обыватели, не осознавая, как же сильно они нуждаются в их работе…

Гире были нужны союзники, подчиненные, заместители, способные разделить с ним его ношу работы, его обязанности, помочь ему с неостановимым потоком необходимостей, жалоб и предложений…

И конечно же Гира выбрал несколько подходящих заместителей — братья Албейн прекрасно продемонстрировали себя на поприще контроля финансов и средств массовой информации. Сиенна прекрасно обживалась в новой роли командующего армией. Кали до сих пор, по старой памяти, муштровала иногда его личную охрану…

И в этом заключалась проблема.

Альянс с Гленн был заключен в момент отчаянной нужды двух государств — два пытающихся выжить молодых королевства, уцепившиеся друг за друга в бурлящем шторме большой политики — никто и не мог предположить себе, какие дивиденды принесет заключенный под давлением обстоятельств договор.

Гленн начала крепнуть, демонстрируя чудо за чудом — и Менажери нужно было лишь «держаться лидера», следуя на хвосте к новым и новым вершинам — в Менажери полились деньги, появилась возможность развития, власть Гиры окрепла, и впервые за долгое время фавны Менажери взглянули в будущее не думая о том, как сохранить те крохи, что у них были, а приумножить их. Впервые в Менажери начали появляться социальные программы поддержки малоимущих, полулегальные банды Белого Клыка сменились полицией и армией, а придорожные базары начали превращаться в крупные торговые центры. Менажери вздохнуло свободно…

И в тот момент Гира вдруг обнаружил, что Менажери оказалось накрепко связано с Гленн.

Общие экономические инициативы, единое торговое пространство, совместные военные учения — строго говоря в самом факте подобного не было ничего изначально плохого. Если от взаимоинтеграции выигрывал каждый участник интеграции — что плохого может быть в том? Разве это не было натуральным продолжением дружбы — если государства являлись союзниками, то в конце концов их движение и должно было привести к постепенному созданию общего, до того момента, пока разница между двумя государствами не исчезнет вовсе. В конце концов, Гира никогда не считал себя человеком, подходящим для того, чтобы править — возможность опереться на дружеское плечо союзника казалась ему выгодной, и ему не хотелось во что бы то ни стало сохранить свою корону — он и принял то свою корону исключительно потому, что так сделал Джонатан, используя его модель для легитимизации собственной власти и правления.

И все же Гира не был глупым человеком. Помня о наставлениях своего старика, Гира не допускал главной ошибки — привнесение личных чувств в политику. В политике не было понятия дружбы, только союзничества — как и вражды, только конкуренция и противостояние. Народ мог испытывать чувства к другим народам — но политик — никогда.

Поэтому в какой-то момент, проснувшись и глядя на передовицы газет — Гира впервые задумался…

Если Менажери получали сплошную выгоду от интеграции с Гленн — какую выгоду от этого получали Гленн? И в чем заключалась обратная сторона такой интеграции? В конце концов, мир не был идеален — у любого положительного действия должно было быть противодействие — или, по крайней мере, мотив. Особенно в политике.

В конце концов Гира был благодарен за то, как Гленн помогли фавнам Менажери подняться из их бедности — но какую цену по итогу заплатят за эти дары фавны? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

Наверное, уже тогда Гира что-то подозревал, когда протесты в Мантле только набирали свою силу, а фавны Менажери с затаенным дыханием ждали развязки борьбы с символом их угнетения.

И когда солдаты Гленн вошли в Атлас и Мантл — многие фавны Менажери обрадовались. Многие, но не все. Гира не был в их числе.

Гленн сделали шаг, в одну ночь захватив самый лакомый кусок неприступных ледяных пустошей Солитаса — переступив через голову своего союзного Мантла, и сколь бы ни было сладостно наблюдать за падением Атласа — обрадоваться этому Гира не мог.

Менажери было прочно связано с Гленн — настолько прочно, что некоторые могли поспорить, кто же на самом деле являлся правителем Менажери. Впервые расцветшие под патронажем Гленн бизнессы Менажери обычно хранили верность своему единственному покровителю, капиталу — и, в меньшей степени, к тому, кто обеспечивал этот приток капитала им. В данном случае это был, увы, не Гира.

Расквартированный в столице отряд Рейвен Бранвен, давно переросший из наемной банды в небольшую частную армию. Когда-то Гира согласился на этот шаг, предоставив подручным Джонатана подходящее место для расквартирования осужденных преступников — тогда Гира даже не задумывался о том, что военное подразделение под руководством преданных лично иному правителю солдат, расположенное в самом центре его государства, не было такой уж хорошей идеей. Тогда Гира понимал о политике значительно меньше, надеялся на то, что это будет просто «символом дружбы» двух государств — и теперь почти три тысячи вооруженных солдат находились попеременно на территории Менажери.

Впрочем, учитывая телепортацию, имело ли смысл говорить о том, находились они в городе в данный момент или нет? Переброска любых военных частей для Гленн не займет даже суток.

Но, самое главное, там, где Гира увидел агрессию Джонатана, что в любой момент могла развернуться против Менажери, еще одного своего «союзника», остальные не видели ничего страшного.

Даже Сиенна, наверное, самая патриотичная из всех фавнов, что только доводилось знать Гире, смотрела на «решительные действия Осмонда» с одобрением — что же говорить о простых людях, не интересующихся политической подоплекой происходящего.

Атлас сброшен с пьедестала — так выпьем же за это!

Гира не считал Джонатана безумцем или тираном — нет, он вполне понимал подоплеку его действий, точно также, как и видел причины, приведшие к вводу его войск. Но и это в свою очередь не становилось розовыми очками на его глазах. Джонатан сломил союзника тогда, когда тот перестал в нем нуждаться — даже если тот на самом деле не был причастен к отставке Робин и это действительно было просто невероятно удачным совпадением — Джонатан едва ли озаботился тем, чтобы воздать по заслугам героическому сопротивлению Мантла. Нет, его действия были стремительными и вместе с тем достаточно жесткими — разоружение военных сил Мантла и Атласа, зачистка поля от нелояльных командирова, продвижение на посты своих ставленников — даже кандидатура Кайзера Кварца вызывала множество вопросов у Гиры — слишком уж тот был ретив в исполнении намеков Джонатана — слишком уж часто он появлялся вместе с одним или вторым агентом КРСА на публике…

Но Гира не мог просто в один момент заявить в один день о том, что «отныне все контакты с Гленн запрещены.» Это было бы самоубийством — не в масштабах государства, а в масштабах его личности — поскольку даже самые верные последователи не идут за безумным королем.

Потребовались бы годы действий — постепенный выход из единых тарифов, постепенное разведение совместных инициатив, постепенная работа с населением, чтобы превратить действия Менажери из обвала по крайней мере в постепенное охладевание между государствами. Бизнесу потребуются инициативы для поддержки — Гленн оставался крайне важным и выгодным партнером для Менажери — потребуются постепенно развивающиеся агитационные кампании, смещающие фокус — от «Менажери и Гленн, братья навек» к новой политике… И все это на фоне вдохновенного экстаза простых фавнов, радующихся гибели Атласа — к чему, в свою очередь, приложил руку сама Гленн.