Так становятся звёздами

– Ни для кого не секрет, дитя моё, что род Рэйвов одна из древнейших кровных линий Саркасора. Он столь могущественен, что имеет право предъявить претензии на императорский трон, – задумчиво поглаживая подбородок, протянул отец Ксантий. – Ваша матушка поступила крайне опрометчиво, пытаясь запереть вас здесь, в то время, как ваше происхождение делают вас невестой, достойной претендовать на руку и сердце благороднейших принцев или даже королей. Словом, вам не место в церкви, дитя моё. Вы должны вернуться в Рэйвдэйл.

– Но разве замок не разрушен?

– Нет таких стен, которые нельзя было бы отстроить заново, – невозмутимо парировал кардинал, вновь устремляя на Гаитэ взгляд своих слишком ясных, холодных, как сталь глаз.

Гаитэ почувствовала, как ей становится трудно дышать.

– Святой Отец, но я ведь приняла обет!

– Орден обладает широтой взглядов и умеет правильно расставлять приоритеты. В данном случае ваш союз с Духами будет расторгнут ради союза с человеком. Скажу больше: церковь благословляет праведную месть. Вы отомстите за вашу мать и, с божьей помощь, сбросите с трона проклятых Фальконэ. У вас есть для этого всё необходимое – сильные друзья и союзники, о которых вы даже не подозреваете, но которые молятся о вас ежечасно. Ну а пока вы вернётесь в ваш замок вместе с вашим слугой и будете дожидаться дальнейших указаний.

Гаитэ надеялась, что мать-настоятельница хоть слово скажет в её защиту, но та упрямо молчала, продолжая перебирать чётки. Видимо, страх перед кардиналом был сильнее чувства долга и справедливости.

Итак, выбор небогатый: подчиниться и стать поводом вновь посеять смуту в стране. В итоге её либо убьют Фальконэ, не отличающиеся щепетильностью и мягкосердечием, либо посадят на трон Саркассора, предварительно выдав замуж за какого-нибудь принца. А если откажется во всём этом участвовать – сожгут как ведьму. Но это крайний случай.

Изо всех сил стараясь не смотреть на прелата, на его вытянувшиеся в притворной улыбке губы, чтобы он, не дай бог, не прочёл в её взгляде горячей ненависти, Гаитэ холодно кивнула:

– Я уступаю, ваше преосвященство, потому что не имею возможности вам противостоять.

– Прекрасно, – кивнул отец Ксантий. – Возвращайтесь в вашу келью. Спокойно отдохните до утра, а завтра – в дорогу.

Добавить к сказанному было нечего, так что Гаитэ покорно сделала то, что велели – вернулась к себе, в свою келью.

Десять лет эта комната служила ей верным пристанищем, была единственным местом, где можно было остаться наедине с собой. Небольшая, с голыми стенами и с низким ложем в углу, застеленным плоским тюфяком. Постелью дочери герцогини Рэйвской все эти годы служило тонкое одеяло да грубая простыня.

В тёплое время года здесь веяло приятной прохладой. Стоило распахнуть ставень, комната наполнялась влажными запахами ночного леса, мха и грибов. Зимою же здесь царил ужасный холод, согреться было невозможно. Оставалось только мечтать о весне.

И всё же здесь Гаитэ была – нет, не то чтобы счастлива? Здесь она познала мир и покой, целебную силу смирения перед тем, что изменить не в силах.

Она смогла преодолеть бедность, недостаток вкусной еды и холод. Но со сценарием, делающей её марионеткой в руках грязных игроков, она мириться не хотела.

В голове складывались планы, один безумней другого. Несмотря на усталость, спать совсем не хотелось.

– Что же делать? Что же мне делать? – нервно бормотала она, ходя в проходку от стенки к стенке.

В матери-настоятельнице Гаитэ всё же ошиблась. Та вовсе не была равнодушна к её судьбе, просто не хотела привлекать к себе внимание могущественного кардинала. Не столько из трусости, сколько из осторожности. Не следует демонстрировать противнику силу, если есть возможность её скрыть.

Незадолго до полуночи в дверь постучали:

– Гаитэ, ты спишь?

– Нет.

– Открой, это я!

При виде старшей наставницы, долгие года заменяющей ей мать, Гаитэ едва не прослезилась.

– Если бы ты знала, дитя моё, как я переживала во время вашего разговора с его преосвященством! – тяжело дыша после подъёма по лестницы вымолвила игуменья. – У меня не было ни малейшей возможности подготовить тебя к этой встрече. Беда пришла слишком неожиданно.

– Полагаю, дело о моём возвращении к мирской жизни уже решено? – нервно сцепила руки Гаитэ.

– Не сомневайся в этом. Отец Ксантий, как всем нам хорошо известно, человек дальновидный. В его голове всегда теснится множество планов. Например, прибрать к своим захапущим ручкам как можно больше земель, власти и богатства. А земли Рэйвов лакомый кусок. И теперь, когда твоя мать и брат практически выбыли из игры, доступ к желаемому до смешного прост. Всего-то и нужно выгодно выдать тебя замуж. Уверена, он станет настаивать на твоём браке с его племянником, графом Лораном. Отец Ксантий и раньше пытался повлиять на Стеллу Рэйв, надеясь, что та разрешит тебе покинуть монастырь, но герцогиня не могла не понимать, что племянник будет лишь послушной марионеткой в дядиных руках, и тебя ждёт та же участь. Поэтому была непреклонна.

– Не тратьте времени на разъяснения того, что и так очевидно, матушка. У вас есть план, как помешать его замыслам?

– Да, но они столь радикальны, что пугают меня саму. Прости, дитя, за предложение, что я сейчас сделаю, но, учитывая все обстоятельства, я не вижу другого выхода. Раз тебе всё равно не суждено стать одной из Духовных Сестёр, а твоя семья нуждается в помощи, значит, тебе придётся помочь матери вырваться из когтей Фальконэ.

Голос матери-настоятельницы утратил привычную твёрдость. Он был полон печали и слегка дрожал, что было ей совершенно несвойственно.

– Не думаю, что это в моей власти, – возразила Гаитэ. – Да я и не уверенна, что хочу помогать ей.

– Не хочешь спасти мать от смерти? – возмутилась наставница. – Это немилосердно. В любом случае, жизнь твоей матери – это гарантия твоей собственной безопасности. За Стеллой Рэйв стоит реальная сила, способная сдержать таких, как отец Ксантий. Небо свидетель, я хотела для тебя иной судьбы, но всё складывается так, как складывается! А складывается оно не в нашу пользу.

– Расскажите ваш план, – сухо молвила Гаитэ.

– Сядь. И выслушай, прежде чем со мной пререкаться.

Гаитэ села.

– Я отдаю себе отчёт в том, что Фальконэ не святые и что они узурпировали власть. Но я также не могу не отдать им должное – собирая земли Саркасора под одни знамёна, они способствуют централизации государства, укрепляют его. Бесконечные войны из-за вечно враждующей между собой знати разорили людей, обескровили земли. Твёрдая централизованная власть может дать передышку всем!

Гэитэ молчала. Сказать ей было нечего. В политике она разбиралась гораздо хуже, чем в хворях и лекарствах.