Такая как есть (Запах женщины)

– Тогда каким образом она могла увидеть тебя в таком виде? – Ева бросила в его сторону конверт.

Рик подхватил его и открыл, все еще сохраняя на лице недоуменное выражение. Но уже в следующий момент оно изменилось. Некоторое время он стоял молча. Затем, словно подчиняясь внутреннему голосу, заговорил по-другому, почти оскорбленно:

– Фотографии так легко подделать. Это фальшивка!

Тем не менее он быстро просмотрел одну за другой все, что лежали в конверте. Лицо его перекосилось. Он не смотрел в сторону Алекс, но она видела, какие его обуревают чувства. Наверное, в эту минуту он мог убить ее без колебаний.

– А голос – тоже не твой?

Ева нажала пальцем кнопку диктофона, который лежал у нее на коленях. И в комнате громко зазвучал голос Рика: «Посмотри, какой он большой и красивый. Как он хочет тебя. Погладь его, как ты это делала раньше – ему нравится. Ему будет так хорошо у тебя во рту, а потом мы посмотрим, как ему будет хорошо у тебя внутри. Ему нравятся такие симпатичные, маленькие…

– Нет, нет, пожалуйста, прошу вас… – послышался голос Алекс, полный панического ужаса. – Не заставляйте меня…

– Хочешь ты или не хочешь – не имеет никакого значения. Важно, чего хочу я, а не ты. Все будет так, как я захочу. Или вы вылетите отсюда. А теперь подойди сюда и встань на колени».

Ева нажала кнопку, и диктофон умолк.

– Я смотрю, ты рта раскрыть не можешь, – спокойно, с ледяными нотками в голосе проговорила она… – Что же это ты? А от других этого требуешь. Откуда ты родом, красавчик? Уж очень характерный у тебя выговор.

– Запись тоже можно подделать, – уже без всякого смущения поспешно ответил Рик. – Меня не в первый раз пытаются шантажировать такого рода вещами.

– Возможно, не в первый, но, надеюсь, в последний. Это Швейцария, а не Голливуд. Власть киностудии не распространяется на эти места. И полицию она тоже не сможет подкупить. Если я представлю им эти фотографии и эту запись, они отнесутся к полученным материалам со всей серьезностью, учитывая, что у них будут на руках и результаты освидетельствования врача – он запротоколировал все.

– И чего же ты хочешь? – с трудом выговорил Рик.

– Я подам на тебя в суд, – проговорила Ева спокойно. – Твоей карьере крышка, красавчик…

– Или? – перебил он ее.

– Или ты уйдешь отсюда немедленно, в чем есть. Твои вещи пришлют тебе потом. Ты не посмеешь опротестовывать развод и сделаешь все, что потребует мой адвокат.

Он с изумлением посмотрел на нее:

– Да кто ты такая, чтобы всеми командовать? Ты считаешь, что можешь приказывать кому захочешь? – и уже издевательским тоном добавил: – Я тебе не этот слюнявый итальянский князек, который витал в облаках. Я Рик Стивенс. Да ты знаешь, сколько принес в прошлом году мой фильм «Первый и последний»?! Тридцать миллионов долларов… Только попробуй укусить меня и увидишь, что я тебе не по зубам.

Ева спокойно выслушала и это заявление:

– Ты так думаешь? – спросила она и, слегка повысив голос, позвала – Макс!

Макс вышел из-за тяжелой парчовой занавески.

– Вы звали? – спросил он с помпезной учтивостью, которой мог бы позавидовать сам Жак.

Алекс с трудом удержалась от того, чтобы не захихикать, но скрыть улыбку ей не удалось. Да и Пэтси с облегчением перевела дух. Она чувствовала, что близится развязка.

– Расскажите мистеру Стивенсу о переговорах, которые вы только что завершили.

– С удовольствием, мадам. – Макс поклонился, и лицо его внезапно сделалось серьезным и важным. – Вчера в два часа пополудни по калифорнийскому времени пятьдесят один процент акций компании «Беркович Интернейшнел» перешел во владение мадам Евы Черни. Только что я по ее доверенности подписал все документы и завершил сделку. Отныне мистер Беркович не играет в компании ровно никакой роли. Его место занял Дуглас Хирш. – Макс лучезарно улыбнулся. – Очевидно, мечты, которые лелеял мистер Беркович, задумавший снять новый шедевр наподобие «Унесенных ветром», рухнули. Это связано с грандиозным провалом, который потерпел последний эпический фильм мистера Берковича «Истощенные страстью», не давший ожидаемых кассовых сборов. Он вышел на экраны три месяца назад и до сих пор не окупил даже десяти процентов своей стоимости… Если желаете, могу назвать точные цифры.

– Лжешь! – тщательно поставленная интонация аристократа с Восточного побережья исчезла. И тотчас вылез слегка гнусавый оклахомский выговор.

Макс вынул из внутреннего кармана документ:

– Думаю, подпись Берковича вам хорошо известна? Можете взглянуть повнимательнее. – Он шагнул вперед и сунул под нос актеру контракт, где стояла подпись Берковича и самого Рика.

– Ваш контракт, разумеется, теперь принадлежит мадам. Это только часть сделки. Как главный пайщик, она имеет право окончательного решения. Разумеется, четыре следующих фильма не имеют к этому контракту никакого отношения. Прошу взглянуть вот сюда… – Макс сделал вид, что не может разыскать следующего документа, а потом все-таки нашел его… – Ах, вот же он!.. «Вторая попытка» – в фильме должна была сниматься Лора Уэллес, режиссером утвердили Сиднея Шэллерта. – Макс снова улыбнулся. – При том, естественно, условии, что вы подчинитесь требованиям мадам. В противном случае контракт будет разорван, а вы понесете заслуженное наказание за развращение несовершеннолетней…

– Чушь! Беркович не мог продать меня с потрохами! Это невозможно…

– И тем не менее он пошел на это. У него слишком много долгов. Он вложил все до последнего пенни в «Истощенных страстью», продал яхту и заложил роскошное итальянское палаццо на Бель-Эр. Но все пошло прахом, боюсь, мистер Беркович – банкрот. Кредиторы требуют выплаты долгов. Очередь выстроилась до самого Сан-Диего.

Рик Стивенс, с побелевшим лицом, переводил взгляд с Макса на жену и обратно:

– Д-а-а, подставили вы меня! Вы специально подсунули мне эту маленькую сучку! Кто-то рассказал вам… – Он захлопнул рот, прежде чем успел проболтаться.

– …о том, что вы любите маленьких девочек? Да, мне это тоже удалось раскопать. Нам известно, во сколько обошлись студии ваши пристрастия.

Рик стоял молча, его мозг лихорадочно работал в поисках выхода.

– Да нет, чушь все это… – сказал он наконец решительно. – Не может Беркович прогореть. Две последние мои картины принесли больше шестидесяти пяти миллионов долларов.

– Которые он безрассудно истратил. Часть вложил в «Истощенных страстью» – фильм, который с треском провалился. Но не забывайте и про то, во сколько обходится ему его жена. Ты ведь знаешь ее. Очаровательная Салли Барнз. Она обожает бриллианты, особенно крупные. Он также вложил семь миллионов в яхту «Королева Мария», которую затем продал всего лишь за три миллиона. Так что сей джентльмен оказался не в состоянии даже расплатиться с долгами.

– Не может такого быть… Этого не может быть, – повторял актер в отчаянии.

– Увы…

– Почему же я ничего не знал? Ведь мы с ним друзья…

– У мистера Берковича нет друзей. Зато масса кредиторов. Жаль, конечно, беднягу. Но ничего не поделаешь. Если бы мадам не купила студию, его бы упекли в тюрьму. Беркович умеет хорошо тратить деньги, полученные в наследство от папаши, как и киностудию, кстати. Но вот делать деньги он не умеет. Разве только старается их вытягивать из женщин, как и вы. Сейчас он рад тому, что ему удалось спасти свою шкуру. Вы его мало волнуете. Наверное, надеется, что так или иначе, вас вынесет на поверхность – даже если это будет всего лишь ваш труп…