Такая как есть (Запах женщины)
Шрифт:
Алекс не смотрела на Еву, но ощущала исходивший от нее ледяной холод.
– Ты приедешь и побудешь со мной, когда они отправят меня домой долечиваться? – взмолился он. – Пожалуйста.
– Но ведь я работаю…
– Ты можешь работать на вилле. Пожалуйста, Алекс. Там у нас громадная библиотека, и думаю, ты найдешь все, что тебе нужно. У меня всего лишь сломаны ноги и ребра. Я сильный и скоро поправлюсь, но мне так будет скучно без тебя, так будет не хватать наших встреч. Ведь я пока не смогу сам выезжать и просто умру от тоски.
– Но…
– Надеюсь, что мой сын скоро поправится, – проговорила Ева ничего не выражающим голосом. – Если работа позволит, поживи на вилле столько, сколько
Она колебалась. С одной стороны, она понимала, что будет брату в радость и поможет ему поскорее встать на ноги. Но, с другой стороны, боялась, как бы Крис не превратил ее в орудие своей борьбы с матерью. Однако мольба в его глазах казалась искренней, он и в самом деле хотел только одного: чтобы она побыла с ним. А Алекс при всех сомнениях успела по-настоящему привязаться к нему. Что-то, скрывающееся за видимостью избалованного любимчика, в нем было – беспредельная щедрость, живость, добродушие, – когда ускользал из-под влияния Евы. И – одиночество.
Макс рассказал Алекс, что Крис набил себе температуру, когда впервые попросил, чтобы она прехала, а Ева наотрез отказала. «Он знает, как она трясется над ним – тенью отца – и пользуется этим, но он по-настоящему хочет, чтобы ты была рядом». Он добился разрешения, чтобы Алекс могла пожить на вилле.
– Пожалуйста, дай слово, что приедешь, – настаивал Кристофер. – Мне нужно, чтобы ты была там со мной.
Алекс бросила короткий взгляд в сторону матери, чье лицо хотя уже и не напоминало маску, оставалось непроницаемым.
– Ну хорошо, я смогу побыть с тобой около месяца…
– Здорово! – Улыбка осветило лицо Кристофера, словно солнечный луч.
– Да ничего и не переменилось, – ответила Алекс Максу, когда он спустя несколько дней после ее появления на вилле спросил про мать. – Она по-прежнему смотрит сквозь меня так, словно я невидимка. Наверно, я пытаюсь пробить лбом каменную стену. И это выводит меня из равновесия.
– Что ж, это уже лучше. Раньше ты чувствовала себя униженной. Но ты уверена, что тебе на самом деле хочется сблизиться с ней? Вы же никогда подолгу не бывали вместе. А ведь она не просто мать. Она мать с большой буквы. То, что она согласилась терпеть твое присутствие, – еще ничего не доказывает. Запомни одно – она никому не позволит встать между нею и Крисом. – Макс помолчал. – Надеюсь, ты используешь это время для занятий с ним. Ты ведь знаешь, что он совершенно необразован.
– Но он не глуп.
– Это не одно и то же. Во многом он повторяет Еву. И будь осторожна в разговорах с ним. Она способна выжать из него все, что угодно.
– Чудная семейка мне досталась…
Взгляд Макса остался таким же серьезным и даже печальным:
– Ты даже не предполагаешь, до какой степени…
Макс встретил Алекс в аэропорту и отвез на виллу. Ева привезла Кристофера. Не глядя на Алекс, она сказала:
– Одна из гостевых комнат приготовлена…
– Мне бы хотелось поселиться в своей прежней.
Ева даже бровью не повела:
– Как угодно. – За все время она ни разу не обратилась к Алекс по имени.
– Никогда не думала, что снова увижу эту комнату, – вздохнула Алекс, обращаясь к Максу, и обвела взглядом свое бывшее жилище. – Все теперь выглядит почему-то намного меньше. – Она подошла к большому окну. – Сколько часов я провела у него!..
Кое-какие перемены в комнате все-таки произвели. На месте прежней кровати стояла другая – побольше, поудобнее, застеленная новым покрывалом. На ночном столике стояли цветы. «Неужели она обо всем позаботилась?.. – подумала Алекс… – Нет, я никогда не смогу понять
эту женщину. Будь у меня даже миллион лет впереди».– Интересно, а теперь мне можно будет плавать в бассейне? – спросила она у Макса полушутя-полусерьезно.
– Ты ведь гостья, а гости всегда купались сколько душе угодно. – Он повернул ее лицом к себе, положил руки на плечи и, глядя в глаза, спросил: – Ты уже выбросила из памяти тот эпизод?
– Почти не вспоминаю о нем, – честно ответила Алекс.
Макс кивнул с видимым облегчением.
Вечером Алекс позвонила Пэтси, рассказала обо всем, что произошло, и о том, как она устроилась.
– Если вспомнить обстоятельства, при которых тебе пришлось уехать, то ты поступила более чем великодушно…
– Но мое нынешнее присутствие вовсе не связано ни с моими чувствами, ни с моим положением. Все дело только в Крисе.
– Ты очень привязалась к нему…
– Оказалось, что это очень приятно – иметь родственника и знать, что тебя с кем-то связывают кровные узы.
– Кстати, – заметила Пэтси, – ты слышала, что пастор Дитрих умер? В газете был некролог. Ему исполнилось семьдесят восемь.
– Это означает, что на мои вопросы он уже никогда не ответит.
– Да, мы расспрашивали его. Думаю, он обязан был кое-что тебе объяснить, хотя уверял, что не может нарушить данное Мэри Брент обещание.
– И к ней я тоже опоздала.
Прежде чем уехать в Кембридж, Алекс снова и снова повторяла адрес, который и так навсегда врезался в ее память. Ей хотелось встретиться с Мэри Брент только с одной целью – задать несколько вопросов, связанных с ее рождением. Но дверь в небольшом домике открыла женщина, которая понятия не имела, кто такая Мэри Брент. Они с мужем купили его два года назад у церкви. Женщина дала Алекс номер телефона и адрес поверенного, который оформлял покупку, и тот сообщил, что Мэри Брент умерла от болезни Паркинсона, завещав все свое имущество церкви. Больше он ничего не знал. Узнав о кончине Мэри Брент, Алекс прекратила дальнейшие поиски. А поскольку теперь не осталось в живых и священника, который служил посредником между нею и «бабушкой», Алекс поняла, что на ее вопросы ответа получить ей не суждено.
Как Алекс и ожидала, ее брат оказался капризным пациентом. Она постаралась так организовать свои посещения, чтобы они выпадали на время отсутствия Евы, и требовала от Криса, чтобы эти часы они использовали с максимальной пользой. Сначала она проверила уровень его знаний – и ужаснулась. Сведения по математике не выходили за рамки арифметики. А ведь он собирался заниматься машинами, разбираться в графиках и схемах, сложнейших уравнениях. Читал он только журнал «Популярная механика» и биографии свих кумиров вроде Жака Стюарта и Стрилинга Мосса. Знал назубок все новшества, касающиеся любой марки машин, все о коленчатых валах и переключателях скоростей.
– Ничто другое у него не вызывает интереса, – разводя руками, говорила она Максу, – все его мысли связаны только с моторами и скоростями. Он мечтает стать гонщиком.
– Маловероятно, что он сможет исполнить свою мечту в жизни.
Через некоторое время Алекс узнала от Криса, что на виллу собирается приехать Картер Уитни.
– Это будет очень забавно, – проговорил Крис, и глаза его сверкнули.
– Тебе нравится бывать с ним?
– Нет, мне больше нравится «не бывать с ним». Но просто, когда он здесь, они с матерью постоянно враждуют. Он страшно упрямый, думаю, поэтому они и поддерживают свои отношения. Ты же знаешь, как это бывает – они постоянно бьются за звание «Я самый главный». Но если только он в самом деле невзначай окажется наверху – его тотчас выставят вон. На всем белом свете есть только одна-единственная звезда – это Ева Черни. Ну, ты сама увидишь и позабавишься.