Такая разная любовь
Шрифт:
— Данни, я отлучусь на минутку, — сказала Алисса.
— Я нужен?
Она хотела уже сказать по привычке «нет», но передумала. Пора уже действительно перестать считать себя единственным живущим на земле человеком, единственным мажордомом и королевой-пчелой.
— Да, пожалуй. Я хочу, чтобы ты посмотрел на то, что я сейчас собираюсь сделать. А потом можешь сказать все, что думаешь по этому поводу, даже то, что я сошла с ума.
Они вышли в просторный вестибюль с огромными хрустальными люстрами и зеркальными стенами. Он уже был предупредительно огорожен медными стойками, соединенными красными бархатными канатами.
— Куда мы идем? — спросил Данни.
—
— Ты что, не в себе? Я же говорю: там сейчас вавилонское столпотворение!
Алисса только улыбнулась в ответ, не замедляя шага.
— Я же предупредила: потом, все свои мнения потом, — сказала она, приближаясь к высоким, украшенным лепниной дверям.
Два охранника, стоявшие у дверей, отошли, пропуская Алиссу и Данни. Ей показалось на мгновение, что один из них даже отвесил ей поклон. Перед ними возник швейцар:
— К вашим услугам, миссис Пэйдж.
— Откройте, пожалуйста, двери. Я должна сделать объявление собравшимся на улице.
После секундного колебания швейцар повиновался. Когда двери раскрылись перед Алиссой настежь, у нее захватило дух. В уши ударила невероятная какофония звуков. Толпа заполняла собой ступеньки крыльца, всю улицу и автостоянку. «Море лиц». Это выражение, вычитанное когда-то в одной из книг, запомнилось ей. Теперь перед ней наяву волновалось это безграничное море. Накануне во все средства массовой информации были разосланы пресс-релизы, и в этот час к отелю явился, казалось, весь мир.
Данни склонился к ее уху и шепнул:
— Я же предупреждал тебя.
Она улыбнулась и подняла руки над головой, пытаясь успокоить это людское море.
— Леди и джентльмены, — крикнула она во весь голос, который, впрочем, потонул в общем гвалте.
К ней вновь подошел швейцар и передал беспроводной микрофон. Алисса включила его и начала снова:
— Леди и джентльмены! — повторила она. На этот раз ее услышали, и шум стал постепенно затихать. — Прошу вашего внимания!
Стало еще тише. Но Алисса решила дождаться полной тишины.
— Леди и джентльмены! Меня зовут Алисса Пэйдж. Рада видеть, что наше событие заинтересовало такое большое количество людей.
Ответом ей был многоголосый веселый хор.
Она подняла руку. Толпа снова утихла.
— К сожалению, билеты давно распроданы. Если же вы хотите остаться здесь и наблюдать за прибытием гостей, убедительно прошу вас соблюдать правила вежливости!
Кто-то что-то возмущенно крикнул, потом опять наступила тишина.
— Кроме того я хотела бы обратиться непосредственно к представителям прессы.
Снова осуждающий шумок.
— Спасибо за то, что вы пришли сюда сегодня. Однако я, как хозяйка вечера, должна просить вас остаться на улице. Репортеров сегодня не пустят ни в зал, ни в фойе.
Толпа сердито зарокотала.
— Эй, леди, я приехал сюда из самого Вашингтона!
— Слушайте, ну хоть одним глазком!
Алисса вновь заговорила в микрофон:
— Мне очень жаль, но мое решение окончательное. Работайте здесь, на улице, никто вам мешать не будет. Но повторяю свою просьбу: соблюдайте правила вежливости по отношению к гостям, которые вскоре начнут прибывать.
— А как же интервью? — крикнул кто-то в спину Алиссе, которая уже скрылась вместе с Данни в доме. Швейцар закрыл за ними двери.
Данни присвистнул:
— Ты не пустишь внутрь прессу? Но мне казалось, что тебе хотелось получить громкую рекламу.
Алисса пожала плечами:
— Мои друзья терпеть не могут эту публику.
— А как же те, кто заплатил тысячу баксов только за то, чтобы увидеть свою физиономию на первых полосах завтрашних
изданий?— Перебьются. И, может быть, им посчастливится понять сегодня, что в жизни есть вещи куда важнее того, «что люди подумают и что люди скажут». Я поняла это, увы, слишком поздно. И Роберт тоже.
Они вернулись в зал.
Данни покачал головой, окинув взглядом комнату.
— Кстати, о Роберте. Тебе не кажется странным то, что его не будет здесь сегодня?
— Немного кажется, — честно призналась она.
Данни улыбнулся и коснулся рукой ее щеки.
— Я горжусь тобой. За то, что ты только что сделала, — сказал он. — Ладно, пойду проверю птичек.
Алисса улыбнулась и спросила себя: «Интересно, понимает ли он вообще, что в последние дни именно он не дал мне сойти с ума и умереть от отчаяния?»
Она провожала глазами Данни, который направился к эстраде, задрапированной белым шифоном и украшенной по обеим сторонам пятнадцатифутовыми бело-золотистыми клетками. В клетках ворковали белые голуби, которые в перспективе должны были стать еще и украшением свадьбы Мишель. Если вообще будет свадьба…
Да, странно, что поблизости не было Роберта.
В последние недели Алисса была настолько занята приготовлениями к торжеству, что совершенно не имела времени подумать о своем будущем. Против Натали не выдвинули никакого обвинения. Все закончилось так, как и предсказывал Данни. Под ногтями Дирека были обнаружены образцы содранной с руки Натали кожи, и все случившееся было названо несчастным случаем. На следующий день Роберт улетел в Швейцарию. Их адвокаты уже приступили к оформлению документов на развод. Алисса не сомневалась в том, что они будут видеться время от времени: все-таки двадцать лет прожили вместе. Они останутся друзьями. И потом, у них есть дети. Хотя Мишель, к примеру, предпочла пока забыть об этом. Она улетела в Даллас. Одна, без Дэвида, сказав, что начнет новую жизнь. В день, когда ей исполнится двадцать один год, она должна будет унаследовать пять миллионов долларов. Алисса была уверена в том, что с такими деньгами кто угодно без проблем может начать новую жизнь. Оставалось только надеяться, что девочка извлечет все-таки кое-какие уроки из ошибок своей матери.
И еще Натали. Вспомнив о младшей дочери, Алисса тяжело вздохнула, машинально поправляя замеченную ею на столе смявшуюся салфетку. После того «несчастного случая» Натали заперлась в своей комнате, задвинула шторы и не выпускала из рук пульта дистанционного управления ТВ. Телевизор почти все время работал без звука. Несколько дней Алисса потратила на то, чтобы уговорить дочь встретиться с Лу Джентилом, выдающимся психологом, который специализировался на депрессивных состояниях. Доктор Джентил согласился приходить к ним домой четыре раза в неделю. Удивительно, но его заинтересовал не столько гонорар, сколько сам «случай». К тому же его рекомендовали Алиссе как специалиста, который подходит к своему делу поистине с душой.
— Что, если птички капнут кому-нибудь на голову? — крикнул Данни с противоположного конца зала.
Алисса рассмеялась. О, как бы ей хотелось, чтобы именно это произошло с некоторыми из тех, кто будет сегодня присутствовать на вечере!.. Например, с Грантом Вентуорсом. С Бетти. Со Сью Эллен Джемисон.
Она улыбнулась еще раз и направилась к дверям.
— Я сейчас вернусь, — крикнула она Данни. — Пойду попудрю носик.
Выйдя из зала, она пошла в женскую уборную, надеясь, что консьерж не забыл поставить там трех своих помощников и убрал с мраморных туалетных столиков вульгарные и дурацкие чашки в виде морских раковин, в которые собирались чаевые.