Такие разные 2: Чувствуя тебя

лучше сесть.

– Та-ак, - напряженно протягивает Джаред, опускаясь рядом со мной на диван. – В чем дело?

Мои руки трясутся, и я боюсь, что бокал выскользнет из пальцев, а потому отставляю его.

Несколько раз пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле. Пока я настраиваюсь, Джаред

терпеливо ждет, но я чувствую, с каким трудом ему это дается.

– Ладно, в общем,… ты не знаешь кое-чего обо мне, - наконец залпом выпаливаю я. – И это… не

то, чем можно гордиться.

Джаред с шумным выдохом откидывается на спинку дивана, а я перемещаюсь на кофейный

столик, прямо напротив него.

– Я давно должна была тебе все рассказать, но все время не решалась. – От волнения мои губы

пересыхают, и я провожу по ним языком. – Потом мне даже стало казаться, что все эти

постыдные вещи остались в прошлом, и о них можно забыть. Но это было бы самообманом. – Я

делаю небольшую паузу, чтобы перевести дыхание. – Теперь, когда ты попросил меня стать

твоей женой, и до того момента, когда это случится, - я едва не добавляю «если», - ты вправе

знать, что если факты из моего прошлого всплывут, это может навредить твоей карьере.

Я замолкаю, наблюдая за реакцией Джареда, но лицо его бесстрастно, и он внимательно

слушает меня.

И тогда я выпаливаю:

– Джаред, я наркоманка! Несколько лет назад я продолжительное время употребляла наркотики,

в основном кокаин. В итоге я прошла курс реабилитации, и уже больше четырех лет не

употребляю. Но бывших наркоманов не бывает, - тут я горько усмехаюсь, - есть те, кто тратит

огромные усилия, чтобы держать свое порочное пристрастие под контролем.

Джаред по-прежнему молчит, и я продолжаю:

– Однажды я зашла слишком далеко, и у меня была передозировка. – Я опускаю глаза на свои

руки, потому что больше не могу выдерживать его взгляд, значения которого не понимаю. –

Нора обнаружила меня на полу в моей квартире, я была в отключке, и она вызвала скорую. Меня

откачали, и врач сказал, что задержись они минут на пять, я была бы мертва.

Внезапно Джаред поддается вперед; проводит рукой по лицу.

– Тогда ты была все еще с ним? – голос его звучит сдержанно. Слишком.

Я киваю.

Его губы сжимаются в жесткую линию, а взгляд сквозит холодом.

– Как он мог это допустить? Чтобы ты делала с собой такое! – Он качает головой. – Почему он

не помог тебе?

Я издаю короткий смешок, но тут же закрываю рот ладонью. В глазах Джареда недоумение. Но

он так много не понимает, и боюсь, я не смогу ему все объяснить.

– Джей, он бы не смог. Никто бы не смог. – Я не хочу, чтобы Джаред считал Тайлера виноватым.

Достаточно и того, что я сама долгое время его обвиняла. – Я не говорю, что он не пытался. Он

делал все, что мог и даже больше. Но это не помогало. И родители пытались, и Нора. Все было

тщетно, пока однажды я сама не захотела это прекратить.

Я умалчиваю о том, что к тому времени, как я это решила, Тайлера уже не было со мной. И так

же я не говорю о том, какую во всем этом роль сыграл Дэниел, потому что Джаред даже не

знает о его существовании. Пусть все так и остается.

– Ты должна была рассказать мне об этом раньше, намного раньше.

Он поднимается и начинает ходить по комнате, с упреком поглядывая на меня. Все его

спокойствие рассыпается в прах.

– Я знаю. И я сожалею, что не сделала этого. – Я тоже встаю и взволнованно жестикулирую. – Я

очень перед тобой виновата. Если бы ты знал, то возможно не стал… - Мой голос обрывается,

но Джаред и так догадался, что я хочу сказать.

– Думаешь, я бы не сделал тебе предложение, если бы знал?

Я пожимаю плечами.

– Возможно. Я не знаю. То есть, ты знаешь, что я не идеальна, и, наверное, тебе не нужна такая

жена, которая может бросить тень на твою репутацию, - бормочу я, и слова мои наполнены

отчаяньем и глубоким раскаяньем.

– Чёрт, Алекс, моя репутация сейчас волнует меня меньше всего! – резко отмахивается Джаред.

– Но я не понимаю, как ты могла держать все это от меня в тайне так долго? Мы вместе с тобой

более трех лет, и я считаю тебя своей семьей. И я разочарован, потому что ты так не считаешь.

Я молчу, потому что просто не знаю, что ему ответить. Все его негодование более чем

справедливо.

– Из-за чего ты делала это? – взволнованно проводя рукой по волосам, спрашивает Джаред. –

Наркотики… это было после аварии?

Его взгляд становится сочувствующим, как и всегда, когда он вспоминает об аварии, которую я

пережила почти шесть лет назад. Аварию, которая поставила крест на моей танцевальной

карьере.

Но сейчас я не хочу, чтобы он меня жалел. Потому что так я сама могу начать себя жалеть.

Когда-то я упивалась жалостью к себе, и это все только усложнило.

– Да, после. – Я коротко киваю, но больше ничего не добавляю. Чувствую, как начинаю

эмоционально отстраняться от него. И бороться с желанием замкнутся в себе очень тяжело.

Тогда не пришлось бы отвечать на вопросы, которые мне совершенно не хочется слышать.

– Ты принимала наркотики из-за диагноза врачей? – сложив руки на поясе, уточняет мой жених.

Он кажется очень сосредоточенным, и видно, что он пытается понять меня и мои поступки.

Но вряд ли это возможно.

– Потому что они сказали тебе, что с танцами покончено?

– Да, Джаред, именно из-за этого! – Я быстро киваю, и мой голос звучит неожиданно резко. Но я

хочу, чтобы это объяснение устроило его. В конце концов, это правда, хоть и не вся. Потому что

главная причина, по которой я делала это, намного… тяжелее. И мне кажется, что я никогда не

смогу сказать ему об этом. Во всяком случае, не сегодня. Это слишком личное.