Такие разные 2: Чувствуя тебя

– Почему ты злишься? – удивляется Джаред. – Я пытаюсь понять, хотя сейчас я зол на тебя. Так

помоги мне, Алекс!

Я вскидываю руку и болезненно усмехаюсь.

– Все просто, Джей. Твоя невеста наркоманка в завязке. Я не подхожу на роль жены сенатора.

Я хватаю бокал с недопитым вином и следую в кухонную зону, где включаю воду и

ополаскиваю тонкий хрусталь. Мои руки работают в разладе с моими мыслями, но необходимо

чем-то занять себя.

Я морально истощена, выжата, как лимон. Сначала разговор с Тайлером, который накрыл меня

эмоциями с головой, теперь признание перед Джаредом.

А ведь мне еще предстоит извиниться перед Норой!

– После реабилитации ты еще когда-нибудь принимала наркотики?

Моя спина напрягается, когда он задает этот вопрос. Я так и не оборачиваюсь, когда отвечаю:

– Нет, не принимала. Но я солгу, если скажу, что искушения не было.

Позади я слышу громкий выдох Джареда.

– А сейчас? Бывает, что тебе хочется?

– Нет, Джей. – Я оборачиваюсь и с мягкой улыбкой смотрю в его тревожные глаза. – Мне уже

давно не хочется. С тех пор, как у меня есть ты, наркотики мне не нужны.

Я подхожу к нему и переплетаю наши пальцы вместе.

– Если… если после всего ты еще хочешь, чтобы я вышла за тебя, я буду очень счастлива. – Я

улыбаюсь, но мое сердце замирает, когда я думаю, что могла оттолкнуть его.

– Боже, Алекс, конечно, я хочу этого! – Он быстро прижимает меня к себе и целует в макушку. –

Ты серьезно думала, что для меня это что-то изменит? Никакое твое признание не отобьёт этого

во мне. И не сомневайся, что ты будешь отличной женой сенатора.

Я прижимаюсь к нему, и хоть не вижу, но слышу улыбку в его голосе.

Всего на несколько секунд я чувствую облегчение, но оно быстро проходит, когда я вспоминаю,

что моих секретов стало лишь на один меньше. Но их все еще хватает. Их груз давит на меня, и

даже с учетом потери одного, не становится меньше.

На следующее утро я просыпаюсь рано, несмотря на то, что суббота и можно выспаться.

Ночью я спала плохо, постоянно просыпалась с чувством непонятной тревоги.

Умывшись, собрав волосы в пучок и не став наносить косметику, я надеваю костюм для йоги,

пишу Джареду записку, что ушла на пробежку. Он все еще спит, в своей любимой позе закинув

одну руку за голову, а другую, свесив с края постели.

Прежде чем уйти, я смотрю на него с улыбкой несколько секунд, потом целую в лоб и тихо

выхожу из комнаты.

Привилегия бегать досталась мне с большим трудом. Да и ходить, собственно тоже. Раньше, до

аварии, когда я танцевала, то буквально чувствовала, что могу летать. А потом, в один миг, мне

обрезали крылья… и все пропало. Мое тело было приковано к больничной койке, мои ноги

были искалечены, и их практически собирали по кусочкам. Долгие месяцы реабилитации,

несколько сложных операций, и результат – умение вновь ходить. И это все. Самое большее, на

что я могла рассчитывать.

Но я знаю, что сама виновата в случившемся. Это было ожидаемо, если не сказать заслуженно.

Поэтому, когда я услышала приговор врачей о завершении танцевальной карьеры, то приняла

это как данность. Почти.

Я направляюсь в парк, где в это раннее утро уже полно бегунов. Вставляю наушники в уши,

включаю IPod и начинаю бег. Неторопливо, шаг легкий, без напряжения. Приходится

контролировать свой темп и силу удара ступней о бетон, что не дает расслабиться, как бы того

хотелось. Но это вынужденные меры, чтобы ноги не уставали раньше времени.

Марафон в этой жизни мне уже не бегать.

Проходит около тридцати минут, когда я чувствую, что пора остановится. Ноги ноют, и я

болезненно морщусь.

На выходе из парка я покупаю кофе на лотке и смотрю на время. Еще нет и девяти. Рано для

субботнего визита, но я должна сделать это сейчас. Дальше не могу тянуть.

– Давно ты тут стену подпираешь? – Брови Норы взлетают вверх, когда она открывает дверь

своей квартиры и видит меня.

Я пожимаю плечами.

– Десять, или пятнадцать минут.

Сама не знаю, почему торчу в коридоре, все никак не решаясь постучать.

– Хм-м… Я собиралась спуститься за почтой, но это подождет. – Глаза Норы настороженно

смотрят на меня.

Я ее не виню.

– Проходи.

Я захожу внутрь, и она закрывает за мной дверь.

Я осматриваюсь, ожидая увидеть Кайлу, но кругом тихо. Или она еще спит, или ее здесь нет.

Чувствую разочарование. Я очень соскучилась по своей крестнице.

– Рей и Кайла еще спят?

Нора подавляет зевок и вынимает заколку из волос. На ней синий атласный халат – видимо

только проснулась.

– Рей с другом в спортзале, а Кайлу забрала мама на выходные.

Я понимающе киваю. Значит, мы одни, и я могу говорить свободно.

– Прости меня! – с неожиданной эмоциональностью даже для себя самой, выпаливаю я. – Я

повела себя как настоящая идиотка. И мне очень, очень стыдно.

Я с покаянным видом качаю головой, когда Нора неожиданно улыбается и протягивает ко мне

руки.

– Иди сюда.

Мы обнимаемся, словно не виделись долгие годы, наперебой извиняясь друг перед другом.

Потом начинаем смеяться от облегчения, что наконец-то наша нелепая ссора позади. И я в

который раз понимаю, что ссорится с Норой так не правильно! Эти несколько дней, что мы не

говорили, были отвратительными. Только ущемлённая гордость и чувство уязвимости не давали