Такого в жизни не бывает

— Ты видишь то, Витя, чего не должен увидеть и знать, но ты мой друг и я посчитал возможным показать тебе истину! Ты никогда и никому не сможешь рассказать о ней, хотя и будешь всегда помнить её.

— А что с твоим коллегой?

— Ему повезло меньше, он остался в горах. Ответа на вопрос, почему я, у меня нет. Мне потом довелось увидеть видеоматериал о том, как меня нашли и извлекли из этого горного могильника, там осталось много выбеленных временем скелетов, но кто они, я не знаю, только один из них мне был знаком. Он был моим боевым товарищем. У тебя есть ещё вопросы?

— Да конечно! Как ты стал вот таким? Как возможно то, что ты умер и сейчас жив?

— Нет, Витя, я не живой в вашем понимании жизни, я мёртв, но во мне плещутся энергии миллионов живших существ. Разных, не только людей. Эти энергии собраны в разных уголках Метавселенной, они основа нашего существования, могущества и власти.

— А ваши тела, вот ты сидишь рядом и говоришь со мной, я могу дотронуться до тебя и сказать, что ты живой!

— И снова ты не прав, дружище! Ты не можешь дотронуться до меня, пока я в таком виде перед тобой. Моё тело — это только видимость, это чистая энергия. Ваши учёные называют её темной. Если ты протянешь руку и коснешься её, она может убить тебя.

— Но я же вижу тебя, ты вполне осязаем, — воскликнул я.

— Я уже говорил тебе, что это миллионолетиями сложившаяся энергетическая матрица. Ты видишь то, во что облекли мы себя очень давно, но мы можем принимать любую форму и объём.

На меня подуло ветром, и я увидел рядом с собой улыбающуюся Марину.

— Мариночка… — я привстал и потянулся к ней рукой, но стол вдруг стал более широким, и я не смог до неё дотронуться!

— Успокойся, Витя, это не Марина, — снова порыв ветра, и рядом со мной уже сидел Павел.

— Прости, — только и смог я выдавить из себя.

— Я давно знаю, как ты любишь Марину, ещё со школьных лет, а сейчас и она ответила на твои чувства. Моё появление не изменит её отношения к тебе, она полюбила тебя и будет любить всю свою жизнь.

— Но как такое может быть, ты же вернулся, — воскликнул я, — а Савелий Павлович, Лидия Ивановна?

— Не волнуйся, их память вернётся к моменту моего появления, и они ничего не будут помнить.

— Боже, я не знаю, во что мне теперь верить, — сказал я. — Как мне теперь жить, зная всю эту правду, которую ты назвал истиной?

— Не волнуйся, мой друг, я оставлю в тебе только то, что вырастит у тебя в душе крылья и заберу все твои сомнения и страхи. Ты хотел бы узнать что-то ещё?

— Мне бы очень хотелось узнать, что такое Ад и что такое Рай? У вас есть ответы на эти вопросы? Существует ли Бог и если да, то где он, что такое душа… у меня столько вопросов, что не хватит и жизни, чтобы на всё ответить.

— Ад, друг мой, это мир, в котором мы обитаем, это пространство и время, заполненные нашей энергией, рай же — это противоположность нам. Это светлая энергия звёзд, галактик и вселенных, это свет, несущийся в пространстве и времени. Он поглощает и напитывается только подобным себе. Ты спросил о Боге! Так Он и есть то, что воплощают в себе Ад и Рай! Это та Непостижимость, которая каждую секунду бытия становится больше, мудрее и непостижимее! Создавая новое для Себя, Она познает саму себя в своих созданиях. Это как игра, которой суждено развивать тебя самого, твои возможности и твою суть.

— Ты хочешь сказать, что светлое и тёмное — это две противоположности, который враждуют внутри Бога?

— Нет, Витя, это противоположности, но не враждующие друг с другом, а поддерживающие энергетический баланс Непостижимости! Её равновесие! А душа, мой друг, это сама Непостижимость, даровавшая разуму себя саму. Душа, друг мой, это дыхание Бога, это эманация, как говорят ваши теологи, которая наполняет всё, это то, что рождает и даёт толчок жизни, её разнообразию и неистребимости. Поверь, не будь так все устроено, Она давно бы погибла от скуки.

Надолго повисла тишина. Я смотрел на Пашу, а его взгляд был устремлён на стену поверх меня.

— Наверное, нам пора возвращаться, — спросил я друга. Паша посмотрел на меня отсутствующим взглядом, и я понял, что он решает какую-то одному ему известную задачу. Но вот его глаза обрели глубину, и Павел, усмехнувшись, ответил:

— Время не играет роли, но если у тебя нет больше вопросов, мы можем вернуться к моменту выхода Марины во двор.

— Думаю, мне было бы интересно услышать твой рассказ о том, как тебя возвращали к жизни, но, наверное хватит и того, что ты рассказал.

— Меня не возвращали к жизни, меня обратили, включив в энергопоток и тем самым наделив возможностями оперировать процессами Метавселенной. Если же говорить абсолютно приближено к действительности, я не живой и не мёртвый, я на самом деле есть сама энергия и процессы, в которых она участвует. Меня включили в самый высокий поток энергетического движения и развития, а так же воздействия на процессы самопознания и движения Бога к полному совершенству. Я — воплощение самого Бога на определённом уровне его бытия, и если у меня после нашей встречи останется хотя бы частичка памяти о том, кем я был и что меня связывало или связывает с вами, я не оставлю вас своей заботой и вниманием.

— Возвращаемся, Паша, — сказал я в ответ, — мне было очень приятно и полезно пообщаться с тобой. Хотя и сильно испугался поначалу.

Паша снова вспыхнул голубым сиянием, затем окутался густо-синим коконом, меня обдало холодной волной, и мы снова оказались в беседке.

— А вот вы где спрятались, — услышал я голос Марины, и она, сияя улыбкой, вошла в беседку.

Внезапно поднялся ветер, его порывы нагнули цветы к земле, запахло так, как пахнула опара теста у мамы в детстве, повеяло теплом, и неодолимая сила закрыла глаза. Облик Павла стал истончаться, колебаться, словно видение на самом верху пылающего костра, его черты стали едва уловимы и спустя миг растворились, словно Павла никогда и не было рядом. Спустя какое-то время я услышал слова звучащие из ниоткуда:

— Запомни Витя, это не мираж, не что-то иное, могущее вызвать у вас наваждение и вопросы потом, это моё прощание с вами. Моё время вышло. Не волнуйся, Марина будет помнить только то время, когда меня в этой реальности никогда после гибели не было! Люби её и береги, как мог бы беречь её я. На тебя, лучшего моего друга, оставляю ту, которую любил и которая берегла меня во всех моих трудностях. Сориентируйся в последующем после моего ухода времени и будьте счастливы! У вас встреча у моих родителей, сыграй свою роль, помяните меня и пусть всё катится в вашей жизни так, как я, будучи в своём теле и памяти, не смог бы обставить лучше! Прощай, друже….!

Марина вошла в беседку и, присев на край правого длинного табурета за столом, закрыла глаза и, замерев, словно подбитая на лету птица, вдруг вскинула голову. Глаза её вспыхнули небывалым светом и передавшимся мне теплом.

— Ты не поверишь, Витя, мне показалось, что ко мне прикоснулось само солнышко, обдав своим теплом и светом, я увидела Павлика живым и здоровым. Он махал мне рукой и что-то говорил, но слов его я не расслышала. Он как бы прощался со мной, а то, что исходило от его облика, насыщало меня невероятным сознанием счастья и понимания полного благополучия. Никогда такого не испытывала! Наверное, Павлик или его душа пришли к нам в день нашего поминовения его памяти.