Такова хоккейная жизнь

Уже закончив играть, я сравнивал тренерское искусство Анатолия Михайловича с методами работы других известных наставников — Анатолия Тарасова, Аркадия Чернышева, Всеволода Боброва, Бориса Кулагина, Виктора Тихонова, Константина Локтева. Так вот, по моему мнению, Анатолий Кострюков — из числа элитных специалистов. Он прекрасно знал все тонкости хоккея, держал игроков на дистанции, обладал даром внушения и убеждения, отличался жесткостью в работе. Не случайно он всегда помогал тренерам сборной, некоторое время возглавлял управление хоккея Госкомспорта.

Попав в «Локомотив», я окунулся в большой хоккей. Первое время находился в восторженном состоянии. Как же, тренировался и играл в Сокольниках, на катке ЦСКА, в лужниковском Дворце спорта, жил на сборах на уютной базе в Баковке. В «Локомотиве» была дружная команда, жаль, что еще в советские времена ее расформировали. Здесь не было каких-то кланов, чинопочитания. Лидеры — Михаил Рыжов, Виктор Якушев, Виктор Цыплаков — и другие опытные игроки не стремились возвысить себя, взаимоотношения были ровными, спокойными.

Конечно, когда дело касалось ошибок в игре, кто-то мог новичка упрекнуть, но делалось это аккуратно, без хамства. Наверное, кроме всего прочего, и поэтому «Локомотив», не имеющий таких возможностей, как ЦСКА, «Спартак», «Динамо», оставался в их компании. Хоккеисты понимали меру ответственности, и никто не трудился спустя рукава. Ко мне это вообще никогда не относилось. Моими лучшими качествами были скорость, жажда борьбы. Зная, что я не филоню, тренеры не считали потерянным время, которое посвящали моему совершенствованию.

В сезоне 1965–1966 годов «Локомотив» занял пятое место, мне присвоили звание «Мастер спорта». Сейчас эта награда, пожалуй, никого не воодушевляет, в хоккее все прагматично, построено на рыночных отношениях. Стимул — деньги. Я же искренне радовался, понимал, что теперь нахожусь в компании известных игроков. И надо трудиться по полной программе. Ведь тогда была конкуренция за места в составах. Конечно, на первых ролях были московские клубы, и заиграть в них могли только способные люди. А вот отношение к москвичам было прохладным. Хоккеисты клубов с периферии на встречи с ними настраивались как на последние в карьере. И дело заключалось не только в хоккее. И болельщики нас, мягко говоря, не жаловали. Сама жизнь в столице качественно отличалась от условий в других городах, на порядок была выше. Для тех, кто жил в СССР, не секрет, что в Москве не было проблем с продуктами, одеждой. И это многих раздражало, хотя мы не были ни в чем виноваты. Вопросы надо было задавать не нам, а руководству страны.

Женя Мишаков, когда я прочно обосновался в «Локомотиве», уже был в составе ЦСКА. Мы за железнодорожников вместе так и не сыграли. Но он не забывал про меня, подошел однажды ко второму тренеру армейцев Борису Павловичу Кулагину и сказал, что есть такой нападающий в «Локомотиве» Борис Михайлов, который неплохо играет и может подойти в нашу команду мастеров. Конечно, и Кулагин, и Тарасов меня в игре видели, но рекомендация имела все-таки особое значение. Не исключаю, Мишаков, возможно, и подтолкнул армейских тренеров в моем направлении. И вот после матча с ЦСКА подходит ко мне Кулагин и говорит: «С тобой хочет встретиться Анатолий Владимирович Тарасов, приезжай к бензоколонке у метро «Аэропорт». Наверное, необычное было выбрано место для встречи. Но я об этом ни тогда, ни сейчас не думал. Приехал, жду. Подкатывает 21-я «Волга», выходит Кулагин и говорит: «Садись». Забрался я на заднее сиденье, поздоровался с Тарасовым. «У тебя есть характер, настырность, желание играть, — сказал он. — Но ты в хоккее ничего не умеешь. Если хочешь, чтобы я из тебя сделал человека, забудь про футбол, думай все 24 часа о хоккее, спи на клюшках». Потом спросил, сколько я получаю, сказал: «У меня будешь получать меньше — 120 рублей». Гарантий, понятно, никаких не давал. В общем, огорошил меня. Я вышел из машины красный, как помидор. Вроде два года за команду мастеров высшей лиги отыграл, а здесь — ничего не умею.

Я не преувеличивал свои возможности, но понимал, отталкиваясь от фактов, что могу неплохо играть. В «Локомотиве», например, был третьим по результативности. Имел в виду и еще один довольно любопытный эпизод, который свидетельствовал в мою пользу. После первого года пребывания в «Локомотиве» едва не попал в «Спартак». Тренировавший его Всеволод Михайлович Бобров сам сделал предложение. Он после одного из матчей подошел, дал листок бумаги с номером телефона и просто сказал: «Позвони». Потом я приехал в гости к Всеволоду Михайловичу в знаменитый дом у станции метро «Сокол», в котором жили многие известные люди, в том числе и Анатолий Тарасов. Разговор получился деловой. Осталось сказать «да» или «нет».

К тому времени я уже был женат на Тане, с которой мы до сих пор вместе. У меня в комнате жить было негде — мама, три брата, у Тани жилищные условия были ненамного лучше. Пожалуй, именно это сыграло решающую роль. Но об этом — позже.

Сейчас многое по сравнению с прошлым кардинально изменилось. Вы не найдете игрока нынешнего поколения в России, который бы жил так скромно, как я в шестидесятые годы, кстати, как и многие другие хоккеисты. Я это говорю к тому, что сейчас нет препятствий к полной самоотдаче в хоккее, но пятнадцать лет не было победных результатов, которые были у нас почти в каждом сезоне. Не собираюсь проводить какие-то параллели, никогда этим не занимался. И никто точно не узнает, кто был сильнее: мы, игравшие в шестидесятые-семидесятые годы, или парни, выступавшие в девяностых, играющие сейчас — в начале XXI века, чемпионы мира-2008. Изменилось очень многое, как заметил недавно один из наших заслуженных ветеранов, сегодня 18-летний мальчишка легко делает то, что было под силу не всем мастерам прошлых лет. Все верно.

Вот только результаты и качество игры не всегда идеальные, хотя не надо принижать российский хоккей, он живет по новым правилам и, на мой взгляд, лучший в Европе. Мы прибавляем. Наконец, сборная России выиграла чемпионат мира. Понятно, мы в подготовке игроков не сильнее канадцев, но, посмотрите, какие в России таланты — Саша Овечкин, Илья Ковальчук, Женя Набоков, Саша Семин, Сергей Федоров — они лучшие и за океаном.

То, что раньше называли переходами, а их было по два-три в год в каждом клубе, сегодня величают трансфертной политикой. Состоятельные команды не хотят ждать высоких результатов год или два. Молодежью, конечно, все занимаются, но если парень не проходит в основной состав, нет перспективы, его продают. Перемещения игроков в межсезонья носят массовый характер. Бывали случаи, когда клубы приобретали по пятнадцать и более хоккеистов. И тренерам надо быстро адаптироваться, находить способы создания сыгранных ансамблей в кратчайшие сроки. Ведь с наставниками сейчас также особенно не церемонятся. Такова современная мировая практика. Хотя замечу, что только в России наблюдается столь масштабная миграция хоккеистов. Кроме того, мы ежегодно теряем хоккеистов, выезжающих за океан в НХЛ. Ясно, и там непросто, достаточно вспомнить локаут 2004–2005 годов, когда — слыханное ли дело! — отменили сезон. Он закончился, и хоккеисты, выступавшие временно в России, вернулись в свои клубы. Есть люди, которые считали, что это снизит интерес к отечественному хоккею. Безусловно, но этого следовало ожидать. И нет смысла говорить об этом периоде как о трагедии. Ничего страшного не произошло. Надо было дальше работать. Что, собственно, и делается. На мой взгляд, последний сезон 2007–2008 годов был удачным во всех отношениях. Хоккей стал более привлекательным, качественным, в клубах появились хоккеисты, ранее игравшие в НХЛ, причем не только ветераны, но и достаточно молодые. Их не устроили контракты за океаном, и они предпочли Россию, нашу суперлигу с ее солидными гонорарами.

Так вот, получил я приглашение от Всеволода Боброва. Приход в «Спартак» мог стать новой ступенью в моем хоккейном развитии. Всеволод Михайлович, которого считаю великим игроком и тренером, в ту пору создал «Спартак», который мог на равных бороться за золотые медали с ЦСКА. Кроме того, я имел представление, как играет Всеволод Михайлович. В ЦСКА была практика периодически проводить встречи молодежной команды и ветеранов. И раз в своей жизни я вышел на лед против Всеволода Боброва. Это были потрясающие впечатления, кроме него, за ветеранов играли многие известные мастера — Александр Виноградов, Виктор Шувалов — чемпионы мира, многие другие. Молодежка, конечно, проиграла — 6:14. Это было понятно, но поразило мастерство Всеволода Михайловича, забросившего шесть или семь шайб. Тогда и понял, почему ему нет равных, — блестящее, несмотря на травмы и возраст, катание, великолепная техника, потрясающее владение клюшкой, которую он, один на планете, умел перекладывать из руки в руку.

Вот, говорят, великие канадские хоккеисты: Горди Хоу, Морис Ришар, Бобби Халл, Стэн Микита. Их боготворят за океаном. Так вот, на мой взгляд, Всеволод Бобров был лучшим в мире. Второго такого мастера я больше не видел. И не исключаю, что, играя в НХЛ, Всеволод Михайлович обошел бы всех тамошних звезд. Но, как я уже говорил, сравнения невозможны. Понять все можно, лишь вступив в контакты.

К слову, и Бобров высоко оценивал мою игру. Когда его попросили высказать отношение к дебютанту сборной СССР Борису Михайлову, сказал, что ему прежде всего у новичка нравится боевитость. И пояснил: «Если Борис держит шайбу — у него почти невозможно ее отнять. Если он потерял ее — сейчас же бросается за «обидчиком» и нередко заставляет соперника отдать ее обратно. Своеобразная манера обводки (с нарастающим ускорением), идеальная выверенность паса, неудержимая стремительность и решимость в атаке, презрение к любой опасности на льду — вот качества, которые стремительно выводят его в число форвардов экстра-класса. И эта неудержимость передается его тройке, становится ее девизом и ее знаменем». Я был взволнован, узнав о такой высокой оценке Великого мастера.

Но в «Спартак» я не попал. Помощником Анатолия Кострюкова был на редкость сообразительный тренер и человек Николай Иванович Карпов. Он узнал о предложении из «Спартака», и мне в «Локомотиве», можно сказать, мгновенно выделили однокомнатную квартиру. Когда я уже работал тренером, Николай Иванович однажды сказал, что зря он это сделал. «Я же не мог предположить, что стану старшим тренером «Спартака». Мне удалось выиграть два раза первенство страны, но мог бы побеждать чаще, если бы имел больше таких игроков, как Михайлов».