Такой долгий и откровенный день (сборник)

Ираида замуж так и не вышла. Ясное дело, кому охота, чтоб его всю жизнь учили. Вот и проработала всю жизнь главным товароведом в продмаге, а дома вечно есть нечего. Бывало, встретятся две подруги, друг другу колкостей наговорят, порасстраиваются, а потом, наоборот, порадуются, что жизнь-то их, не в пример подружкиной, и совсем даже неплохая.

– Ираида, привет! Что там у тебя? Куда пропала? Небось месяц не звонила. Чего? Какой абонемент? Так он же у тебя вроде раз в месяц! Ой, на фига тебе эта филармония?! Вон, телевизор включила, там все, что хочешь, показывают. Да ладно, слушай, Ирка, что у меня тут произошло. С мужиком сегодня в парке познакомилась. Почему это я по лесу уже мужиков собираю? Много, что ли, насобирала-то? Вот, сразу тебе звоню. Да, приличный мужик, в шляпе, пенсионер. Ой, Ираида, но чего я учудила-то, не поверишь. Я его к себе домой позвала. Видала дуру? Ой, не ругайся, сама себя уже костерю. Давай и ты, что ли, тоже приходи. Как-то мне неспокойно. Ну все, побежала я, сама знаешь, пока меня на работе нет, эти чувырлы как мухи сонные ходят. Ты уж завтра часам в шести прибегай. Его я к семи позвала.

Игорь Евгеньевич неторопливо шел через парк обратно к себе домой. Листья приятно шуршали под ногами, солнышко приглушенно светило сквозь еще достаточно пышную крону деревьев, вспыхивая иногда яркими красными, желтыми и пурпурными точками. Какая удивительная женщина. Просто огонь. Его жена была тихой и молчаливой. Он ее даже поругивал за излишнюю скромность. Раиса его подкупила своей жизненной энергией. Он давно заметил ее в парке. В белом спортивном костюме, полосатой шапочке, она сосредоточенно наматывала круги по аллеям, ни на кого не обращая внимания. Сначала Игорь Евгеньевич просто наблюдал, потом начал про себя гадать, кто она, чем занимается, а сегодня вот взял и спросил. Может, он был слишком прямолинеен, но Раиса Савельевна не спасовала, отвечала прямо и даже сразу пригласила в гости. Вот ведь дела. То есть завтра ему предстоит свидание. Пожилой мужчина немного волновался.

Раиса быстро распахнула дверь.

– Давай, заходи, скатерть уже на столе, рюмки протерла, на журнальном столике стоят, сейчас вилки новые из коробки достану Чего-то я, мать, волнуюсь, – Раиса Савельевна еще раз посмотрелась в зеркало.

Ираида чуть не упала у порога.

– Батюшки! Ты совсем, что ли, того? Офонарела? Ты зачем все это надела?

– А что все-то? – Раиса и сама немного сомневалась насчет юбилейного красного платья. Но во-первых, оно ей очень шло, это она точно знала, а во-вторых, куда ж его еще носить?

– Ты же хозяйка! Хозяйка должна быть скромной!

– Кто сказал?

– Рая, это все знают.

– Ладно, ладно, сейчас пойду переоденусь, хорошо. Жалко, конечно. – Она критически оглядела подругу. – Думаешь, ты лучше? Сколько можно носить этот войлочный жилет? У меня, если ты заметила, уже затопили.

– Дело не в одежде. И потом, он живот прикрывает, а блузка, между прочим, у меня новая.

– Новая, но точно такая же, как и все твои старые.

– У меня свой стиль.

– У тебя стиль – отсутствие стиля! Ну ладно, давай расставляй приборы, пока я переоденусь. Сама сомневалась, не много ли чести.

Через пару минут Раиса Савельевна вышла в бежевой трикотажной кофточке на пуговицах и в болотного цвета юбке, чуть прикрывающей колени.

– Ну вот, совсем другое дело! Рюмки какие ставить, вот эти, высокие? Какую выпивку выставляем?

– Выставлю всю, пусть не думает, что мне жалко. Но пить водку будем. Ты как?

– Ну, я-то сок, но тоже пригублю. Что это за рулеты? С ветчиной?

– Новое детище нашего технолога. Прямо удача! Зелень, сыр, семга, еще там что-то, не помню уже. Тут же главное – пропорции!

– И продукты непросроченные.

– Для нас все из свежего делалось, не переживай. Все ж я там директором числюсь! – Ираида собиралась что-то ответить, но тут в дверь позвонили.

– Нуты подумай, на двадцать минут раньше. И еще из себя культурного изображал. Вот ведь гад. Ирка, как я?

– Сойдет для некультурного. Могла бы губы так не красить, не в театре.

– На тебя не угодишь, все скрипишь и скрипишь! Может, хоть этот не таким нудным окажется. – Раиса помчалась открывать дверь.

Игорь Евгеньевич стоял с букетом в вытянутой руке. В одной руке букет, в другой – шляпа.

– Ой, ну вы прямо кавалер. – Раиса отметила, что хризантемы слегка пожухли. Она осенью всегда выбирала гладиолусы, но культурный пенсионер не раскошелился. А может, и правильно, нечего деньгами сорить, гладиолусы она и сама себе купить в состоянии. Раиса Савельевна отметила, что ей приятно было смотреть на мужчину, а еще приятнее было ощущение, что вот к ней в гости пришел настоящий джентльмен с цветами в руках, и он ей улыбается.

– Да что ж мы в дверях, проходите!

«Какая все-таки громогласная женщина, – подумал Игорь Евгеньевич, – но как же на нее приятно смотреть. Взгляд не отвести. И такая она ладная, стройная, все движения быстрые, ловкие».

Раиса уже подхватывала плащ.

– Ботинки не снимать. Вы не поверите, но в доме нет мужских тапочек!

– А я принес свои. Знаете ли, сейчас у всех ковры, паркет, а на улице все же осень. – Игорь Евгеньевич вынул из кармана плаща аккуратный газетный сверток и все же надел тапки.

«Это надо, тапки уже принес. А в общем, он неплохо смотрится в моем интерьере». Раиса отметила свежую голубую рубашку, стрелки на брюках, начищенные ботинки. Вот начальник из главка: и костюм на нем не из дешевых, и галстук, – а все мешком.

– Знакомьтесь, это Ираида Львовна, моя старинная подруга. А это Игорь Евгеньевич. Вы, наверное, присядьте на диван. Ираида, что ж ты салфетки не положила? Без салфеток же некультурно. Я сейчас, я быстро, – и Раиса метнулась в сторону кухни.

Игорь Евгеньевич улыбнулся подруге Ираиде, усмехнувшись про себя: вот тебе и боевая, а на всякий случай подругу позвала. Оно и правильно. И надо же, какие разные. Тихая Ираида Львовна разительно отличалась от современной Раисы Савельевны. Тугой пучок тяжелых, но практически седых волос, никакой косметики на лице, толстый жилет, который делал женщину еще больше. Милая улыбка тут же исправила положение:

– А вы присаживайтесь. Мне Рая про вас рассказывала; значит, уже на пенсии. Завидую. Никак решиться не могу, да и, честно говоря, проживешь ли сегодня на пенсию. А силы уже не те! И для театров только выходные дни остаются.

– Так вы театралка?

– Все-все, хватит разговаривать, за стол, все за стол. – Раиса Савельевна уже расставила красивые домики из крахмальных салфеток. – Мужчина посередине. Что пьем? Мы с Ираидой водочку предпочитаем. Хотя есть коньяк и шампанское, и красненькое имеется, не хухры-мухры – бордо. Игорь Евгеньевич, открывайте.

– Ну что ж, я, милые дамы, с вами! Водочка – это хорошо, здоровья особого уже нет, но по чуть-чуть – непременно.

Раиса ловко положила в каждую тарелку по большому куску рулета, фаршированные баклажаны и зелень. Гость незаметно оглядывался по сторонам. И все-то в этом доме было организовано уютно и красиво. Игорь Евгеньевич сравнивал свои догадки с тем, что увидел у новой знакомой. Примерно так он и представлял себе жилище директора кафе. Она жила широко, дорого, но слишком мало у нее было свободного времени, чтобы всем этим пользоваться. Приходя в дом к своим давним друзьям, он частенько видел вышивки, вставленные в рамки, или фото из поездок. Уж не говоря о книжных полках, забитых книгами.