Такой славный убийца

Потом незваный гость шагнул к стереовизору и нацелил на него указательный палец, словно ствол пистолета. Стереовизор тут же мигнул и сдох, и из него повалил ядовитый дым, который, впрочем, вскоре рассеялся. После чего человек в комбинезоне развернулся на каблуках и мгновенно покинул комнату. Быстрота его движений была такой, словно он испарился… Отец мальчика, который работал в своем кабинете, даже не успел дойти до комнаты Рила. Хорошо еще, что голопроектор был в запасе, а то Рилу так и не удалось бы досмотреть похождения терминаторов…

После этого Рил сделал паузу, явно дожидаясь наводящего вопроса Лигума, но, поскольку его не последовало, то сказал:

— Этим человеком были вы, господин Лигум!

Юноша прикрыл на миг глаза. Все было ясно, как дважды два. После разведки боем Супероб предпочел разыграть позиционную войну с уловками, коварными маневрами и введением в заблуждение местного населения.

— А откуда ты знаешь, как меня зовут? — спросил потом он.

— Да вы же сами тогда сказали: так и так, мол, я, Даниэль Лигум, не люблю, когда у меня под носом смотрят всякую… и так далее. Вы что, действительно ничего не помните или только притворяетесь? Да вы не стесняйтесь, если что. К примеру, если вам вдруг стало стыдно и вы решили таким образом как бы загладить свою вину, так не надо ничего такого… Не лучше ли сказать все напрямик?

А вот это уже ни в какие рамки не лезло. Лигум мысленно сосчитал, сколько в мире людей знают его второе имя. Таковых было три: начальник академии Хардеров, потому что это он дал Лигуму это имя; его личный Наставник — потому что он обращался к нему так, когда хотел похвалить его за что-то; и, наконец, он сам…

Киборг наглядно демонстрировал, как глубоко он способен проникать в подсознание людей.

— А ты, оказывается, не так-то прост, братец, — сказал Лигум.

Мальчик тут же просиял.

— Вы тоже не из простейших, — сообщил он. — Кстати, как это так ловко у вас получилось оторвать меня от пола, а? Может, продемонстрируете?

— Давай лучше я тебе другой приемчик покажу, — предложил хардер. — Вот, например, бей меня кулаком в лицо…

Через минуту боевик был напрочь забыт, а кое-какая мебель оказалась сдвинутой с места. Хорошо еще, что в комнате не имелось ничего драгоценного и хрупкого, кроме большого аквариума, который Лигум и Рил успешно разбили на третьей минуте демонстрации приемов боевых единоборств.

— Так-так, — раздался за спиной Лигума чей-то ледяной голос. — Значит, стереоаппаратуры вам показалось мало, господин хардер, раз вы вернулись, чтобы разгромить в доме — в моем доме — всё, что только можно?.. Рил, а ты почему не зовешь меня на помощь?

В дверях комнаты стоял высокий сухопарый человек сорока с лишним лет с седыми висками и рыбьими глазами. На лице его блуждала сухая усмешка. На шее человека были кое-как нацеплены вирт-очки, а на правой руке красовалась перчатка-джойстик — видно, стеклянный взрыв аквариума отвлек Левендорского от работы.

— Прошу прощения, — пробормотал Лигум, стараясь не глядеть человеку в глаза. — Но я…

— Па, мы с Даниэлем уже сняли все вопросы, — по-взрослому сообщил отцу Рил. — Он уже всё осознал и… давай мы заберем нашу жалобу обратно.

— Да? — осклабился философ. — А стереовизор?.. Ты зря надеешься, Рил, что я буду каждый день покупать для тебя столь дорогостоящие вещи!.. — Он поднял указательный палец джойстик-перчатки и продекламировал, явно цитируя кого-то: — «Люди покупают не вещи — образ жизни!»… Разве можно ежедневно менять образ жизни, малыш?

— Простите, — повторил Лигум. — Я… я возмещу вам неумышленно причиненный мной ущерб. Но только потом… Сейчас у меня слишком много дел.

— Я вижу, — с холодной иронией сказал Кен Левендорский. — Только почему-то ваши дела сфокусированы на моем доме. Второе посещение за последний час… Странно. — Он с сомнением покачал головой. — Впрочем, на вашем примере наглядно можно демонстрировать мнимость великой миссии человечества. Почему-то люди, знаете ли, вбили себе в голову с самого начала, что они предназначены для чего-то великого и высокого во Вселенной. Аналогичным образом сложилось мнение, что вы, хардеры, изначально предназначены для того, чтобы обеспечивать продвижение человечества к идеалам добра и справедливости. Но вся ваша деятельность — я имею в виду не только вас лично — вот уже который год неизменно приводит к скверным последствиям: разбитые аквариумы… поломанные дома… гибель живых существ…

По большому счету, все люди подобны вам, хардерам, только масштаб разрушений, которые они чинят, намного более впечатляющи… Поневоле задаешь себе вопрос: а действительно ли существует эта самая великая миссия человеческого разума, или же он лишь обречен ускорять энтропию и приближение конца Вселенной?

— И как вы сами ответите на этот вопрос? — с интересом осведомился Лигум.

Рил сосредоточенно вылавливал из лужи на полу комнаты хватающих воздух ртом рыбок. Непонятно было, слушает он разговор взрослых или нет.

Левендорский усмехнулся одними губами.

— «Чтобы поставить правильно вопрос, надо знать большую часть ответа», — снова процитировал он. — Правда, сказал это не ученый философ, а писатель Роберт Шекли в двадцатом веке, но сказано очень точно и научно… Сейчас, конечно же, вы спросите, в чем я вижу смысл жизни. Почему-то все люди так устроены, что с врачами беседуют о болезнях, с автомобилистами — о машинах, а с философами — о смысле жизни. Будто этот смысл жизни объективно существует!..

— А по-вашему, нет? — спросил Лигум.

— Что ж, объясните мне, для чего существуете в мире лично вы, хардер. Только постарайтесь избежать всей этой гнилой публицистики о борьбе за добро и справедливость!..

— Пап! — с упреком произнес мальчик. — Ну, пап!..

— Иди погуляй, сынок, — рассеянно посоветовал философ. — Ну-с, молодой человек?

Было в его голосе столько превосходства и презрения, что Лигум впервые за последний год не сумел сдержаться. Чту надо сказать, он отлично представлял — уроки Наставника не прошли даром.

— До тех пор, пока существует человечество, оно будет неизбежно сталкиваться с экстремальными ситуациями: стихийными бедствиями, катастрофами, преступлениями, войнами и конфликтами не только на Земле, но и в иных мирах… Это значит, что, каким бы хорошим и добрым ни стал Человек вообще, всегда найдутся факторы, которые будут угрожать его безопасности. Именно поэтому, отказавшись от содержания регулярных армий, сообщество земных наций было вынуждено учредить специальный отряд хардеров, — начал юноша. — И лично мне плевать, как и против кого я сражаюсь! Для меня важнее другое — я нужен людям! Да, моя профессия чаще всего связана с грязью и кровью — чужой кровью, но поймите вы наконец: мы, хардеры, такие, какими вы хотите нас видеть! Простите за сравнение, но иногда вы, люди, напоминаете мне римлян, глазеющих в цирке на то, как гладиаторы-смертники сражаются с дикими зверями и друг с другом. Вы так презираете этих грязных бойцов, и вас тошнит от хладнокровно распоротых животов и раскроенных черепов, но они нужны вам, чтобы доставлять вам садистское наслаждение, потому что на фоне их, негодяев, вы можете любоваться собой: ах, какой я хороший, какой я славный! А убийца, по-вашему, славным быть не может!..