Таксист. Маша. Том 2

– Погоди, не надо, – перебил его Артем. – Маша может не оценить полуфабрикат. Солнышко, не обижайся только на самом деле на черновом монтаже бывают такие штуки, которые могут быть неправильно восприняты на общем фоне. – Последние слова были обращены к Маше, которая кивнула в ответ и показала руками “ничего страшного, я подожду”. – Мы ждем, в общем, Борь. А так вообще местные жители, общественность и так далее? Может в прессу что-то попало?

– Была одна запись в Фейсбуке от пилота, который подлетал к Москве на пассажирском самолете как раз во время салюта. Написал что-то типа “Понятно, что это не рванул склад пиротехники, но такого торжества в небе я еще не видел. Интересно – что это?” Я тебе ссылку кину, там фото есть, посмотрите. Ну и новости были о том, что трасса «М4» встала в пробке во время салюта, поскольку все остановились посмотреть, что это за чудеса такие в небе. А в остальном вроде бы тихо. Но, если честно, никуда мы это не спрячем, если будем показывать гостям. Так или иначе они поделятся с кем-то, поэтому, кажется, тебе нужно привыкать к славе. Точнее вам с Машей…

– Ох, ну что поделать. Сами ввязались. – Вздохнул Артем.

– Но я могу тебе сказать, что одно видео с выступления Элтона Джона ушло по просьбе его директоров к продюсерам, для отчетности. И вот оттуда прилетела первая ласточка: нас просят представиться.

– Что это значит?

– Что хотят, чтобы мы рассказали, откуда мы такие крутые взялись, потому что ничего подобного еще не видели и что хотят с нами работать.

– Так это же круто! И что ты им ответил?

– Что пока генеральный на отдыхе, так как сам был главным действующим лицом, но при первой возможности дадим ответ.

– Да нафига тебе генеральный-то, Борь! Ты генеральный! Мы же с тобой все это обсуждали! Действуй по всем фронтам на свое усмотрение. Только я тебя прошу: давай если и будем что-то делать, то не будем идти на поводу у пафоса заказчиков. И если они захотят лимузин из золота, покрытый черной икрой, то пусть идут куда-нибудь еще, а если полностью соглашаются с нашим предложением или предлагают что-то такое, что мы считаем допустимым – то милости просим. Мы же можем так?

– Не только можем, но и должны! Другой вопрос в том, что любой заказчик имеет право сказать: “А вы сделайте так, как я хочу, но только красиво, как вы умеете”. И будет прав. Это будет самый сложный момент в нашей работе и так будет всегда. Ты-то адекватный, а сколько будет неадекватных, кто захочет корпоративы делать с помпезностью?

– А мы им будем говорить, что мы такого не делаем. Ну ты можешь, например, представить себе, что мы попросим “БМВ” собрать по спецзаказу машину, которая будет похожа на уродливый сарай Уолтера Уайта? 9

– Могу, Тём. Вопрос цены. Я не говорю о том, что они будут готовы продать свою репутацию. Но! Они наймут охрененно дорогого дизайнера, который изменит всего пару линий, в нужное место поставит шильдик, покрасит его в чуть другой оттенок и ты на этот “Ацтек” будешь смотреть и спрашивать: “Что же его в самом “Понтиаке”-то так изначально не сделали, а?”

9

Имеется ввиду автомобиль Pontiak Aztek, на котором ездил один из главных героев сериала “Во все тяжкие”. Автомобиль был признан “самым уродливым” по версии журнала Time.

– Блин. Тоже верно.

– Ага. Ты мысленно на эту машину поставь фары от “бэхи”! Уже другой вид, ведь правда? Так и с золотыми лимузинами. Так что работы будет много.

– Ладно, работайте, – улыбнулся Артем. – Только сначала мне мое кино!

– Сделаем, не переживай, – улыбнулся Боря в ответ.

* * *

– Тёмка, а хотела тебя спросить… – Осторожно начала Маша, когда они тем же вечером гуляли вдоль пляжа. – Ты как обычно любишь праздновать свой день рождения?

– О. Неожиданный вопрос. Ты знаешь, когда как. – Артем отвечал как можно более непринужденно, чтобы дать понять Маше, что не имеет ничего против подобного обсуждения. Он почувствовал, что Маша что-то задумала и теперь хочет получить одобрение на реализацию своего плана. – Пару раз с родителями отмечал. Но, как правило, звал гостей, накрывал стол, помогал готовить салаты, потом все сидели у меня дома, если, пили, галдели. А я про день рождения, признаться, еще и не вспоминал даже. Сколько осталось? Три недели?

– Да, двадцать дней. Я просто помню, как ты рассказывал про свой список желаний. Ну, помнишь, когда мы сидели возле “Макдоналдса”, когда ты только купил машину? – Артем кивнул. – И, если ты говоришь, что ты обычно приглашаешь гостей, может в этот раз их тоже пригласить? Кого скажешь!

– Я только “за”. Но куда? Сюда? Здесь, в принципе, места хватит.

– Можно и сюда, но я почему-то вспомнила про одно место, которое ты упоминал. Остров Святого Мартина…

– Ого! Это приятно, – расплылся в искренней улыбке Артем. Мысль о том, чтобы отметить свой день рождения в этом месте, приятно согрело ему душу.

Но еще больше его согрело то, что Маша помнила такие детали.

– А с географией у меня, признаться, не очень. Знаю, что это тоже где-то на экваторе, но отсюда далеко?

– Далеко, – хитро улыбнулась Маша. – Помнишь, как мы летели из Сингапура в Нью-Йорк?

– Конечно помню. Девятнадцать тысяч километров?

– Пятнадцать, – уточнила Маша. – И здесь практически ровно столько же.

– Полететь отмечать день рождения на другой конец земного шара в прямом смысле этого слова. Это завораживает. Ты такая умница… Да! Я хочу!

– А кого мы позовем?

– Если сможет твой папа – я буду очень рад. Мои родители, Витька, Степка, может Катя из “Макамиш”, Боря… Ну, то есть, кого-то из близких. Не сто человек. День рождения – это… Это не свадьба.

* * *

Обсуждать детали идеи и приглашать гостей начали тем же вечером.

Тесть сказал, что на день рождения Артема он прилетит с удовольствием.

Отец Артема сказал, что ради такого события бросит на время свою стройку:

– А Сережа-то будет? – Живо поинтересовался отец в конце разговора.

– Будет, конечно! Вы, я думаю, с ним и полетите, если, конечно, он из Москвы полетит.

– О, ну вообще отлично! – Восторженно воскликнул отец. – Как раз мы с ним еще раз маршрут на май пообсуждаем.

У отца Артема давно не было друзей – только знакомые. Кто-то спился, кого-то просто уже не было в живых. Из тех, с кем можно было бесконечно сидеть “за рюмкой чая” и с удовольствием, на одной волне разговаривать за жизнь, остался только Павел Сергеевич. Но у того было абсолютно расшатано здоровье и поэтому виделись они крайне редко – один или два раза в год. К тому же болезнь и возраст сделали Павла Сергеевича ужасным занудой.

В том, что с Соболевым его отец будет видеться чаще, чем с Павлом Сергеевичем, Артем сомневался. Но насчет возникших между его отцом и Соболевым отношений, сомнений не было.

– Как ты думаешь, – спросил Артем у Маши после того, как поговорил с отцом. – Папа твой на самом деле так сдружился с моим или это тактичная вежливость?

– Еще как сдружился, – улыбнулась Маша. – Папа, он… Он в такой же ситуации, в которой когда-то была я. Вокруг столько всяких прихвостней. Печкин папиного увлечения походами не разделяет, они вообще, по-моему, немного разные, просто сработались. А твой отец с моим на одной волне. Он мне так и сказал: “Я так рад, что с твоим свекром познакомился, прямо ух!”. – Артем удивленно помотал головой. – Да, так и сказал! – Заметив это, сказала Маша. – А если он так сказал, значит они точно спелись и это никакая не “вежливость”.

– Это круто! – Кивнул Артем.

– Я, кстати, теперь понимаю, что в одиночку папа в походы ходил не потому, что любил один побыть. – Задумчиво сказала Маша после небольшой паузы. – А потому что не с кем было. Некому ему было доверять. Все как у меня.

И она, вздохнув, прижалась к Артему. Он обнял ее и тогда она прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он сейчас исчезнет.

Кто в этом союзе больше другого боялся, что все, что происходит – просто сон, от которого можно внезапно проснуться и с горечью осознать, что всего этого не было на самом деле?