Тактик. Том 4

— Блин, — выдохнул я, повиснув в руке верзилы. Вот это я лопухнулся с одеждой. Школьная подделка в соседнем слоте. — И за счёт чего можно призрачную форму схватить?

— За счёт другой призрачной формы. А твоя аура не исчезает вместе с тобой. Тебе тренироваться и тренироваться, мальчишка! — рассмеялся гигант.

— Мне в школу пора, у меня срочный квест. Потом поговорим, — соврал я.

— Квест? Тогда иди, я буду недалеко, у соседа снизу, — усмехнулся он и поставил меня на пол.

Я быстро сбежал, направился по лестнице, вызвал лифт и рванул в школу.

Новая ловкость мной использовалась на всю.

Грабитель вернулся! Хана моим накоплениям.

И ведь знает, что я уступлю из страха за свою шкуру.

Агата! Точно, натравлю…. попрошу помощи у други!

Я уже уверился в этом, но потом подумал: а вдруг, как и Мастер Пешек, Царь — не враг?

— Да не, бред какой-то, — проворчал я.

— Ты о чём, бро? — повесив пустой, как обычно, рюкзак на спинку стула, спросила Лягушкина.

— Всё ништяк, Тётя Икс, — ответил я.

— Слышал о событиях в мире?

— Предпочту не знать.

— …

Дальше была какая-то заумная болтовня на тему ужасов реальности и событий на Ближнем Востоке.

Меня это не волновало… гораздо ближе были другие боевые действия.

Любой маг не мог в них вмешаться напрямую, хотя косвенно други и скрытые вполне были способны стать винтиками создаваемых событий.

Однако, зайдя за некоторые рамки, други получат Волю Мира, от которой не смогут отказаться.

Если нарушитель сам Хранитель, он потеряет способности други и память. Если его тело не соответствует возрасту, то велик и шанс смерти.

Если нарушитель волшебник-талант, то кроме магии и памяти, высока вероятность, что его убьёт други для зачистки.

А вот для скрытых существует только один путь: их убьют други.

Однако это не только в случае демонстрации волшебства людям так, чтобы они затем могли рассказать. Попытка вмешаться даже так, чтобы защитить кого-то от пули или вылечить без оставления свидетелей — нарушение.

Прямое подчинение человека, чтобы отвёл оружие, тоже нарушение.

У магов очень тонкие границы. Подчинение политиков вполне допустимо, а влияние на воинов уже нет.

Это как-то связано с «личными» решениями Воли Мира. Проверка грешности каждого индивидуума.

В моём случае я не могу посылать буратинок или шахматы в качестве солдат, сапёров для разминирования или даже врачей. А Мастер Пешек при этом способен выполнять бытовые функции тысяч человек.

Также любое целебное зелье, созданное мной, убьёт обычного человека. Отравление маной, как я понял, схоже по воздействию с радиацией. Некоторые маги даже предполагают, что это один из осколков волшебной материи в нашем мире.

Пытаться как-то вмешаться просто невозможно. По крайней мере, с моей точки зрения. Вполне возможно, что кто-то нашёл обходные пути, но сохранил это в тайне.

Во время Великой Отечественной войны, если верить форуму, тысячи магов умерли при попытке вмешаться своим волшебством.

Погибали как те, кто пытался спасти людей или убить врагов, так и други, отказывающиеся исполнять кару.

Один из известных случаев, рассказан мне Агатой: Илья Минаев, други, родившийся ещё в пятнадцатом веке, получил Волю на уничтожение общины скрытых магов, вмешавшихся в войну. Ранее он спокойно нейтрализовал подобных противников из Финляндии, Испании и собственно Германии.

Однако приказ Воли пришёл на зачистку тех, кто защитил деревню у выхода из лепестка. Они не просто спасли жизни, но и продемонстрировали волшебство.

В итоге Илья Минаев пришёл к тому лепестку и сказал магам убираться в своё пространство, ведь там други и Воля Мира им уже не будут страшны. Последнюю фразу он говорил, уже превращаясь в пыль.

Воля Мира жестока. Она соблюдает свои странные и запутанные правила. Люди воюют с людьми, а маги с магами и монстрами.

Только у скрытых магов есть шанс вмешаться.

Ну, или просто действовать в рамках самообороны и неоставления свидетелей, в чём я до сих пор слабо разобрался.

— Тактиков, хватит смотреть в окно! А ну-ка повтори, что я здесь рассказываю! — раздался голос исторички, сопровождаемый стуком указки по столу.

— Большое плечо поставок является нейтрализацией многих преимуществ, если нарушить логистику противной стороны, или она сама столкнётся со сложностями. Поэтому война «маленькой Японии» против Российской Империи была во многом сражением основных сил врага против заднего двора нашей страны, — произнёс я.

— Слова не те, но ладно, суть ты понял, — произнесла учительница.

Я сел и вернулся в мысли. Но из-за перерыва я снова начал думать о Царе.

Враг или нет? Скорее второе, ведь шахматы, которые ожили и превосходят по характеристикам хозяина, не просто не подчиняются, но и стараются убить мага.

То есть Булат… союзник?

Хм, но деньги свистнул. Это непростительно, и есть вариант, что может выкрасть ещё.

Хотя Мастер Пешек утверждает, что ни ему, ни остальным шахматам «крохи мальчишки» теперь неинтересны.

Ну, тогда пусть вернут мне мои семнадцать миллионов! А с процентами все пятьдесят!

— Тактиков, чему ты там ухмыляешься? А ну-ка расскажи, что ты знаешь об интегралах? — вклинился в мой поток мыслей уже следующий преподаватель.

— Я? А причём интегралы к географии, Мурат Маратович? — проворчал я.

— Вот! Я рассказываю дополнительные знания, а ты ворон считаешь!

— Голубей.

— Что «голубей»?

— Голубей считаю. Их тридцать четыре. Два улетело. Воробьёв пока не считал, но их мало, — произнёс я.

— Тактиков, сядь и не срывай урок. И так, ребята, интегральная география рассказывает нам о взаимодействии человеческого общества с природой… — продолжил «Мурашка».

Посещаемость в нашем 11 «О» была до сих пор плачевной.

Пять человек периодически появлялись. Ещё четверо один-два раза в неделю. Одного я ни разу не видел.

Надо заметить, я особо не тянулся с кем-то здесь общаться. Связующим звеном между мной и остальными являлась Оксана Лягушкина.

Без неё ни я с остальными, ни одноклассники со мной, говорить не спешили. Между собой же они вполне сносно общались.