Тактик. Том 4

Меня такое устраивало. Хотя я осознавал, что личность я вполне общительная, но простые человеческие течения и веяния мне были во многом чужды.

Музыка? Если быть совсем уж честными, мне нравятся частушки. Остальные всякие рэпчики, шлягеры и попса — не моё. Но я могу притвориться, что мне что-то нравится. Понять бы, связано это с моей жизнью до перерождения или песни, которые я слышал — шляпа?

Книги тоже непонятны. Впрочем, так же кино и блоги.

Я пробовал выудить отклик в себе на разные вещи при редком отдыхе от зельеварения и прочих дел.

Кино мне нравилось советское периодов 1945–1980 годов. Немое тоже увлекало жестами и актёрской игрой. А вот современное и иностранное мне казалось скучным.

Зато компьютерные игры явно мне были знакомы. Дважды вместе с классом я отправлялся играть в автоматы. Определённо это вызывало отклик, во что бы я ни играл.

А вот с книгами какая-то ерунда. Круче сборника титулов и руководства к «Фаррину» ничего не нашёл.

— Ты забыл учебник по лит-ре? Странно, ты же всегда с собой таскал. Как нам теперь быть? — произнесла Лягушкина.

— Что с тобой, где слэнг? — удивился я.

— Настраиваюсь, русичка сказала, что ещё один «кринж», и я в четверти буду «на колу сидеть», — усмехнулась девица.

— Там же минимум — два.

— У неё — нет. В прошлом году я уже попадала. Выправлять долго, так что: ляпота, барыня, водка, гусли, балалайка!

— … — я улыбнулся и пожал плечами, мне нечего было сказать на это.

Учебник в итоге одолжили у учительницы. У неё их половина полки в шкафу оказалась.

А вот кое-кто всё-таки спалился в процессе и слетел на слэнг, но отделался просто смачиванием тряпки и заучиванием отрывка из поэмы Блока «Двенадцать».

— Великий автор! «Ночь, улица. Фонарь сожрал аптеку, немыслимый и жёсткий свет! Живи-пыхти, исхода нет!» — Восторгалась зеленоволосая Лягушкина.

— Мне кажется, у Блока текст другой, — проворчал я.

— Это фанфик!

* * *

Оттягивать неизбежное не имело смысла. В домашнюю локацию мне требуется вернуться при любом развитии. В принципе, можно было бы попробовать через другой подъезд при помощи миража пустоты, но это только до четырнадцатого, дальше надо на чердак, или вообще сбросить обучение на первый этап, но какой в этом смысл? Помирать просто так желания нет.

Хм, если при моей окончательной смерти, шахматы сами исчезнут, то они могут меня запереть в какое-то безопасное место. Но при таком развитии вряд ли мне дали бы пойти в такое опасное место, как школа. Игра в вышибалы против «Ашек»? Да эти макаки минимум уровня Колодца!

Минус три единицы здоровья одним броском мяча.

Вдох, больно, выдох. Надо выпить зелье, а не терпеть.

Перед домом я зашёл в туалет и принял малое целебное. Похоже, мне треснули ребро волейбольным снарядом. Хотя вернее будет сказать, что серьгой пирата.

Жестокие подростки. А ещё «гимназический класс»!

Мысленно я подумал о самообороне и не оставленных свидетелях, но после зелья остыл.

Тяжело магу сдержаться, чтобы «шаг» или «пламенного змея» не использовать против мяча.

Хотя подставился я всё же специально, уж больно ловкость им моя подозрительна была.

А, пофиг.

Я переобулся в уличную обувь и двинулся домой.

Эх, сейчас бы Щель (1) и отвлечься.

Надо признать, Булат меня пугает куда больше, чем Агата, её отец или те же похитители. Он примерно на уровне того мужика у пруда. Так же неминуем и неотвратим.

Дело не в силе, непредсказуемости или ещё чём-то.

Я… просто понимаю, что он уже готовая махина для зачистки подземелий. А я вот маленький, слабенький и несколько живучий. При желании меня давно могли убить. Спасает только общая невзрачность и малая информированность врагов о наличии у меня некоторого достатка.

Я был на половине пути к дому.

Неожиданно около меня возникла сначала тень, затем она сделала вид, что рванула в кусты, а потом материализовался Мастер Пешек.

— *Цензура*! Царь приехал! Он сидит у меня в квартире и с этой твоей новой грызётся! Она что Жасмин? — вытаращив на меня глаза, спросил паникующий юноша.

— Да, — заявил я, замедляя шаг.

— … о таком предупреждать надо!

— А смысл? Что-то изменилось бы?

— Ну, я бы осторожнее с ней был. Не делился бы с ней вкусняшками. С жёнами не знакомил, — пробубнил юноша.

— Хм, а почему? — не понял я.

— Мутная она. Грехами управляет.

— Если начать рассуждать, вообще-то она вам, банде Булата, как минимум крёстная, если вообще не мать, — произнёс я задумчиво.

— Она? Точно нет! — почему-то уверенно заявил парень. — Ты вообще в курсе, как можно использовать грехи?

— Нет. Судя по всему, требуется какая-то плата, но больше не знаю.

— А я знаю. Чтобы использовать грех нужно обладать или хотя бы проявить разово добродетель обратную атаке! Ты представляешь, по меркам Пути Шахмат этой «девчонке» сотни тысяч лет, а она использует налево и направо похоть! Я такого не понимаю. Грехи ещё требуют кучу маны для активации, — проворчал Мастер Пешек, идя справа от меня.

— И чё? — проворчал я. Я ожидал услышать, что там половины здания уже нет. — Как именно грызутся?

— Девка обозвала его шахматной фигурой, Царь её проигнорировал. Последовала нарастающая тирада оскорблений, но каких-то витиеватых, мата вообще нет почему-то.

— Ну, бывает. Ты, кстати, знаешь способ поглощения знаний из книг при помощи крови и маны? — уточнил я.

— А такой есть? Да за него любой руку… ну, мизинец… на ноге… блин, тоже жалко. В общем, крутой навык. Ты что тему меняешь? Иди и разними их! Я за столом с ними сижу. Булат зыркает кругом, не могу свалить, кое-как дубля в окно выбросил, его в форточку на шестой занесло ветром.

Неужели я так тараторю? Нет, вроде бы, только на нервах.

— Слушай, не пудри мне мозги. И так страшно к нему идти, я уже про Жасмин забыл, — выдал я после некоторой паузы.

— А чего его бояться? Вот я не бою-й-ус-сь! — заявил Мастер Пешек.

Внимание! Ваш собеседник врёт!

О, навык детектора лжи проснулся. Вовремя, аж плакать хочется. Любой бы понял, что зеленоглазый источник пополнения рядов московских курьеров брешет.