Тактика и стрельба артиллерии

Описанные действия «батарей 120» 2-го отдельного тяжёлого артиллерийского дивизиона указывают: а) на трудность контрбатарейной борьбы, для успешности ведения которой необходимо обеспечение дальнобойными орудиями, боеприпасами и прочими техническими средствами и господство в воздухе, обеспечивающее наблюдение и корректирование стрельбы; б) на обязательность и возможность ведения контрбатарейной борьбы; три «батареи 120», несмотря на почти полное отсутствие наблюдения с воздуха и другие весьма неблагоприятные условия, ведут течение нескольких дней довольно успешную борьбу с 20–25 неприятельскими батареями.

Борьба с траншейными орудиями и пулемётами^[76]

Артиллерия, назначенная для разрушения и обстрела неприятельских окопов и сооружений, вела также борьбу с траншейными орудиями и пулемётами противника.

Траншейная артиллерия иногда обнаруживалась заблаговременно воздушной разведкой (аэрофотографирование), в большинстве же случаев обнаруживала себя с началом атаки, отбивая ее своим огнём. Во время атаки каждый артиллерийский начальник должен был перенести огонь хотя бы части орудий на обнаруженную или указанную ему траншейную артиллерию противника. К борьбе с траншейной артиллерией привлекались также свои траншейные пушки и миномёты.

Миномёты (и, если потребуется, бомбомёты) сводились в группы под командой артиллерийских офицеров. Группы миномётов подчинялись начальнику той артиллерийской группы, в участке (секторе) которой миномёты вели огонь.

Борьба с траншейной артиллерией считалась второстепенной задачей миномётов. При надлежащем сближении с противником миномёты являются действительным средством разрушения проволочных заграждений, окопов и не особенно прочных закрытий. При недостатке артиллерии крупных калибров миномёты привлекались к разрушению тех сооружений, которые были непосильны для лёгкой артиллерии.

«Наставлением для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г. (ч. II, § 52) требовалось, чтобы группы миномётов работали обязательно под прикрытием артиллерии: сначала открывала огонь артиллерия, а затем уже действовали миномёты. При этом условии создавалось впечатление стрельбы только тяжёлых батарей, а действующие миномёты не обращали на себя внимания противника.

Относительно борьбы с пулемётами в «Наставлении для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. было краткое указание, что при стрельбе по пулемётам применяется «пушечная шрапнель»; что «иногда полезна граната»; что пулеметы «обстреливаются преимущественно с расстояний, превосходящих их собственную досягаемость».

Опыт мировой войны указал на чрезвычайную трудность борьбы с пулемётами, так как до начала атаки они обычно были укрыты в надёжных убежищах. Между тем до уничтожения пулемётов или до приведения их к молчанию наступление и атака оказывались нередко невыполнимыми.

Согласно «Наставлению для борьбы за укреплённые полосы» 1912 г. (ч. II, § 201–205) места расположения пулёметов выясняли фотографированием с самолёта, опросом пленных и разведкой, пользуясь долговременной позиционной стоянкой. Прочные постройки (блокгаузы), укрывающие пулемёты, требовалось разбивать огнём тяжёлых орудий. Поэтому уничтожение пулемётов не удавалось провести так скоро и просто, как это полагали и ставили задачей общевойсковые начальники.

Обнаруженный во время наступления и атаки пулемёт требовалось немедленно указать ближайшей батарее. Всякий артиллерийский начальник обязан был «принять все меры к немедленному уничтожению или приведению к молчанию каждого замеченного или указанного пулемёта».

Пулемёты уничтожались попутно при разрушении окопов и прочных построек, укрывающих пулемёты.

Как дополнительное положительное средство борьбы применялся обстрел пулемётных гнёзд и казематов (блокгаузов) химическими артиллерийскими снарядами («Указания для применения 3-дм. химических снарядов в бою» изд. 1916 г. и «Указания для применения тяжёлых химических снарядов» изд. 1917 г.).

Заградительный огонь^[77]

Заградительный огонь имел целью создать на пути противника непроходимую зону поражения артиллерийскими снарядами и этим остановить его атаку, контратаку или подход резервов. Ширина указанной зоны зависела от количества имеющейся артиллерии, её расположения и обеспечения боеприпасами.

При прорыве укреплённой полосы противника артиллерия наступающего вела заградительный огонь в виде подвижного огневого вала, прикрывающего и увлекающего за собой вперед атакующую пехоту. Применение заградительного огня требует чрезвычайно большого расхода снарядов вообще. Что же касается катящейся волны заградительного огня перед атакующей пехотой, то для образования такой волны необходимы огромные артиллерийские средства (орудия и снаряды), которыми русская артиллерия не обладала за все время войны.

«Наставление для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г. (ч. II, § 206–226 и ч. III, § 73–97) не предусматривало деление заградительного огня на подвижный и неподвижный. Не только при прорыве, но и при обороне укрепленной полосы предусматривалась организация подвижного заградительного огня. Хотя при обороне и требовалось «наметить» как бы неподвижную, «заградительную полосу возможно ближе» к своей линии окопов, чтобы успеть предупредить движение противника, бросившегося в атаку (§ 80), но дальше (§ 93) указывалось, что вообще «на ближайшую неподвижную завесу» заградительного огня «надо смотреть как на обязательный минимум, даваемый всегда, когда не может быть надёжного наблюдения за движущейся целью», и что «в противном случае завеса становится подвижной, переходя с одного из подготовительных рубежей на другой сообразно обстановке».

В заградительном огне участвовала обычно лёгкая (горная) пушечная артиллерия, свободная от борьбы с неприятельской артиллерией, а также бомбомёты и миномёты, если хватала дальность их действия. Гаубицы 122-мм и 114-мм привлекались для прострела оврагов, долин с крутыми откосами и ходов сообщения. Гаубицы 152-мм применялись как исключение главным образом для морального воздействия. Прочие орудия вообще не должны были привлекаться.

План заградительного огня вырабатывался заблаговременно и совместно старшими общевойсковыми и артиллерийскими начальниками, основываясь на тщательном изучении на местности своих позиций и расположения противника, его тыла, подступов и вероятного расположения резервов.

При прорыве планом заградительного огня намечали рубежи, до которых должна последовательно доходить своя атакующая пехота, и впереди каждого такого рубежа намечали «полосы заградительного огня», причём эти полосы должны были охватывать избранный рубеж с тыла и с флангов. По мере захвата рубежей атакующими частями огонь переносился на последующие «заградительные полосы», отвечающие следующим намеченным к захвату рубежам. Во избежание поражения своих, между ближайшей границей заградительной полосы и линией намеченных к захвату пунктов должно быть не менее 400 шагов.

При обороне стремились к тому, чтобы заградительная полоса была расположена между своими окопами и окопами противника и возможно ближе к первой линии своих окопов — в 300–400 шагах впереди неё; при фланговом огне это расстояние может быть для гранаты всего 100 шагов и для шрапнели 150. При тесном сближении окопов для обстрела промежутков между ними прибегали к фланговому огню, к огню траншейной артиллерии, миномётов и бомбомётов. Недостаточное количество артиллерии на растянутом фронте обороны не давало возможности получить сплошную полосу заградительного огня. В этом случае оборону менее важных или трудно доступных участков возлагали на перекрёстный или фланговый пулемётный огонь, на траншейные пушки и миномёты, имея в виду «дать сильный артиллерийский огонь только на важных участках».