Тактика и стрельба артиллерии

Намеченные полосы заграждения делились на «батарейные участки». Во избежание организации длинной связи и ввиду возможности её нарушения в критический момент желательно было, чтобы каждая батарея стреляла перед собою. Обычно на батарею назначалось несколько «батарейных участков», расположенных по одному в разных заградительных районах, чтобы усилить огонь в том или ином районе, если батарея будет свободна на своём участке.

Согласно «Наставлению для борьбы за укреплённые полосы», в штабе ударного корпуса (при обороне в штабе дивизии) должна быть изготовлена и разослана во все батареи и штабы, до полковых включительно, схема заградительного огня с указанием батарей, обстреливающих соответственные участки. В штабе полка должны копировать соответственную часть схемы, чтобы каждый пехотный начальник, до ротного командира включительно, имел схему заградительной полосы, соответствующей его боевому участку.

Батареи заблаговременно пристреливаются по местным рубежам на своих участках. Пристрелку и заградительный огонь лёгкие батареи ведут шрапнелью и гранатой; артиллерия более крупных калибров стреляет преимущественно гранатой. Данные для стрельбы должны быть особенно точными для тех участков, где заградительная завеса проходит весьма близко к своим окопам. На случай закрытия дымом или газовым облаком точек отметки, на упорном брусе, укладываемом под сошник, делались отметки, дающие возможность направить орудия на тот или другой участок без точной горизонтальной наводки.

Заградительный огонь предлагалось открывать сразу «на поражение», проверяя попутно заблаговременно пристрелянные данные. Открытые участки рекомендовалось держать под редким одиночным огнём и лишь с появлением противника обрушиваться на него беглым огнём; закрытые участки днем или любые участки ночью предлагалось сразу обстреливать настолько сильным огнём, чтобы прекратить движение на этих участках.

Нормальным видом заградительного огня считалась стрельба «параллельным веером», т. е. ширина участка обстрела для батареи должна была равняться фронту батареи, но при недостатке батарей ширину участка разрешалось увеличить вдвое. Таким образом, при фронтальном заградительном огне на орудие давался участок от 30 до 60 шагов; при косом направлении огня на каждое орудие участок давался больше — от 60 до 120 шагов. Нормальной плотностью заградительного огня для лёгкой (горной) артиллерии считалось 2 разрыва на участке в 20 м.

Участки заградительного огня, в целях непрерывности огневой завесы, должны были соприкасаться на флангах с соседними. Вследствие значительной протяжённости участков и недостаточного количества артиллерии обыкновенно не было возможности получить сплошную полосу заградительного огня и приходилось ограничиваться лишь усиленным обстрелам главных и наиболее опасных участков.

Для своевременного открытия заградительного огня от артиллерии требовались «безотказная связь и чуткая бдительность». Открытие заградительного огня должно было следовать не позже 3 мин. после подачи сигнала, а ночью при повышенной бдительности — не позже как через 1/2 мин.

Продолжительность и темп стрельбы при заградительном огне, которые могут оказаться необходимыми при выполнении поставленных задач, требовалось установить заранее и указать в плане. Продолжительность заградительного огня устанавливалась в минутах, но «Наставлением для борьбы за укреплённые полосы» определённо не подчёркивалось, что заградительный огонь, особенно при обороне, необходимо вести вспышками и что продолжительность каждой вспышки должна ограничиваться самым кратким сроком — 2–3 мин. В «Наставлении» имелось только неясное указание, что после открытия заградительного огня — на закрытых участках или ночью — следует «немедленно выяснить обстановку, чтобы регулировать скорость огня по потребности и своевременно его прекратить» и что «при несоблюдении этого условия получится громадный непроизводительный расход снарядов».

Заградительный огонь требовалось прекращать по указанию начальника того пехотного соединения, против участка которого огонь был открыт, или по приказанию артиллерийских начальников, убедившихся в том, что необходимость в огне миновала.

Признавалось, что миномёты и бомбомёты, ввиду медленности их стрельбы, могут служить лишь для усиления заградительной завесы, образуемой артиллерийским огнём. Обыкновенно огонь миномётов и бомбомётов сосредоточивался на определённых пунктах особой важности.

Беспорядочное применение заградительного огня, без соблюдения указанных правил, приводило к печальным результатам. Это подтверждается следующим приказом главнокомандующего армиями Западного фронта от 16 декабря 1916 г. № 975:

«В боях за Скробовские позиции 27 и 28 октября с. г.^[78] заградительный огонь нашими батареями был открыт немедленно за началом артиллерийского огня противника.

Вместо того чтобы огонь большей части своих батарей направить против батарей неприятельской артиллерии, успешно обстреливавшей исключительно наши артиллерийские позиции и тыл атакованного участка от 6 до 10 час. и только после этого приступившей к разрушению передовых окопов, наша артиллерия была занята бесцельной тратой огромного количества снарядов на заградительный огонь задолго до наступления неприятельской пехоты, начавшегося после 12 час.

По полученным донесениям, столь преждевременный заградительный огонь был открыт по настоятельному требованию начальников боевых участков, о чём были осведомлены и начальники дивизий.

Последствия известны: а) дорогостоящие снаряды и энергия артиллеристов растрачены совершенно непроизводительно; б) неприятельская артиллерия безнаказанно, спокойно выполнила свою задачу; в) неприятельская пехота задолго до своего наступления ознакомилась с планом и характером нашего заградительного огня и имела полную возможность учесть это при атаке; г) наша артиллерия дымом своих снарядов и поднимаемой ими пылью покрывала впереди лежащую местность в течение всей артиллерийской подготовки противника, не могла во многих случаях усмотреть начало атаки и в нужный момент продолжала заградительный огонь так же, как вела и раньше, независимо от того, где и как наступает неприятельская пехота.

В данном случае, как и всегда, понесённая нами неудача являлась последствием многих причин. Несомненно, однако, что одной из важнейших причин неудачи был описанный выше непорядок».

Русская артиллерия стала довольно широко применять заградительный огонь в 1917 г., руководствуясь изложенными выше указаниями «Наставления для борьбы за укреплённые полосы» (ч. II и III изд. 1917 г.). Особенно удачно применялся заградительный огонь во время июльской операции 1917 г. на русском Западном фронте (см. ч. VII, «Русская артиллерия на фронте 10-й армии»). По общему плану действий артиллерии, в эту операцию предполагалось вести заградительный огонь легкой артиллерии в период закрепления. По, более подробным планам действий артиллерии отдельных корпусов, определённо указывались: время ведения заградительного огня; рубежи по местным предметам, подлежащие обстрелу заградительным огнём; число и род орудий, назначаемых для ведения заградительного огня. Например, по плану артиллерии 1-го Сибирского корпуса заградительный огонь по определённому рубежу во время атаки должны были вести 48 лёгких орудий и 58 тяжёлых (последние из числа решавших задачи по разрушению); во II период боя на заградительный огонь по северной опушке Богушинского леса назначались 12 тяжёлых и 24 лёгких орудия, а на заградительный огонь по южной опушке того же леса — 12 тяжёлых и 12 лёгких орудий. Приказом по артиллерии 38-го корпуса, участвовавшего в той же операции, предлагалось открывать заградительный огонь с началом атаки — по закрытым или пересеченным местам частым огнём, а по открытым местам редким огнём, но быть готовым ежесекундно перейти к беглому огню в случае появления цепи или колонны противника. Распоряжением полевого инспектора артиллерии подчёркивалась чрезвычайная важность детальной разработки последовательного положения завес заградительного огня при атаке, особенно для того положения, которое займет атакующая пехота и на котором она будет закрепляться в ожидании артиллерийской подготовки последующих укреплённых полос противника.

Во время операции артиллерия 20-го корпуса открывала заградительный огонь 21 июля всего на 12 мин., а 22 июля вела почти беспрерывно — вначале для поддержки своей наступающей пехоты, а затем по её требованию как для отбития, так и в ожидании контратак немцев. При атаке 22 июля артиллерия 1-го Сибирского и 38-го корпусов вела заградительный огонь некоторое время даже в виде подвижного огневого вала, сдвигая его перед своей, наступающей пехотой и укрывая её дымом и пылью, поднимавшимися при разрывах снарядов. Но вообще русская артиллерия избегала вести подвижной заградительный огонь в виде катящейся перед наступающей пехотой огневой волны, так как не обладала требующимися для этого огромными средствами (орудиями и снарядами). Заградительный огонь в значительной мере помог русской пехоте почти без потерь взять опушки Новоспасского леса, Богушинский бугор, Фердинандов Нос и дойти до Попелевичского леса, где были расположены на огневых позициях неприятельские батареи.

Опыт войны указал: а) умело организованный заградительный огонь давал хорошие результаты, облегчая своей пехоте атаку и отбитие контратак противника; б) успех заградительного огня обеспечивается наличием большого числа орудий и огромного количества боеприпасов, а также внезапностью его применения; в) темп заградительного огня не должен носить характер «урагана»; необходима непрерывность разрывов артиллерийских снарядов на определённом рубеже или участке, и лишь в исключительных случаях, и притом на короткий промежуток времени, огонь может быть доведён до наибольшего напряжения.